Ладно, огонь, так огонь, черт с ним. Но как его использовать, если в условиях Русской равнины, плоской, как стол почти, покрытой перелесками, дальность видимости — ну, пусть 3 км. Дальше-то от нашего переднего края не видно, не видно, где там деревни и бани. И как эти деревни, которые не видны артиллеристам и минометчикам, уничтожать артиллерийским и минометным огнем? Куда стрелять?

Нет, на карте, конечно, эти деревни есть. Можно стрелять по координатам на карте. А точно ты хотя бы в район близко от деревни будешь попадать, если стрелять только по координатам на карте? Если кому непонятно — чтобы артиллерией уничтожить какую-нибудь цель, артиллеристу нужно эту цель наблюдать. Глазами. Или просто глазами или через оптические приборы наблюдения. С дистанции прямой наводки сам расчет орудия наблюдает цель и корректирует огонь своего орудия. А на больших дистанциях, когда цель не видна с огневой позиции, вперед, на дистанцию, с которой цель видна, выдвигается хотя бы корректировщик-наблюдатель, а в реальной боевой работе — взвод управления вместе с командиром батареи. Но ладно, хотя бы корректировщик-наблюдатель. Так ему надо линию фронта переходить, уходить в немецкий тыл, занимать позицию для наблюдения в немецком тылу перед той баней, которую нужно спалить артиллерийским огнем и корректировать этот артиллерийский огонь. Без этого никак. Без этого никакой артиллерист стрелять по баням и ригам не будет. Он приказ уничтожить баню не выполнит. Кроме того, если он будет стрелять по ней без корректировщика, то пойдет в трибунал за грубейшее нарушение Устава и наставлений по стрельбе, которые повлекли за собой неоправданное расходование снарядов, которых и так было не очень чтобы уж очень густо в ноябре 1941 года.

Но корректировщику мало своими глазами видеть разрывы снарядов, нужно еще передать на огневую координаты этих разрывов, куда упали пристрелочные снаряды, за сколько метров от бани вправо-влево, впереди-сзади. Ему связь с батареей нужно. Телефонный кабель через немецкие траншеи в немецкий тыл не потянешь, значит — рация, значит, с корректировщиком нужно еще и радиста отправлять. Нет, раций у нас в войсках было — девать некуда, полные склады. Так ведь, господин Исаев? И пробраться в немецкий тыл — пустяки.

Ладно, сожгли артиллерией бани и риги в местечках. Хорошо. Теперь немцы точно на морозе померзнут и некому у них воевать будет. Гарантированно померзнут? А если все-таки блиндажи оборудуют и в них будут греться? Может все-таки проще и гарантированней не страдать херней по баням, ригам и сараям, а расстрелять снаряды по тем немцам, которых видно с переднего края артиллеристам, по немцам, которые идут в атаку на наши войска.

Прикольно, что сам Исаев в своей книге про битву под Москвой пишет, что с артиллерией у нас было не очень даже чтобы очень хорошо. А еще точнее — почти плохо. Рокоссовскому, например, не хватало артиллерии для отражения танковых атак немцев. Даже музейные пушки ему, как некоторые утверждают, отдали в армию. Зато стрелять по баням — пушки находились. Или это Сталин с Шапошниковым думали, что пушек и снарядов у нас, как грязи, можно и сараи артиллерийским огнем в немецком тылу сжигать?

Книга А. Исаева называется «Чудо под Москвой». И правда, чудо, если Верховный и Начальник Генштаба были законченными придурками. Если, конечно, они Приказ № 0428 подписали. С такими придурками победа — чудо. И сам историк Исаев — чудо. Генетики…

* * *

Как вы уже прочитали, мой возбужденный критик сразу стал вопить, что подлинность этого чудесного во всех смыслах приказа доказывается тем, что в архиве имеются документы частей и соединений, которые этот приказ исполняли и в этих документах есть отсылки к приказу.

«Америку» он мне открыл! А то я не знал, что любой поддельный документ, хоть исторический, хоть коммерческий, обязательно сопровождается шлейфом тоже поддельных документов. Никто не вбросит в архив бумажку, не сопроводив ее другими бумажками, если во вбросе есть такие указания, как в рассматриваемом «приказе». Набросать фальшивок можно, можно их изготовить так, что выглядеть они будут как самые настоящие. Методов изготовления фальшивок много, можно заново, например, сделать документ, где-нибудь взяв старую бумагу, бланки. Можно взять новую бумагу и искусственно ее состарить. А можно взять подлинный документ, вытравить с него либо весь текст, либо его часть, нанести новый. И без специальной экспертизы, без применения специального лабораторного оборудования и реактивов вы признаки подделки не выявите. Но вам из архива никто не выдаст на руки документы для проведения их экспертизы. Смотрите, фотографируйте, делайте копии, но вынести не дадут. Но копию на комплексную экспертизу не отдашь. Если даже эксперт даст заключение по копии, то оно будет иметь ничтожную силу.

Значит, без экспертизы никак? Да как! Еще как! Криминалисты знают, что — как. В моей практики были случаи признания документов поддельными, недействительными, несмотря на то, что эксперт не мог выявить ни одного признака подделки. Тот, кто не занимался раскрытием и расследованием преступлений, связанных с подделкой документов, может удивиться. Но это даже не очень редкая ситуация, особенно при расследовании преступлений в сфере экономики.

Бланк организации — настоящий, печать организации — настоящая, подпись руководителя — настоящая, текст нанесен аппаратом организации. Заключение эксперта — признаков поддельности не установлено. Но лицо, которое использовало этот документ, пошло под суд, и в приговоре — совершение преступления с использованием недействительного документа. Чудеса? Ничего чудесного. Один из сотрудников организации, вступив в сговор с преступником, использовал бланк фирмы с подписью директора (такое бывает, на всякий случай доверчивые руководители оставляют своим сотрудникам такие бланки или факсимиле), на технике организации нанес текст, поставил печать организации. Ну и что даст экспертиза? Ничего.

Но ведь документ поддельный же! Руководитель организации ни сам его не изготавливал, ни распоряжений о его изготовлении не отдавал, и он его не подписывал, не ставил на нем печать организации. Смотрим, как этот документ отражен в документообороте организации — никак. Какие действия, предусмотренные этим документом проводила организация, как он отражен в другой документации — никаких и никак. Наносит ущерб использование этого документа организации и лично ее руководителю, чья подпись стоит на нем — наносит. Есть ли среди сотрудников организации лица, имеющие возможность изготовить такой документ и связанные с преступными элементами, которые этот документ использовали в своих целях — есть. Остальное дело техники.

Еще раз. Экспертиза не выявила признаков подделки, но документ в документообороте не отражен, никаких действий, предусмотренных им, не проводилось, в других документах организации не