ему Зик через открытую перегородку. “Вы, ребята, действительно были дерьмом”.

“Мы были, не так ли?” Вернулся Джейк.

“Я слышал, ты работаешь над чем-то новым”, - сказал Зик.

Джейк удивленно посмотрел на него. “Где ты это услышал?” - спросил он.

“От Купа”, - сказал он. “Мы все еще часто возим его с собой, особенно когда он выходит в субботу и среду вечером. Он сказал мне, что ты и та мексиканская цыпочка переспали и что-то замышляете вместе.

“Вау”, - многозначительно сказал Джейк. Он, конечно, знал, что у Купа болтливый язык — в конце концов, таков был план, — но он не знал, что они были настолько распущенными. Он говорил водителям лимузинов? Иисус Христос.

“Не могу дождаться, когда услышу это”, - сказал Зик.

“До потребителя еще далеко, - сказал ему Джейк, - но я уверен, что вы получите предварительную версию”.

“Подписано?” С надеждой спросил Зик.

“Подписано”, - пообещал Джейк. Затем он сделал еще глоток — глоток, который любой другой определил бы как большой.

Кому нужна любовь стихла, и зазвучал голос Стива “Бум-Бум” Каллахана, ночного диджея. “Небольшое захватывающее действо для вас здесь, в вашем воскресном ночном круизе на "Хроун Боун", вашей станции для всего, что зажигает в большом Лос-Анджелесе. И, говоря о Intemp, у нас есть небольшой трек с грядущего альбома Мэтта Тисдейла, Next Phase, который должен появиться в магазинах примерно через две недели ”.

Внимание Джейка оживилось. Мелодия Мэтта? Он знал, что релиз неизбежен, но он еще ничего не слышал с альбома. Должно быть, это предрелизный трек, который National разослала заранее, чтобы вызвать интерес к альбому. Теперь он сможет услышать, что человек, который назвал его убийцей, который заявил, что никогда больше не будет с ним играть, сумел придумать самостоятельно. Он протянул руку и немного прибавил громкость.

“Мелодия, которая у нас здесь есть, называется ”Into the Pain", - сказал Бум-Бум. “В нем, конечно, сам Тисдейл играет на соло-гитаре, но также и на вокальных партиях. Послушайте и скажите нам, что вы думаете. Поехали. Приготовься прокатиться на новом музыкальном поезде”.

Мелодия началась с длинного, протяжного соло, которое из спокойного превратилось в кричащий водоворот, заставляющий стучать пальцами. Затем это превратилось в сложный, приглушенный ладонью рифф, к которому присоединились удары барабанов и баса. Джейк сразу отметил отсутствие каких-либо наложений или сложной инженерии мелодии. Играли только эти три инструмента. Это было почти так, как если бы Мэтт и двое его товарищей по группе находились в студии и проигрывали живой трек в микрофон.

“Это какое-то тяжелое звучание дерьма”, - сказал Зик.

“Так оно и есть”, - согласился Джейк, позволяя своей ноге отбивать ритм, пытаясь попасть в него, пытаясь оценить его по достоинству, а не по своим личным чувствам к человеку, который его создал.

Песня звучала почти три минуты, прежде чем был записан какой-либо вокал, переключаясь взад-вперед между основным риффом и несколькими жесткими джемовыми соло. Наконец, раздался голос Мэтта, который спел серию коротких куплетов о суровости жизни и о том, как все хорошее приводит к катастрофе. Припев также был коротким и простым, хотя и выразительным.

“В боль! Это неизбежно!

“В боль! Она высосет твою душу!

“Всегда знай, что каких бы успехов ты ни добился...

“Это только приведет тебя к Боли”.

Это была жестоко сердитая мелодия, в этом не было сомнений, заметное отличие как в музыкальном, так и в лирическом плане от того, что он обычно писал для Intemperance. Его голос был неплох — Мэтт определенно мог хорошо передать мелодию, — но он, как и инструментовка, не был подкреплен никаким бэк-вокалом или вокальной инженерией. Это было так, как если бы он пел песню в микрофон в клубе.

“Довольно длинная песня”, - прокомментировал Зик примерно через четыре с половиной минуты.

“Да”, - сказал Джейк, все еще прислушиваясь аналитическим ухом — во всяком случае, насколько он мог. Для каждого сета из двух куплетов и двух припевов, которые Мэтт исполнял, он тратил около тридцати секунд на то, чтобы записать блистательную гитарную партию. Были вариации на основной рифф, второстепенные риффы и бурлящие, сердитые соло, большинство из которых были сделаны с использованием изменений темпа — иногда медленнее основного темпа, иногда быстрее, часто перемежаемые грохочущими ударными, которые добавляли общей черноты и настроения.

Наконец, спустя, по оценкам Джейка, более семи минут, мелодия подошла к концу под шквал барабанных ударов и гитарных нот, которым позволили естественным образом затихнуть за финальным криком “В боль!”

“Ну что ж, - сказал Бум-Бум, когда все закончилось, - это, безусловно, был хард-рокер, не так ли?” И я вполне мог бы пойти и немного посидеть в туалете, пока он играл, если бы у меня было такое желание. В любом случае, это была новая запись Мэтта Тисдейла с его сольного альбома, которую мы услышали в первый, но, конечно, не в последний раз, здесь, на KRON, вашей рок-станции в Лос-Анджелесе. А теперь, как насчет того, чтобы мы немного смягчились и привели наши сердца в норму. Вот тебе немного G & R ”.

Джейк убавил звук радио, когда заиграло мое сладкое дитя. Он посмотрел на Зика. “Что ты об этом думаешь?” - спросил он его.

“Это прозвучало немного грубо”, - сказал Зик. “Немного грубее, чем мне бы хотелось на самом деле — и это было долго, с большим количеством гитары и небольшим количеством пения”.

“Да”, - сказал Джейк. “Это определенно была не поп-музыка”.

“Я не знаю”, - сказал Зик. “Мне нравится Мэтт и все такое, но я не уверен, что это то, во что я могу вникнуть. А как насчет тебя? Что ты подумал?”

“Игра на гитаре была впечатляющей”, - сказал он. “Надо отдать ему должное. Этот человек знает, как играть”.

“Тут спорить не о чем”, - сказал Зик.

“Я вижу определенный потенциал в этой песне, но он исполнил ее не так, как следовало”.

“Выполнить это? Что вы имеете в виду?”

“В этом не было никакой студийной разработки или доработки”, - объяснил Джейк. “Даже не минимально, как мы делали раньше, когда записывали треки Intemperance. Наложение, смешивание уровней, возможно, какое-то двойное сопровождение вокала. Мэтт всегда был против всех этих вещей, но нам всегда удавалось в какой-то степени их включить. Мне кажется, что он вообще не допускал никакого вклада звукорежиссеров, что он, по сути, просто записал треки как есть и оставил их в покое ”.

“И это нехорошо?” Спросил Зик.

“Нет,