– Мне нравится ваша уверенность.

– Я не промахнусь. Теперь расскажите об эвакуации. – Джуба всмотрелся в чертеж. – Лифта нет. Придется спускаться пешком, а это лишнее время. После взрыва у двери должен быть автомобиль. Винтовку, пожалуй, лучше оставить на месте. Она мешает двигаться.

– Не вопрос. При покупке мы постарались, чтобы ее нельзя было отследить.

– Мы отъезжаем, быстро меняем машину и…

– В аэропорт. Там будет ждать мой самолет.

– Мои спутники должны быть вооружены. На всякий случай.

– Они будут вооружены до зубов. Все как один – опытные бойцы, готовые сражаться и умереть, чтобы обеспечить вашу эвакуацию.

– Надеюсь, что перестрелки не будет.

– Местные, включая маршалов, – сказал Менендес, – настроены серьезно, но у них нет опыта и должной подготовки. Они не успеют отреагировать на выстрел, если только среди них не будет исключительно талантливого человека. А это маловероятно.

База ВВС «Макконнелл»

– Джаред, нужно что-то решать.

– Как, простите, его зовут? Мне он представился как Али Ла Пуант. Больше ничего не знаю.

– Имам аль-Тарик дал другие показания. Он сообщил, что выбрал вас в качестве проводника для Джубы, чтобы помочь ему освоиться в США. По его словам, вы не отходили от Джубы ни на шаг. Кому, как не вам, знать секреты Багдадского снайпера?

– По-моему, мне нужен адвокат.

– По-моему, тоже. Но вы, к несчастью, от него отказались. Так что вам никто не поможет, и выбор у вас невелик.

– Не знаю, что сказать.

– Молчание – это не вариант.

– А какие у меня варианты?

– Мы можем переправить вас в Детройт, а оттуда – в Кинросс, в тюрьму штата, на общий режим. Господи, надеюсь, нам не придется этого делать. Результат будет плачевным.

– Или?… – спросил Джаред.

– Вас объявят соучастником, помощником Джубы в подготовке ко всем его преступлениям. Поскольку одно из них совершено в Израиле, израильтяне, которые очень интересуются Джубой, могут потребовать вашей экстрадиции для допроса в «Моссаде».

– Ой-ой. Ну ладно, что вы предлагаете?

– Ту же сделку, что и раньше. Сегодня во второй половине дня вас отвезут в суд, где вы дадите показания перед большим советом присяжных, после чего УБН получит право арестовать Рауля Менендеса. Вы выступите против него в суде. Он отправится в тюрьму, вас увезут по программе защиты свидетелей. Все то же самое, кроме одного: сегодня, после суда, вас переправят в строго охраняемое здание ФБР – оно тоже находится на территории военной базы, – и вы расскажете все, что вам известно, про Джубу. То есть вообще все, без утайки, потому что мы – не УБН. Мы будем расспрашивать вас снова и снова. Накачаем вас наркотиками – с вашего согласия, потому что оно станет частью сделки. Введем в состояние глубокого гипноза. Вам также предстоит работать с лучшим полицейским художником в мире, который нарисует подробный портрет снайпера. Это займет много времени. Если нам покажется, что вы недоговариваете, мы надавим изо всех сил. В том случае, если нам не удастся остановить Джубу и он совершит то, для чего приехал сюда, вам не поздоровится. Когда все закончится, мы одолжим вас израильтянам – и всем остальным, кто пострадал от рук Джубы. Например, Малайзии и Филиппинам. А потом вы отправитесь в Кинросс. Если оно вообще будет, это «потом».

Джаред вздохнул. Похоже, он осознал весь ужас своего положения, и ему стало очень жаль себя. Все пошло не так, как он планировал. Он до сих пор не понимал, что мир – это безжалостное место, где наивных идеалистов стирают в порошок.

– Видите ли, – сказал он наконец, – Менендес – говнюк. Он меня ни в грош не ставил, хотел убить, так что я имею полное моральное право сдать его властям. Но Джуба – другое дело. Он мне как брат. Честно говоря, меня не волнует ислам. Меня волнует судьба моего народа. Я не верю ни в Аллаха, ни в Яхве, ни в вашего Иисуса Христа, ни в кого из них не верю. Но мой народ нагибают все кому не лень. От нашего имени говорят только такие, как Джуба.

– Если повзрослеете, – произнес Гольд, – то, пожалуй, поймете, что истинная мудрость – в умеренности, милосердии и банальной вежливости, а за образом бесстрашного воина, таким привлекательным для молодежи, скрывается психопат, сгорающий в огне собственных страстей. Сильный герой – это хорошо. Но до вас непременно дойдет, что сила и зло – это разные вещи.

– Не сомневаюсь, мистер Гольд, что вы говорите от всей души. Но для одних Джуба – злодей, а для других – герой. Будь что будет.

– Бедный мальчик, – сказала Чендлер. – Вы же по собственной воле отправляетесь в преисподнюю. И это билет в один конец.

– Ну а «Нетфликс» там хотя бы есть? – пошутил Джаред и хотел было усмехнуться собственной шутке, но не смог.

Храм Непорочного Зачатия,

Уичито, Канзас

Ровно в 14:10 у церкви остановился черный внедорожник. В первой группе было шесть человек. Одетые в сутаны, они сошли бы за священников, если бы не атлетическое телосложение, наушники с микрофонами во вспененной оболочке и татуировки «MORIR EL CABRÓN!»[8] сорок восьмым «бодони лайт готик» под колоратками. То были профессионалы, ветераны Второго батальона особого назначения Первой бригады сухопутных войск Мексики. Повидали множество сражений, провели множество успешных операций во всех тревожных уголках Южной Америки, лишили жизни множество картелистов и, наконец, переметнулись на другую сторону. Менендес высоко ценил этих людей и щедро платил им. Они, в свою очередь, безоговорочно соглашались с условиями сделки: если кормишься у хозяина, будь готов выполнить любой его приказ и, если придется, отдать за него жизнь. Да и вообще, они настолько любили воевать, что исход битвы не имел для них почти никакого значения. Рано или поздно все умирают, и эти люди предпочли бы умереть в бою.

У шестерых в черном был серьезный и даже торжественный вид. Обнаружив, что в величественном храме почти никого нет, они прошли по нефу, словно убийцы Томаса Бекета, миновали алтарь, набожно преклонили колени перед распятием: они пришли сюда не для того, чтобы богохульствовать, а всего лишь замышляли убийство, – зачем же проявлять неуважение к Богу? Крупные парни передвигались без лишнего шума, освещаемые то полосками солнечного света, то мерцающими язычками свечей, то старинными оранжевыми лампами, стоящими здесь с 1923 года. Наконец они аккуратно приступили к делу.

Церковь сдалась без боя. Достаточно было сдвинуть полу одеяния и продемонстрировать АКС-74У – облегченную и укороченную модель самого популярного автомата на свете, – как подлинные священники начинали безропотно подчиняться. Наконец все собрались в нефе, где служителей культа поставили на колени и заковали в наручники, заткнув им рты кляпами.