— Но тебе это с рук не сойдет! В наше время невыгодно нарушать закон.

— Не мели чепухи. — Человек в маске грозно повел бластером.

— Ладно-ладно, не надо нервничать. — Гудмен достал бумажник, в котором уместилось все его имущество, и отдал содержимое грабителю.

Тот пересчитал и явно обрадовался:

— Хе-хе, тут побольше, чем я ожидал. Спасибо, приятель. Прощай и не держи зла. — И он торопливо ушел прочь по темной улице.

Гудмен завертел головой в поисках полицейского, но вскоре опомнился: нет же на Транае органов охраны правопорядка. Заметил на углу маленький коктейль-бар с неоновой вывеской «Котенок Кэт». И кинулся туда.

Внутри одинокий мрачный бармен протирал стаканы.

— Меня ограбили! — выкрикнул Гудмен.

— Да неужели? — Бармен даже не взглянул в его сторону.

— А я думал, на Транае не бывает преступлений.

— Верно, не бывает.

— Но меня же ограбили!

— Вы, должно быть, нездешний, — удостоил наконец его взглядом бармен.

— Только что прилетел с Земли.

— Земля? Слыхал. Настоящий муравейник, все суетятся, нервничают…

— Да-да, — перебил Гудмен, которому уже поднадоел этот стереотип. — Но как же так: на Транае не бывает преступлений, а я ограблен!

— Да неужели не ясно? Грабеж на Транае — не преступление.

— Что значит — не преступление? Грабеж везде вне закона!

— Какого цвета маска была на налетчике?

Подумав секунду, Гудмен ответил:

— Черная. Черный шелк.

Бармен кивнул:

— Значит, это сбор налогов.

— Сбор налогов?! — ахнул Гудмен. — Более идиотского способа придумать не могли?

Бармен поставил перед ним стакан «Особого транайского».

— С точки зрения интересов общества это идиотизмом не выглядит. Как ни крути, правительству нужны деньги. Такой способ их сбора позволяет обойтись без налоговых инспекций, без громоздкого юридического и фискального аппарата. Да и для психики куда меньше вреда, если деньги взимаются путем короткой, быстрой, безболезненной операции, и гражданин не изводится весь год в ожидании определенной даты платежа.

Гудмен единым духом опорожнил стакан, и бармен сделал новую порцию.

— А я-то думал, ваше общество основано на таких концепциях, как свобода воли и инициатива личности.

— Все правильно, — кивнул бармен. — Но разве из этого не следует, что и правительство, каким бы оно ни было малочисленным, имеет точно такое же право на свободу воли, как и простой гражданин?

Услышанное плохо укладывалось в голове у Гудмена, поэтому он быстро допил второй стакан.

— Можно еще? Расплачусь при первой возможности.

— Конечно-конечно, — добродушно ответил бармен и наполнил два стакана — для посетителя и для себя.

— А почему вы спрашивали, какого цвета маска была на том человеке?

— Черный цвет — у госслужащих, — ответил бармен. — Простые граждане надевают белые маски.

— И как же это понимать? Простые граждане тоже имеют право грабить?

— Совершенно верно. Уж такой у нас принцип распределения богатства. Баланс денежной массы поддерживается без вмешательства финансовых структур, даже без участия налоговых органов, исключительно благодаря личной инициативе граждан. — Приосанившись, бармен добавил: — И результат превосходен. Грабеж, я вам скажу, — великий уравнитель.

— Наверное, вы правы, — признал Гудмен, допив третью порцию. — И если я правильно понял, любой гражданин может обзавестись бластером, напялить маску и заняться грабежом?

— Ну да, — подтвердил бармен. — Конечно, не выходя за определенные рамки.

Гудмен фыркнул:

— Что ж, коли таковы правила, я готов по ним играть. Маску не одолжите ли? И пушку?

Бармен нагнулся и пошарил под стойкой:

— Только не забудьте вернуть. Фамильные ценности, знаете ли.

— Обязательно верну, — пообещал Гудмен. — Тогда же и за выпивку заплачу.

Он сунул бластер за брючной ремень, натянул маску и покинул бар. Что ж, если на Транае такие порядки, Марвин Гудмен отлично к ним приспособится. Его ограбили? Скоро он вернет потерянное, да с лихвой!

Найдя подходящий темный угол, он затаился. Вскоре послышались торопливые шаги, и Марвин, осторожно высунувшись из укрытия, увидел полного, небедно одетого транайца.

Гудмен заступил ему путь и прорычал:

— Постой-ка, приятель.

Транаец остановился и взглянул на бластер в руке Марвина:

— Гм… Если не ошибаюсь, у вас «Дрог-три» с большой апертурой. Старомодная штучка. Вы ей довольны?

— Не жалуюсь, — ответил Гудмен. — А ну, доставай…

— Спусковой механизм срабатывает с задержкой, — задумчиво продолжал транаец. — Я бы порекомендовал игольник Милса и Сливена. Между прочим, перед вами торговый представитель фирмы «Оружие Сливена». Обещаю, цена вас устроит…

— Деньги гони! — рявкнул Гудмен.

Полный транаец улыбнулся:

— У «Дрога-три» есть существенный недостаток: он не выстрелит, если стоит на предохранителе. — Торговец оружием молниеносно приблизился и выбил бластер из руки Гудмена. — Вот видите? И с этим ничего не поделать.

Марвин подхватил бластер, нашел предохранитель, сдвинул его и поспешил следом за успевшим отойти транайцем.

— Деньги гони! — скомандовал Гудмен уже не так решительно, как в первый раз.

— Нет-нет, уважаемый, — даже не оглянувшись, ответил транаец. — Одна попытка на одного прохожего. Неписаные законы надо соблюдать.

Гудмен стоял и глядел вслед незнакомцу, пока тот не исчез за углом. Потом тщательно осмотрел «Дрог-3» и убедился, что все предохранители сняты. И вернулся на прежнюю позицию.

Прождав полчаса, он снова услышал шаги. И крепче сжал рукоятку бластера. На этот раз ограбление будет совершено — и ничто не остановит Марвина Гудмена!

— Эй, приятель! — сказал он. — Руки вверх!

Перед ним стоял низкорослый, коренастый транаец в старой спецовке и смотрел на бластер круглыми от ужаса глазами.

— Пожалуйста, не стреляйте! — взмолился он.

Вот так-то лучше! Гудмен испытал глубочайшее удовлетворение.

— Стой смирно! — велел он. — Все предохранители сняты.

— Я вижу, господин, — раболепно пролепетал коротышка. — Ради бога, поосторожнее с этой пушкой, а я даже пальцем не шевельну.

— Уж постарайся. И давай деньги.

— Деньги?

— Да, деньги. И поживей!

— Господин, у меня нет денег, — заныл прохожий. — Я бедный человек. Всю жизнь в нищете…

— На Транае нет нищеты, — отчеканил Гудмен.

— Я знаю. Но можно настолько к ней приблизиться, что никакой разницы уже и не видно. Смилуйтесь, господин!

— Ты что же, безынициативный? — спросил Гудмен. — Если беден, почему не выйдешь на большую дорогу и не ограбишь кого-нибудь?

— Да просто не выпадало мне такой возможности. То дочурка коклюшем хворала, и я не отходил от ее кроватки. Потом деррсин-генератор сломался, и жена меня пилила день-деньской. В каждом доме должен быть запасной деррсин, согласитесь, господин! А пока наш был в починке, она затеяла в доме уборку и засунула куда-то мой бластер, а куда — забыла! Я уже собрался позаимствовать пушку у друга, но тут…

— Хватит! — перебил Гудмен. — Это ограбление, и я должен что-нибудь отнять у тебя. Вытаскивай бумажник.

Коротышка всхлипнул и отдал Марвину ветхий кошелек. В нем грабитель обнаружил одно дигло, эквивалент земного доллара.

— Больше у меня нет, — заныл коротышка, — но так и быть, забирайте. Я же знаю, как тошно всю ночь топтаться