Валяясь в кустах, на мягких опавших листьях, с некоторым страхом дожидаясь восхода Великого Светила, Чат размышлял о себе, о Росси, о своем клане.

Почему он так отличается от всех? Неуклюж. Неприспособлен. Не может сделать и трети того, на что способны Ночные Охотники? Конечно, он знал эту историю. Как нашел его отец в ночном лесу, беззащитного, спящего, голого. Растительности с тех пор на теле так и не прибавилось. Смешно. Да, он безобразен. Чат знал это. Но никогда не испытывал неудобства от своего уродства. Его любили. О нем всегда заботились. Даже сестра, такая красивая…

Чат скосил глаза.

Росси, действительно, была прекрасна. Ровные, гладкие бронированные чешуйки, защищающее тело при движениях на Дороге и устройстве новых Тропинок в Толще. Грудь, прикрытая широкими изогнутыми, черными пластинами. Узкие, словно щели, глаза, полу прикрытые сетчатыми веками. Аккуратные, без единой зазубрины кисти—лопатки. Через два планетных года ей будет разрешено выбрать себе самца. И тогда они навсегда растануться.

Чат опустил глаза ниже и неожиданно почувствовал странное волнение где—то на уровне кожаного мешка из лысого червяка.

– И после этого ты станешь говорить мне, что я не красивая?

Чат вздрогнул. Он совсем забыл, что даже прикрытые глаза сестры не означают, что она не наблюдает за ним.

Росси перевернулась на бок.

– Ты снова поступила нечестно, – Чат попытался перевести разговор в шутливое русло.

– Ты же сам недавно говорил, что мы уже не дети, – Росси выпустила кончик языка, нежно прикоснулась к щеке Чата, от чего его редкие, прозрачные волосы на теле поднялись дыбом.

– Ты моя сестра, – последнее дело пытаться свалить все на родственные связи. Любой детеныш в стае знает, что слово самки на выборах избранника не подлежит обсуждению. Она вправе выбрать любого, старого или молодого, деда, отца, брата. Таковы древние законы.

Шаловливый раздвоенный кончик узкого язычка прошелся по шее, опустился на грудь, поднялся вновь и прикоснулся к губам.

Почему—то сразу стало труднее дышать.

– Но я другой! – тоже ерунда. Счастливчик принят в клан, а значит является полноправным Ночным Охотником. Вернее станет им через два планетных года. Когда получит полное право совершать самостоятельные набеги на Поверхность.

– Я уважаю тебя, брат мой!

У Чата упало сердце. Никогда он не мог представить, что его прекрасная сестра Росси скажет именно ему кровное признание

– Не молчи, Чат. Ты знаешь, что тоже…

Зачем слова? Кому нужны эти пустые слова?

Лицо Росси склонилось над ним, грудные пластины сладко вдавились в грудь, и он почувствовал, как начинает биться его второе сердце.

Губы, так часто шаловливо целовавшие его, прикоснулись вновь. Но… Совершенно незнакомое, слишком необычное, чтобы оказаться правдой, ощущение. Нечто воздушное, кружащее голову, заставляющее забыть обо всем…

– Ты знаешь, что я хочу…

– Ты знаешь, что я хочу…

… Тяжелый гул накрыл их в одно мгновение, вдавил в землю, разметал хранившие тепло двух тел листья.

Росси испуганно дернулась, но Чат удержал ее у себя, прижав голову к груди.

– Не двигайся.

Сестра послушно затихла. Чат поднял глаза вверх и не увидел звезд.

Все небо заслонила огромная, переливающаяся разноцветными огнями широкая Тень. Чат просто не знал, как назвать то, что он видел. Но он почувствовал – это не живое. Огромный кусок мертвой породы, летящей по пустому небу.

Тень остановилась. Замерла. И выбросила под собой толстый серый столб.

– Быстро, уходим, – Чат подхватил сестру под руку и бросился к выходу Северного Рукава. Только заскочив в него, он смог остановить бешено мечущееся сердце.

– Что это? – тело Росси мелко подрагивало, отчего чешуйки издавали тихий дребезжащий звук, – Великое Светило?

Чат подумал то же самое. Но буквально через мгновение пришло понимание – нет. Этот кусок не дает тепла. И слишком много шумит. Что—то, что было выше его желания спрятаться поглубже в Твердь, заставило выползти на Поверхность. И то, что он увидел, наполнило все его существо страхом и волнением.

Чат увидел людей. Нигде и никогда он не слышал этого слова, даже не понимал его значения. Но твердо знал, перед ним, копошащиеся, в наступающем утреннем тумане, люди.

– Люди?

– Что ты говоришь, Чат? – верная сестра прижалась сзади и жадно всматривалась в шатающиеся силуэты.

– Это люди, —повторил Чат, – И они…

Он не знал, как сказать это. В существах, которых он видел впервые, он узнал себя. Клан… Стаю… Людей…

Росси тоже разглядела силуэты, охнула и потянула брата обратно в горло Северного Рукава.

– Чат… Чат! Давай уйдем… Спрячемся внизу. Пожалуйста…

Но она уже поняла – Чата не удержать. Не остановить. Потому, что увидела в его сверкающих глазах зов стаи. Его, Чата, стаи.

Чат бросился вперед даже ни мгновения не подумав. Не задержавшись, чтобы еще раз взглянуть на ту, которая в эту ночь стала его кровной самкой.

И единственное, что смогла, прошептать вслед Росси:

– Я уважаю тебя, муж мой…

Его заметили почти сразу. Фигурки у серого столба, поддерживающего Тень, заметались. Послышались незнакомые звуки. На него, на Чата стали показывать руками. С точно такими же кистями, как и у него. И еще у этих… людей точно такие же лица, волосы. Глаза.

Чат улыбался. Чат радовался. Чат верил.

Он слишком поздно услышал предостерегающий крик Росси. И только тогда заметил, как из—за деревьев к нему приближаются со всех сторон люди.

Чат растерялся. Он не знал, как поступить. Ждать или бежать? Но думал недолго. Это его стая и она не сделает ему ничего плохого. Он только скажет :– «здравствуйте». И еще познакомит их с Росси. С отцом, который, наверняка, где—то рядом. С мамой. Со своим кланом.

Только почему они так осторожны? Бояться его, Чата?

– Не надо меня бояться. – Чат широко улыбнулся и поднял в приветствии руку.

Но что—то непонятное случилось с людьми. Они, словно повинуясь единой команде, сорвались с места и бросились к нему. И только сейчас Чат разглядел, что у них в руках длинная кожа с крупными ячейками, словно гигантская паутина.

Люди приблизились, что—то громко крича и смешно размахивая руками.

Чат заглянул в их глаза. И содрогнулся.

Они не могут быть его стаей. Странный голод и злоба горит в зрачках этих животных.

Чат хотел сорваться с места, броситься бежать, но… Но было поздно. Со всех сторон на него полетела тяжелая паутина, опутала с ног до головы, повалила на траву. Траву, под которой находился его дом. Его семья. Его самка, вкус которой он познал этой ночью.