ты позабудешь и все остальное – свое детство, своего отца, своих друзей… Мы можем сделать лучше, девочка моя. Вытащим твоего отца из лап у злобной ведьмы, а ее саму заставим поплатиться за все зло, которое она вам сделала. О, ты даже не представляешь, как я сейчас зла! Твоей мачехе страшно повезло, что она укатила в город… А то я бы сейчас показала ей, чего стоят ее ярмарочные фокусы в сравнении с эльфийской магией.

Сэнди почувствовала, что таращится на незнакомку с приоткрытым ртом. Ее не слишком удивило, что фея каким-то образом узнала о ней все, что пожелала, просто заглянув ей в глаза. То, что некоторые из обитателей Полуночного мира могут, если захотят, проникать в мысли и воспоминания людей, не было для нее секретом. Но Сэнди всегда считала, что эльфам плевать на все, что происходит за пределами их собственного мира, а на людей они смотрят только как на странных, чуждых себе существ, за счет которых иногда можно неплохо поразвлечься. Ей никогда не приходило в голову, что феи могут принимать так близко к сердцу чьи-нибудь страдания. Хотя, конечно, может быть, это тоже одна из их обычных шуток, и стоящая перед ней женщина просто играет с ней, изображая бурное негодование. С чего бы ей переживать из-за несчастий Сэнди и ее отца?..

Женщина покачала головой.

- Детка, я вовсе не играю. Я действительно возмущена до глубины души. Ведь, хотя ты меня и не помнишь, мы все-таки не чужие друг для друга. Разве тебе никогда не приходило в голову задуматься, почему ты так непохожа на всех прочих девушек? Ты c детства носишь на себе печать Полуночной страны. Ты получила в дар каплю эльфийской магии, и получила ее от меня. Пользуясь вашей, человеческой терминологией, можно было бы назвать тебя моей крестницей. Ты связана со мной ничуть не меньше, чем со своей крестной Мартой или Петером. И мне совсем не все равно, что какая-то мерзкая злобная ведьма отравляет тебе жизнь. Уверена, если бы эта гадина с самого начала знала, с кем связалась, она бы держалась от тебя с твоим отцом подальше. Но она не сумела сразу разглядеть на тебе след эльфийской магии, а потом было уже слишком поздно. Я уверена, эта мерзавка себе руки сгрызла до локтей, когда начала понимать, что у тебя есть друзья среди эльфов. Она боялась, что однажды кто-нибудь вроде меня придет и вмешается в ее козни.

- Тогда почему же вы не приходили? – вырвалось у Сэнди.

На лице у феи отразилось сожаление.

- Время в Полуночной стране течет не так, как в вашем мире. С моей точки зрения, прошло всего несколько дней с тех пор, как я стояла у твоей колыбельки - и вот ты уже совсем большая девочка... То есть, прости, уже взрослая девушка. Я знала, что для тебя между нашими встречами пройдут годы - но я надеялась, что они пройдут счастливо. И уж никак не думала, что ты проведёшь их в плену у мерзкой ведьмы… Пойдем в дом, поговорим. Я не люблю яркого солнечного света. Никто из Полуночной страны его не любит. Мы предпочитаем либо звезды и луну, либо сумерки, либо, на худой конец, лесную тень.

- Солнце вас обжигает? – против воли заинтересовалась Сэнди, бросив взгляд на светлую, гладкую кожу незнакомки.

- Обжигает?.. А, в смысле загара, волдырей и покрасневшей кожи?.. Нет. Мы, жители Полуночного мира, никогда не обгораем. Но солнце ужасно утомительно. Все эти резкие очертания, бьющие в глаза краски… Я могу без всякого труда разглядеть каждую сосновую иголку, лежащую на земле, при свете одних только звезд, когда луна закрыта облаками. Свет от солнца, без которого вы, люди, не способны ничего увидеть у себя под носом, похож на удар кузнечным молотом по голове.

Сэнди чуть не спросила свою гостью, как ее зовут, но вовремя вспомнила, что подобный вопрос для обитателя Полуночного мира – страшная бестактность. Назвав человеку или же кому-то из своих сородичей собственное имя, эльф вручает ему огромную власть над самим собой. Например, зная имя эльфа, его можно позвать в любое время. Не факт, что он непременно явится, но, во всяком случае, ты сможешь докричаться до него, где бы он ни был и чем бы ни занимался. Так что, проявив определенную настойчивость, можно заставить его бросить все свои дела. И это еще мелочи, доступные любому человеку, а уж если ты и сам из жителей Полуночной страны, владеющих эльфийской магией, то ты становишься в буквальном смысле господином своего сородича, доверившего тебе свое имя… И поэтому эльфы не открывают его никому, кроме разве что сюзерена и возлюбленной.

Когда они вошли в дом и уселись в кухне, Сэнди предложила гостье все, что предлагают в таких случаях – вишневую наливку, вчерашний пирог с повидлом и орехами, травяной чай, домашний сидр… но гостья отказалась от всех этих предложений и предпочла холодное молоко из подпола. Сэнди напомнила себе, что вин и сладостей в Полуночной стране наверняка сколько угодно, и еще получше, чем у них, а вот коров, овец и коз эльфы не держат.

Фея сбросила свой бархатный, переливающийся плащ, оставшись в длинном белом платье, выглядевшим гладким и блестящим, словно оно было сделано из лебединых перьев. Она совсем по-человечески прихлебывала молоко из глиняной кружки, которая у нее в руках казалась грубой, неуклюжей и тяжелой, и рассказывала Сэнди об их первой встрече, которую Сэнди не запомнила, поскольку ей тогда было не больше месяца.

- Ты была такой маленькой, но уже осталась без матери. Мне стало тебя жалко. Конечно, у тебя был хороший и добрый отец, но всё-таки без матери жить трудно. Так что я решила сделать для тебя что-нибудь хорошее и подарить тебе частичку своей магии. Я не могла сделать тебя отважной или доброй – это могут сделать только сами люди. Но я могла подарить тебе другие вещи - красоту, здоровье, ловкость и прекрасный голос. Ты ведь не болела в детстве?

- Нет, я вообще никогда ничем не болела...

- Замечательно!

- Да, это хорошо. Мне не хотелось бы болеть.

- И ты почти такая же красивая, как феи. Даже эти гадкие обноски не способны это скрыть.

- Да, люди часто говорят, что я красавица. Но радости от этого не много, - заметила Сэнди. – Мужчины не слушают, что ты им говоришь, поскольку таращатся на тебя,