не переехал бы в здание, которое не могло бы похвастаться большим собором банковского зала. Вписать гигантский канадский банковский зал в суровое новое здание Кобба было отчаянной проблемой, пока он не придумал четыре больших, блочных квадранта, которые теперь находятся в основании здания. Эти квадранты, которые, к счастью, визуально стабилизировали и подчеркивали структуру здания, были придуманы и подготовлены к представлению Мюиру за шесть суматошных недель. Когда Мьюир вошел в конференц-зал, чтобы просмотреть планы, на последнем чертеже как раз наносились последние штрихи. Мюиру это понравилось. Ему также понравились планы, и, что характерно, вместо того чтобы советоваться с директорами по поводу переезда, он созвал их, объявил о своих планах, а затем повел смотреть на модель будущего дома банка. Это было в мае 1958 года.

С этим переворотом, болтавшимся у меня на поясе, я отправился к своему другу Фреду Эккеру из Metropolitan Life, чтобы занять семьдесят пять миллионов долларов. Комплекс должен был стоить сто миллионов, из которых у нас было двадцать пять миллионов. Когда я вошел в дверь, Эккер усмехнулся и сказал: "Билл, какого черта ты вообще ко мне приходишь?"

"Потому что вы сказали, что если у меня будет лучший арендатор, вы будете заинтересованы в финансировании нас в Канаде. Теперь у меня есть Королевский банк на семь этажей, и я хочу семьдесят пять миллионов долларов".

"Семьдесят пять миллионов! Это больше денег, чем в Канаде".

Эккер одолжил мне пятьдесят миллионов, но с определенными условиями. Он не хотел давать деньги только под аренду Royal Bank, мне нужно было получить еще одну. Поэтому я отправился к Нэту Дэвису, председателю совета директоров и президенту Aluminium Limited, племяннику Артура Вайнинга Дэвиса из Alcoa.

Дэвис, красивый, стройный, молодо выглядящий мужчина, выходец из лучшей питтсбургской семьи, умен и жесток. Что касается Канады, то Дэвис номинально принадлежал к противоположному лагерю, являясь директором Банка Монреаля, но как американец он мыслил не так кланово или, по крайней мере, не так сильно, как многие из его окружения. Он был заинтересован в том, чтобы сделать все возможное для своей компании, и именно на это я рассчитывал. Я сказал ему, что мы хотим арендовать для него большую площадь в нашем здании. В ответ он сказал, что они подумывают о строительстве собственного здания. Тот факт, что они вообще думают о строительстве новых офисов, вселил в меня надежду, и я с новым энтузиазмом принялся доказывать свою правоту. Мы сделали макеты, показывающие, какими будут их новые помещения. Мы пошли на большие уступки и дорогостоящие дополнения к дизайну интерьера; мне просто необходимо было привлечь Дэвиса в качестве арендатора, чтобы расколоть этот пятидесятимиллионный орешек, который Фред Эккер держал для нас в руках. В течение трех месяцев я романтизировал "Алюминий", снова и снова звоня Дэвису, и он был очень строг, но в конце концов я сказал: "Это здание будет таким замечательным... ...настолько фантастическим сооружением, что вы просто не можете позволить себе не быть в нем".

Он сказал: "Что вы имеете в виду?"

Я сказал ему, что мы собираемся устроить самую большую витрину для алюминия за всю историю Канады, а то и всего мира.

"Как вы это сделаете?" - спросил он.

И я ответил: "Нам придется покрыть эту штуку каким-нибудь металлом. Если вы находитесь в этом здании, то это будет алюминий. Если нет, то это может быть что-то другое. Предположим, что это будет что-то другое - разве это не даст возможность вашим конкурентам? Например, медь, или бронза, или сталь? Или, предположим, это алюминий, а вы в него не переходите. Это было бы ужасным отрицанием вашего собственного продукта". Из всех аргументов, которые я мог привести, именно этот, я думаю, стал решающим. Наконец, в сентябре 1958 года он согласился на переезд.

Эти два ключевых договора аренды сами по себе были крупными сделками. Аренда Королевского банка предусматривала 2,6 миллиона долларов в год в течение пятидесяти лет. Аренда Aluminium Limited составляла два миллиона долларов в год на двадцать лет. Далее мы заключили сделку с Монреальской трастовой компанией на 750 000 долларов в год. Это стало возможным после того, как Дон Керлин из "Траст" отказал нам, но я позвонил ему и сказал: "Дон, я знаю, что ты сказал "нет", и я знаю, что ты имел в виду "нет"... но давай поговорим минутку...". . ", и логика происходящего в Монреале оказалась настолько убедительной, что Керлин согласился на аренду и был рад этому с тех пор. Позже мы заключили прекрасную сделку еще на 750 000 долларов с Trans Canada Airlines, ныне Air Canada, и с такими именами, как эти, весь Монреаль теперь понимал, что наш проект - не мечта, а великая реальность. Великий мороз 1957-1958 годов дал трещину и оттаял, и город уже никогда не будет прежним.

Поскольку у нас было всего двадцать пять миллионов долларов собственных денег и пятьдесят миллионов, обещанных Metropolitan Life, нам не хватало двадцати пяти миллионов, но я дал сигнал к старту. По моим наблюдениям, после определенного ключевого момента нужно двигаться вперед так, как будто проект гарантирован, чтобы гарантировать его, потому что если ждать, пока все кусочки головоломки сложатся , прежде чем заключить сделку, можно ждать вечно. Рассчитывая на собственные силы и очевидную ценность проекта, чтобы привлечь необходимый дополнительный капитал, мы заключили первые строительные контракты.

В течение двух лет мы получили новый капитал, и я должен отдать должное своему сыну за то, что он нашел и привлек его. После того как Мьюир и другие ключевые арендаторы были подписаны, проект стал выглядеть более интересным для инвесторов. Я безуспешно пытался найти вторичное финансирование для этого объекта. Тогда мой сын организовал сделку на двадцать пять миллионов долларов с Джоком Коттоном, британским финансистом, который позже поддержал строительство Pan Am Building в Нью-Йорке. Билл посетил Коттона в Лондоне, чтобы обсудить с ним проект. Коттон показался ему заинтересованным, и Билл отправился в Нассау, где они с Коттоном составили меморандум о взаимопонимании, обусловленный тем, что Банк Англии одобрит отток денежных средств из Великобритании. Предчувствуя, что что-то может пойти не так, Билл также позвонил Кеннету Киту из лондонского торгового банка Phillip, Hill, Higginson and Erlanger (теперь Hill Samuel) и сообщил ему о предстоящей сделке. Когда, как выяснилось, Банк Англии все-таки отклонил заявку Коттона на вывоз капитала в Канаду, Билл посетил Генри Мура, председателя правления Phillip, Hill, Higginson and Erlanger. За обедом в "Савое" Мур сказал, что,