Иду и чувствую себя какой-то преступницей. Может, все-таки зря я послушалась Лию с Пашей?.. Мур только-только пришел в себя, и я только поверила, что чудеса случаются. Не знаю даже. Я бы решила, что Лия завидует или ревнует, но у них с Пашей, кажется, своя лавстори. Разве своему парню не положено доверять?

И все-таки я здесь. Внизу хлопает дверь, и я вздрагиваю, чуть не рухнув с верхней ступеньки.

– Папа! Плинсесся дома! – раздается громкий детский вопль.

– Тише, Кусенька, давай сначала курточку…

Мама Мурада и его сестра. Господи, если он меня застукает здесь… Он ведь не должен спать? Специально всю ночь терпела, легла только утром.

Нет, опасно в любом случае. После комы Крис видел меня наяву, значит, и Мурад может… Ох, зачем я слушала Лию? Ну какие у Мурада могут быть психические расстройства? Ей ли не знать, что такое ошибочный диагноз! Да, вспыльчивый. Да, заводится с полуоборота. И что, сразу ярлыки навешивать? Подумаешь, Паша – психиатр. Первый год работает. Легко им сказать: «Проверь». А если он застукает меня здесь? Вдруг не простит? Лие по барабану, а я опять буду одна. Возможно, навсегда. Справедливо?

Девочку уводят на кухню, а я стою наверху и не знаю, в какой коридор свернуть. Мурад ведь ни разу не звал меня в гости. Лия говорила, что третий этаж, но никакой конкретики.

– Све-та! – громыхает слева голос, и в проходе, качнувшись, появляется пьяный мужик. – Где мои запонки?

Так вот ты какой, ненавистный Валера. Одутловатая рожа отвратительна, в этом Мурад не соврал. По лестнице торопливо поднимается Света, кидается к нему, чтобы он не упал. Пытается ненавязчиво развернуть его обратно в комнату.

– Запонки где? – Он стряхивает руку жены. – Я на соще… совещание!

– Зай, ну куда ты в таком виде? Отдохни, я позвоню Лене, скажу, ты будешь завтра…

– Иди отсюда! Ребенком займись. Где мои запонки?

Я проскальзываю в соседнюю приоткрытую дверь. Вокруг одни вешалки и полки с обувью. Ни фига себе! У них даже гардеробная!

– Сейчас Катю покормлю и все тебе найду. Пять минут, Валер! – Мама Мурада пробегает мимо меня, снизу уже доносится капризный детский голосок.

– Дура… – ворчит Валера и пытается застегнуть рубашку.

Пуговицы отчаянно сопротивляются, не поддаются, и их хозяин выплевывает пару крепких ругательств. Потом поднимает пьяный взгляд, смотрит куда-то в сторону.

– Эй, черномазый! – От одного этого слова я в ужасе вжимаюсь в косяк. Мысленно прошу Мурада не реагировать на такие глупости. – Запонки мои не брал? Спер, небось, а? Узнаю, что спустил на свою дурь…

Ну все! Теперь точно будет скандал! Боже, ну зачем я сюда пришла? Как потом буду смотреть Мураду в глаза и делать вид, что ни о чем не знаю? Он подбегает к отчиму, хватает его за грудки.

– Повтори, что ты сказал! – рычит он с такой угрозой, что Валера, кажется, слегка трезвеет.

– Э! – возмущается Валера. – Руки убрал!

Но Мурад как будто с цепи сорвался. Он толкает отчима к стене, локтем давит ему на горло.

– Слышишь, скотина? Еще раз так меня назовешь, я убью тебя, понял?

– Полегче, парень… – хрипит Валера, краснеет, безуспешно отталкивает Мурада, но тот давит еще сильнее.

– Давно надо было тебя придушить… урод… – Я еще никогда не видела в нем такой злости.

Боже, я не узнаю его! Он ведь так нежно смотрел на меня, так ласково обнимал… Откуда все это?

– Пусти… – Глаза Валеры наливаются кровью.

– Всю жизнь мне испортил…

– Прекрати! – На Мурада с истошным воплем кидается мать, хватается за футболку, за руку, изо всех сил оттаскивает сына от Валеры. – Хватит!

– Да иди ты! – Мурад сбрасывает с себя мать, толкает – и она, споткнувшись, падает на ковер. – Сдохните оба!

– Мур, сколько можно?! – Женщина глотает слезы. – Ты опять, да? Обещал же пойти к врачу!

– Этого лечи! – презрительно бросает Мурад и, развернувшись, уходит.

Я стою, не в силах сдвинуться с места. Что это было?! Неужели Паша прав? Нет, Валера тот еще урод, но такое? И что значило это «опять»? Не первый раз? То есть Фомин, Мицкевич, Паша – все они сразу поняли, что с Мурадом что-то не так, а я… Но как я могла проглядеть? Почему не заметила, что Мурад скрывает в себе такого Халка?

Меня трясет, страшная правда не укладывается в голове.

– Надо было сдать его в дурку! Я говорил тебе! – Валера растирает шею.

– Нет, пожалуйста… – плачет мама Мурада. Поднимается, поправляет мужу рубашку. – Его там напичкают, сделают овощем. Обещаю, я найду специалиста!

– Сколько можно обещать? Хватит, Света. Я сегодня же позвоню знакомым…

– Валера, умоляю! Мой мальчик…

– Ты уже обещала! Все, последний раз он здесь распускает руки! – Протрезвевший мужчина идет к себе в комнату, жена, причитая, семенит следом.

Шарахает дверь, и до меня доносится приглушенная ссора.

Я прислоняюсь к стене, закрыв глаза. Внутри все рушится, осыпается прахом. Мурад, мой Мурад… Как это могло случиться? И что, мне теперь проснуться, бежать к Лие и рассказывать обо всем? Мерзкий осадок не дает покоя. Что бы Мурад ни натворил, я поступила хуже. Подлая стукачка. Шпионка. Я не могу предать его! Я должна признаться, поговорить… Пусть объяснит мне! Пусть скажет хоть что-то в свое оправдание, вместе мы придумаем выход… Да. Так и сделаю. Это хотя бы честно. Лучше, чем жаловаться за его спиной.

Провожу по лицу ладонями: щеки абсолютно мок рые. Странно, я даже не помню, как плакала. В коридоре никого нет, я иду наугад. Зачем им столько комнат?.. Впрочем, Мурад умеет выделяться. Желтый значок радиации, табличка «Keep out». Вряд ли это спальня его младшей сестренки.

Захожу, даже не зная, увидит меня Мурад или нет. Сидит за компом, тихо пощелкивает клавиатурой. Ищет Андрея Манухина… Стоп, это же тот самый Андрей из команды Мицкевич! Откуда Мурад знает его фамилию? Анна Федоровна ее не упоминала… И почему он копается в интернете как ни в чем не бывало после того, что сделал? Напевает под нос какую-то мелодию, покачивается в такт. Настроение – прекраснее некуда. Черт, что я упустила?

Мурад оборачивается и, увидев меня, расплывается в улыбке.

– Ого! Булочка, ты похожа на привидение… Прикольно!

Прикольно?! Это все, что ты можешь сказать?

– Мур, нам надо поговорить. – Я отступаю назад, пытаюсь избавиться от неприятного холодка внутри.

– Терпеть не могу, когда ты такая серьезная! Может, проснешься, встретимся и пошалим?

– Мур!

– Мур-мур, – мурлычет он, как довольный котяра. – О! А если я тоже усну? Сравним ощущения? Ну, астральные и физические?

– Ты правда будешь делать вид, что ничего не произошло?!