— Не-ет…

Ребята испуганно посмотрели друг на друга.

— Вот так номер! Поехали!

— Открывай дверь шире! Прыгать будем! — скомандовал Васёк.

— Прыгать?!

Вагон шёл над песчаным откосом.

Мальчики, прижавшись друг к другу, смотрели вниз.

— Тут башку сломаешь… — махнул рукой Саша.

— Ничего, песок — мягко! — соображал вслух Одинцов.

Трубачёв, высунув голову, смотрел вперёд. Ветер трепал его рыжий чуб.

— Сейчас поле будет. Я первый прыгну. А вы за мной. Вперёд прыгайте. И, главное, от вагона подальше… — Он с беспокойством оглядел товарищей. — Сашка, слышишь… Изо всей силы прыгай, понятно?.. И ты изо всей силы… Держите книжки… Не бойтесь… Я сколько раз прыгал, — соврал Васёк, чтобы подбодрить товарищей.

Поезд шёл всё быстрее. Показались скошенные луга. На них, как покинутые дома, стояли стога сена. За ними пряталось заходящее солнце. Около железнодорожного полотна торчали редкие кусты с облетевшими листьями. За. лугами синел лес.

Земля убегала, плыли стога, лес приближался.

Васёк ещё раз оглянулся на товарищей. Сердце у него замерло.

— Три-четыре! — чуть слышно скомандовал он себе и, отступив, прыгнул.

Саша и Одинцов увидели, как он упал, потом вскочил, споткнулся и, прихрамывая, побежал догонять поезд.

— Прыгай! Прыгай! — кричал он. — Бросай книги!

«Кни-ги!» —долетело до мальчиков. Одинцов догадался, схватил свои и Сашины книги и бросил их.

Саша неловко затоптался на месте, держа за руку товарища:

— Давай вместе!

— Нельзя, хуже! — крикнул ему в ухо Одинцов.

Задыхаясь от бега, Васёк размахивал руками и что-то кричал, но голоса его не было слышно.

Одинцов отодвинулся от Саши и прыгнул. Он упал неловко и долго не поднимался. Саша побелел и закрыл глаза:

— Убился…

Когда он снова выглянул из вагона, он увидел, как оба товарища, спотыкаясь, бежали по тропинке за поездом.

Саша зажмурился и прыгнул.

Оглушённый падением, он сидел на траве и потирал ушибленный локоть.

Подбежавший Васёк обнял его за плечи:

— Ты что?

— Сижу! — радостно ответил Саша.

Через минуту три товарища шли вдоль железнодорожного полотна. Глядя на Колю и Сашу тёмными от волнения глазами, Васёк повторял:

— Обошлось, обошлось, ребята!

Книги нашли в кустах целыми и невредимыми.

— Они тоже прыгали! — сострил Одинцов, похлопав по своей сумке.

Вечернее небо быстро темнело. Где-то далеко слышались гудки паровозов. Свежий ветер трепал курточки мальчиков.

— Если пустить паровоз на полную мощность… — говорил Саша.

— Подожди… смотря какой паровоз!

Васёк поднял голову и прислушался:

— Самолёт! Ребята! Самолёт!

Из-за леса, почти касаясь верхушек деревьев, вылетел самолёт.

— Ура, лётчик! Ура!

Ребята прыгали, подбрасывали вверх книги и толкали друг дружку.

— Лётчик! Возьмите раненого! — кричал Одинцов. — Сашку Булгакова!

— Нет, Одинцова, Одинцова! У него нос разбился!

— Трубачёва возьмите! Дядя лётчик! Вот он! Вот! Хромает!

Самолёт скрылся в облаках.

Скоро совсем стемнело. Стал накрапывать дождик. Серое здание депо всё ещё не показывалось.

— Эх, не туда заехали! — с досадой сказал Васёк. — Завезли нас к чорту на кулички!

— А ты куда билет брал? — натягивая на голову куртку, осведомился Одинцов.

— Он думал, его прямо с доставкой на дом! — рассмеялся Саша.

Наконец показались первые строения.

Прощаясь на Вокзальной улице, мальчики советовались.

— Может, нам к твоему отцу всем вместе идти? — спрашивали Васька товарищи.

— Нет! Чего там! Влетит, так за дело.

Павел Васильевич уже давно был дома. Выслушав рассказ сына, он молча вынул из портфеля конверт и сел писать письмо сестре.

Глава 5

ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ ГРОЗНЫЙ

Иван Васильевич прихлебнул с блюдечка чай и выглянул в окно.

— Так и есть, — сказал он, нахлобучивая на голову меховую шапку и снимая с гвоздя ключ. — Хоть бы одни каникулы отдохнуть дали! И всё этот Митя всех мутит! — ворчал он, открывая тяжёлую школьную дверь.

У крыльца действительно стоял Митя в синем лыжном костюме, за ним — Саша Булгаков и Коля Одинцов. Все трое тащили на плечах лыжи.

— Опять ноги разрабатывать! Вчера на коньках, сегодня на лыжах, — пропуская их, ворчал сторож.

— У нас в плане лыжная экскурсия сегодня, — стряхивая с шапки снег, сказал Митя. — Не все, понимаете, освоили это дело! За каникулы надо подтянуться, — объяснял он, подбирая парные лыжи. — Да вы идите, отдыхайте, Иван Васильевич. Мы только соберёмся — и айда!

— «Отдыхайте»! — усмехнулся Иван Васильевич. — С вами отдохнёшь, пожалуй…

На крыльце затопали, и в дверь вбежали школьники.

— Здравствуйте, Иван Васильевич! — с опаской поглядывая на сторожа, здоровались они: Иван Васильевич недаром получил от ребят прозвище «Грозный».

Опираясь на толстую, суковатую палку, во всякую погоду стоял он на крыльце, встречая и провожая школьников. На прозвище «Грозный» старик нисколько не обижался.

— Я для вашего брата и есть грозный, потому что безобразия в школе допускать не могу, — сурово говорил он.