Свэггер был безоружен, а когда ты безоружен, в таком аду тебе делать нечего. Полицейские – их становилось все больше – горели желанием побыстрее вступить в бой, и никто не обращал внимания на Боба. Наконец на место примчался фэбээровский «форд», с водительского сиденья выкатился Ник, с пассажирского – Чендлер, а с заднего – Нил.

Пригнувшись, Боб рванул в их сторону.

– Пистолет! – крикнул он.

– У меня есть! – невпопад ответил Ник, устроился за колесной аркой, выхватил «глок» и послал несколько пуль сорокового калибра к неприятельской позиции в тридцати пяти ярдах от «форда».

Повсюду стреляли. Автомобили дергались от попаданий, грохот терзал барабанные перепонки, воздух пропитался едким запахом бездымного пороха.

В поисках оружия Свэггер сновал от машины к машине и наконец добрался до последней в баррикадном полумесяце, где двое маршалов развлекались со своими «сорок пятыми». Лишнего пистолета у них тоже не нашлось.

И тут Свэггер увидел Джубу.

На нем были черные одежды священника и желтые стрелковые очки. Он только что вышел из дверей церкви – крепкий, сильный, мускулистый, абсолютно бесстрашный, – и Боб решил, что пора идти в атаку, пора ему броситься на врагов, скользя между пулями, и обрушить на обоих сокрушительные удары стариковских кулаков и отборную брань в лучших традициях Корпуса морской пехоты. Заметив его, спутник Джубы вскинул автомат, и до Боба дошло, что он поторопился с решением. Он уже готов был принять очередь в корпус, но тут враги нырнули в церковь, едва не схватив заряд картечи. Должно быть, сегодня Господь болел за Свэггера, и тот после секундного замешательства бросился вперед.

И снова пожалел, ибо на улицу выскочил спутник Джубы, на сей раз с пистолетом, направленным на Свэггера. Он едва не нажал на спуск, но над ухом у Боба прогремели выстрелы из «глока», и мексиканец получил свои шесть пуль. Стреляла Чендлер.

– Назад! – заорал Боб.

– Только после вас! – крикнула она и тут же растянулась на земле, скошенная очередью, которую выпустили из-за черного внедорожника. Боба очередь не зацепила: в этот день он был неуязвим для пуль, не может быть, чтобы его пристрелили, когда вот он, Джуба, вот он!

Он подбежал к Чендлер:

– Куда?

– В броню, – прохрипела она. – Жива… вот только… ребра…

Свэггер отволок ее за машину маршалов:

– Здесь и лежи!

– Вот, возьмите.

Она протянула ему «глок» – пустой.

– Магазин?

– Нету.

– Черт! – Боб защелкнул затвор. Пистолет, даже без патронов, – уже какой-никакой аргумент. С ним лучше, чем без него. – И не высовывайся! – крикнул он.

Чендлер, скорее всего, ответила колкостью, но Боб не услышал ее слов, ибо уже сорвался с места, решив бежать не к двери, а за угол: Джуба наверняка пройдет по храму, поищет выход с другой стороны, выскочит на улицу и отберет у кого-то машину или угонит припаркованную, прекрасно зная, как вести себя в подобных ситуациях.

Свэггер обогнул огромное здание, вышел из тени на свет и обнаружил, что уличное движение остановилось, пешеходов не видно, а полицейские машины мигают и верещат на перекрестке в конце квартала – то есть в приличном отдалении. Боб сбавил скорость, но ненамного, направился к следующему углу и оказался у арки в тот самый момент, когда из нее вышел рослый священник. Поскольку священники, как правило, не носят переговорных гарнитур, желтых стрелковых очков и укороченных автоматов Калашникова, Боб тут же смекнул, с кем его свела судьба, и отреагировал как надо: бросился врагу в ноги, чтобы тот не взял его в захват. Оба грохнулись на тротуар, автомат отлетел в сторону. И Боб, и Джуба на мгновение растерялись, но тут же пришли в себя.

– Замри! – крикнул Боб, наставив «глок» на центр Джубиной груди.

– Не стреляти, не стреляти! – завопил Джуба по-английски, подняв руки. – Пожалюста, не стреляти! – И тут же, не обращая внимания на пистолет, пришел в движение, столь молниеносно, что Боб не сумел бы в него попасть, даже если бы в «глоке» была чертова уйма патронов. Русская система «Спецназ» опирается не на замысловатые движения – в горячке боя они начисто забываются, – а на естественную физику тела, помноженную на силу, равновесие и опыт. Опыта же Джуба накопил предостаточно. Это было даже не движение, а волна чистой энергии Вселенной, направленная в точку контакта с немыслимой скоростью, недоступной человеческим органам чувств. Джуба так сильно ударил Боба ногой по голове, что тот на пару секунд оказался в Стране чудес, где Алиса с Белым Кроликом успели сыграть на его черепушке партию в шахматы. Когда он очухался, бой уже завершился. Джуба стоял над ним с автоматом в руках, готовый покончить со всем раз и навсегда.

Но не покончил.

Вместо этого он выплюнул какие-то арабские слова, развернулся и с удивительной для такого амбала грацией припустил по улице.

Боб попробовал встать, осмотреться, крикнуть, чтоб все срочно мчались сюда, но патрульные машины по-прежнему были далеко, на перекрестке, противно мигая красно-синими лампочками, а полицейские оставались на своих местах, хотя стрельба, похоже, утихла.

Колени подломились, голова снова поплыла, и Боб понял: ему досталось так сильно, что он, не ровен час, отдаст концы, и что тротуар несется прямо ему в лицо, и что он расплющил нос об асфальт, и что в мире не осталось ничего, кроме темноты, расцвеченной безумными вспышками фейерверка.

Госпиталь, где раненые идут на поправку

Сперва он пришел в себя в «скорой». Он был один и чувствовал себя так, словно в мозг ему набили гвоздей. Ощущение не из приятных. Он решил снова прилечь, начал опускаться на койку и отключился.

После этого он очнулся в больничной палате. Рядом был Ник, но гвозди никуда не делись.

– Добро пожаловать в реальный мир, – сказал Ник.

– Ы-ы-ы, – промычал Боб, – не уверен, что мне здесь понравится.

– И я. Новости плохие, но надеюсь, ты примешь их как мужик.

– Чендлер?

– Выжила. Сломано несколько ребер, но бронежилет ее спас.

– Слава богу, – выдохнул Свэггер. – Прикажи, чтобы отныне сидела в кабинете. Ты же начальник.

– Сам попробуй приказать что-нибудь современной американке. Потом расскажешь, как получилось.

Боб лег и на сей раз остался в сознании. Капельница поила его вену каким-то лекарством, зрение крайне неохотно наводило фокус на окружающие предметы, больничные ароматы занимали почетное место в списке пыток. К нему подошла медсестра, чтобы проделать жизненно важные манипуляции, в том числе «подержать чашку, пока пациент жадно глотает воду».

– Джуба? – спросил Боб, напившись.

Ответ был ясен без слов, но Ник любил вдаваться в подробности, поэтому перечислил их и на этот раз: