еще была потрясена случившимся. И не одна она.

На улице перед входом в гостиницу толпились ребята и оживленно наперебой разговаривали.

– Палача до сих пор не нашли, как он спрыгнул с катера под мостом.

– Ищут водолазы, – зачитывал новости Михеев. – А вот разместили фотографии с камер наблюдений. Похоже шутом действительно был Кира.

– Кира неблагополучный, – распалялся Чугунов. – Он вор. Они с плачем обворовывали туристов. Как он в Париже очутился? У него мать вообще от передозировки наркотиков умерла.

– А я слышала, что она уже пару месяцев дома не появлялась, что она проститутка. Домой мужиков водила, поэтому Кира на чердаках ночевал или у соседки, – рассказывала Ксюша.

– Он в коммуналке или в подвале жил, и его соседка из жалости объедками подкармливала.

– Да-да! А соседка в дом престарелых сбежала и комнату государству сдала. Одинокая была и боялась, что ее топором зарубят, – поддакивала Ксюша.

– Он точно сопьется или наркоманом станет, потому что гены. Мне мама говорила. Если его в детдом заберут, то оттуда сразу в тюрьму. Потому что они в детском доме поголовно пьют и воруют.

– Заткнулся, винегретик! – не выдержал Михеев, и Чугунов моментально смолк. Полина благодарно посмотрела на Михеева. – Кира нормальный парень. Просто ему не повезло.

– Да-да! – поддакнула Ксюша. – Кира очень хороший. Он никогда не унывал!

Полина пошла прочь по липовой аллее в сторону большого супермаркета. Когда она проходила мимо густого кустарника, то услышала, как ее окликнули. Девочка нерешительно остановилась и прислушалась.

– Полина… – услышала она вновь. Голос доносился из зарослей:

– Это я – Кира…

– Кира? Кира, это ты?

– Да, это я… – простонал из кустов Кира. Полина отодвинула колючие ветви и с трудом пробралась внутрь. Кира, скрючившись, валялся на сырой земле посреди объедков. Когда Полина вступила в скользкую жижу своими сапожками, то догадалась, что Киру рвало. Рядом валялась пустая бутылка из китайского ресторанчика.

– Как ты здесь оказался? Где Глаша? – недоумевала Полина.

– Откуда я знаю? Как с моста сиганула… Я сам драпал… Хорошо, я адрес твоей гостиницы наизусть помнил. Мы договорились: встречаемся здесь. Девушка лысая меня довезла. Довезла, даже денег брать не стала… Черт, сколько времени я здесь? Я спрятался. Сама понимаешь, если меня поймают. Ждал, когда ваш автобус приедет. Ну, или Глаша. А у меня лимонад в рюкзаке… Я пить хотел, ужас. А он горький – пойло китайское. Я отравился! Вообще встать не могу… ноги не слушаются… Меня вывернуло всего…

Полина присела на корточки и внимательно посмотрела на бутылку.

– Кира, это не лимонад, – сообщила Полина, – это персиковое вино.

Кира только застонал в ответ.

– Хорошие новости в том, – продолжала взволнованная Полина и затараторила, – что тебе повезло с сочетанием ферментов, ответственных за переработку алкоголя. Проще говоря, этиловый спирт в твоем организме мгновенно перерабатывается в уксусный альдегид. Это сильный яд, вызывающий неприятные ощущения, которые ты сейчас переживаешь. Здоровый человек всегда будет блевать. И прямо сейчас у тебя идет процесс переработки уксусного альдегида в уксусную кислоту. Когда этот процесс завершится, тебе станет легче.

– Ты говоришь, как Варя. Я ничего не понял. В чем хорошая новость? – еле выговорил Кира, утыкаясь лбом в прохладную землю.

– Хорошая новость в том, что в твоем случае вероятность смерти от алкоголизма стремится к нулю! – радостно пояснила Полина. – Когда мы с Варей ставили на себе похожий эксперимент, мы так и не смогли дойти до стадии токсического отравления, поэтому не получили достоверных данных…

Кира с трудом поднял голову и уставился на Полину:

– Что вы с Варей?!

– Ставили эксперимент. Мы хотели задокументировать максимально-возможную дозировку алкоголя для себя, чтобы в будущем не пропустить тот момент, когда, возможно, будет нарастать толерантность к этиловому спирту, – оправдалась Полина. – Мы пили наливку бабушки Вари мерными стаканчиками. Записывали свои ощущения в полевой дневник. И пересчитали…

– Полина, не хочу знать подробности, – взмолился Кира. – Принеси воды! Воды…

– Кира, я проведу тебя в свой номер. Анн-Мари ночует у Поля. Только как провести тебя незаметно?

Полина помогла Кире подняться на ноги. Его шатало. Они чуть не завалились обратно на землю, но ухватились за колючие кусты.

– Тише, – зашептала Полина, удерживая изо всех сил Киру. Мимо по дорожке проходили их одноклассники в супермаркет.

– Когда Иномарка заснет, начнется отвальная перед отъездом в Нанси, – говорила кому-то Ксюша. – Старшеклассники с французами собираются в номере у Михеева. А нас не зовут. Нам по тринадцать, а не по три! Да, они всего на три года старше!

Дождавшись, когда голоса стихнут, Полина выглянула из кустов. Входы в номера были расположены на открытых террасах, куда вели лестницы прямо с улицы. Нужно было уличить момент, когда у входа никого не окажется. Пока Полина отслеживала момент, Кира норовил завалиться обратно на землю. Но Полина поднимала его и просила быть наготове.

Из гостиницы постоянно кто-то выходил и шел в супермаркет за сухим пайком в дорогу до Нанси. Когда Полине стало казаться, что придется сидеть в кустах до ночи, наступил долгожданный момент затишья. Полина поволокла Киру к номеру. И в этот момент ее начал разбирать смех. От смеха она еле удерживалась на ногах, и становилось еще смешнее. На последних шагах к номеру уже не Полина, а Кира волочил за собой трясущуюся от смеха девчонку.

Закрыв за собой дверь, Полина продолжала трястись от смеха. Кира немедленно пошел в ванну и долго не мог напиться из-под крана. Затем порылся в чемодане Полины, раздобыл одежду и ушел в душ.

Когда он вернулся в розовой футболке с единорогом и обтягивающих сиреневых лосинах, Полина лежала на кровати и рыдала в покрывало.

Кира присел рядом, вытянув ноги в лосинах, как танцор балета.

– А если …А если… – всхлипывала Полина. – А если Глаша утонула…

– Глаши не тонут, – уверенно сказал Кира. – Глаши всегда выныривают. Лучше помоги тому, кому можешь помочь.

– Кому? – удивленно спросила Полина, поднимая голову и видя перед собой единорога. Она присела на кровать, чтобы лучше разглядеть Киру, и ее стал разбирать смех сквозь слезы.

Глава 7. Глаша признается в любви

Супермаркет находился через дорогу. Полина торопилась, набивая корзинку продуктами и одеждой для Киры. У касс вертелся Чугунов с приятелями.

– Ничего себе ты запаслась! – засмеялся Чугунов, вогнав Полину в краску. – Ну ты и обжора!

Ребята засмеялись и с любопытством наблюдали, как кассир пробивает большую ветку бананов, мандарины, три багета, несколько видов сыра, три бутылки молока, йогурты, несколько упаковок печенья и три плитки шоколада. А когда дело дошло до мальчиковой футболки, куртки и спортивных