Мотя тем временем вытащил мобильник и принялся перебирать кнопки, не забывая коситься на школьную дверь.

– В Интернете сидит, – предположила Мурка. – «ВКонтакте» мнения поклонников читает.

– Говорят, у него больше двух сотен «френдов». И все с ним «зафрендились», чтобы написать, как они его ненавидят! Он же каждый день на городском канале во время рекламы выступает.

– Севка жаловался, что наша реклама слетела, когда его мамаша все рекламное время выкупила, – кивнула Мурка. – Но в Интернете он сидеть должен. Такие даже ругань читают, а потом обстоятельно каждому отвечают, почему те не правы, а он самый лучший, просто непонятый. А если он в Интернете, тогда… – сестры переглянулись.

– Я звоню Вадьке, – доставая мобильник, объявила Кисонька.

– Не смей! – взвилась вдруг Мурка. – Он сегодня тоже экзамен сдает! У них в лицее, если не сдал – отчисляют! Звони своему Большому Боссу – он же у нас международно известный хакер!

– Мурка, ты не слушала, что я говорила? – проникновенно сказала Кисонька. – Я Большого Босса знать не хочу!

– Ты бросаешь своих хахалей, как бросают курить – сразу и одновременно? Всех? А сама уходишь в монахини? Давай решать вопросы по очереди – сегодня ты бросаешь Мотю. Большого Босса начнешь бросать сразу, как только Мотя того… долетит и упадет.

Кисонька бросила на сестру мрачный взгляд. Хотела еще и портфелем запустить, но сдержалась. И без того ведет себя последнее время как базарная торговка – орет, визжит и хнычет. А все из-за Соболева. Мурка права – с ним надо кончать любой ценой.

– Бросать сразу двух парней, с которыми даже никогда не встречалась, – совершенно новые ощущения, – пробурчала она, тоже выходя в Интернет. Сердце, как всегда, дрогнуло, только в углу экрана появилась знакомая аватарка принца в черном и серебре.

«А ну – не дрожать!» – мысленно прикрикнула на глупое сердце Кисонька. Сердце не послушалось. Что с него взять – орган.

Большой Босс откликнулся сразу, будто никогда и не отходил от компьютера. Катька даже считала, что он – компьютерный разум, зародившийся в недрах Интернета. Кисонька иногда была не против, чтобы это оказалось правдой – лучше бесплотный искусственный интеллект, чем настоящий парень, которому на тебя плевать.

«Hello, Pussy Cat! You haven’t written so long time. I miss you»[2], – побежали по экрану строчки. Девочка подавила истерическое желание швырнуть мобильник в стенку. Если бы и впрямь скучал, написал бы сам. Но теперь она будет думать об этих словах весь вечер и всю ночь, перебирать по одному, сочинять тысячу оправданий, почему он не пишет, не звонит, не пытается ничего узнать о ней… Нет! Не будет! У нее сотня поклонников, ей не нужен еще один, ей бы, наоборот, от одного избавиться!

«У меня личная просьба, – торопливо застрочила она на английском. – За мной ухаживает один знаменитый в нашем городе музыкант… – ну не писать же правду, что Мотя – знаменитый в городе придурок? Поющий. – К сожалению, я не считаю для себя возможным принять его ухаживания, но он…»

Как сказать по-английски «но ему плевать, и он меня уже задолбал»? Не знает она – как. Придется продолжать классическим литературным языком.

«Он не обращает внимания на отказ и продолжает меня преследовать».

На экране тут же возникла надпись:

«Обожаю ваш стиль, Pussy Cat. Будто получаешь сообщения от леди XIX века».

Кисонька аж застонала от неловкости. Босс думает, что она старомодна! Она не знала, что ответить, поэтому просто продолжила:

«Сейчас он сидит на скамейке перед школой, и я не могу выйти!»

«А что вы делаете в школе?» – после короткой паузы поинтересовался Большой Босс.

О-о-оу-у-у! Он же не должен знать, что она всего лишь школьница!

«Провожу расследование», – отписалась она.

И снова пауза.

«Так этот ваш поклонник мешает расследованию!» – появился ответ. Темные буквы на белом фоне. Равнодушные. Лишенные эмоций. Только Кисоньке вдруг показалось, что, если бы эти слова были не написаны, а сказаны, от них бы веяло арктическим холодом.

«Давайте номер мобильного и e-mail вашего друга. Встретиться с ним вы сможете и после завершения расследования», – появилось в окошке мобильного. Кисонька просто чувствовала, что экран сейчас подернется морозными узорами, будто зимой при минус двадцати!

«Он не мой друг! И я не собираюсь с ним встречаться!» – торопливо отстучала она.

Ответа не было. Даже аватарка принца в черном и серебре словно повернулась к ней спиной.

Она подняла на сестру отчаянные глаза:

– Большой Босс решил, что я встречаюсь с Мотей, и теперь не хочет со мной разговаривать!

– Ну, ты же планировала развязаться с обоими – считай, повезло! – заявила безжалостная Мурка. – Гляди-гляди! Он уходит!

Голливуд заждался

Мобильник в руках Соболева зазвонил. Мотя поглядел на него критически и поднес к уху – каждый его жест был исполнен царственного утомления: я так устал, а тут неизвестно кто беспокоит. Через мгновение он судорожно выпрямился – весь его облик излучал напряженное внимание. А потом от Моти лучами брызнуло неописуемое, полнейшее самодовольство. Казалось, оно сочилось из каждой поры: лицо маслилось, как румяный блин на сковородке. Соболев приосанился, гордо задрал пухлый подбородок и, величественно печатая шаг, удалился со школьного двора.

– Сматываемся! – Мурка ухватила сестру за руку и бросилась вниз по лестнице.

Девчонки вылетели из дверей, обежали школу вокруг, проскочили спортплощадку, уворачиваясь от радостно пинаемого одноклассниками мяча, оттянули свободно свисающую над дырой сетку забора и выбрались на улицу.

– Фух! – аккуратно расправляя лязгающую сетку, вздохнула Мурка. Теперь их с Мотей разделяли две улицы и школьный двор.

«Thank you, Big Boss, everything is fine!»[3] – отстучала по кнопкам мобилки Кисонька. Нет ответа, хотя аватарка по-прежнему словно дышит, показывая, что Большой Босс, как всегда, в Сети. Не хочет общаться, ну и не надо, она тоже не станет ему больше писать, – твердо решила Кисонька… и немедленно набрала:

«What have you told him?»[4]

Нет ответа. Кисонька держала мобильник в ладонях, точно выпавшего из гнезда птенца. Большой Босс что… ревнует? Нет, правда? Ну почему она не видит его лица, не слышит голоса, она бы сразу поняла, что он на самом деле чувствует… Мобильник зазвонил.

– Ya, hallo! – радостно завопила Кисонька, нажимая кнопку.