ответила я, но слезать с уютных мужских коленей не торопилась. Хотелось как наркоману со стажем принюхиваться к манящему запаху этого дракона и мысленно поуркивать, млея от счастья.

— Госпожа, с вами точно всё хорошо? — бдительно уточнил блондин. Наверное, заметил мой поплывший взгляд.

Так, Алиса, срочно бери себя в руки и вспоминай, что ты принцесса. Надо вести себя подобающе.

— Абсолютно, — уверенно кивнула я и решила, что пора перейти к доверительному разговору. Вот прямо сейчас, когда моя рука непроизвольно ползёт обхватывать мужчину за шею, а вторая порывается зарыться в его волосы.

Я нечаянно, ушами кроконя клянусь!

Гаремник терпел мои поползновения со стоическим видом невинного мученика. Только щёки у него почему-то порозовели.

— Послушай, Лекс. Я понимаю, что ты культивируешь ненависть ко мне, я для тебя враг номер один и всё такое, но всё же… расскажи, как так случилось, что ты стал рабом? Хочешь — верь, хочешь — нет, но мне не всё равно, — обратилась я к нему, приструнив свои наглые конечности.

— Конечно же вам не всё равно, — саркастически скривился он. — Вам очень льстит, что у вас в рабах целый принц. Может, в третий раз осмотрите мои зубы?

Ага, это он мне рынок перед шкатулкой припомнил.

— Ты такой красивый, но такой злопамятный, — выдала я.

Лицо блондина перекосилось от вулкана эмоций:

— Я никогда не привыкну к такому унижению!

— И откуда ты, радость моя? — я проигнорировала его гнев, чем ввергла Лекса в очередное замешательство.

Тяжело и шумно выдохнув, он неохотно ответил:

— Моя планета называется Анвара, и на ней находится всего одно королевство — Анварское. Мой мир очень красив: три океана, множество морей, рек и лесов. Одно дневное светило, которое…

Дальше я уже не расслышала: коварный организм подвёл меня в очередной раз, и я самым наглым образом вырубилась, положив голову на плечо своего гаремника.

Глава 8. Принц

Лекс

* * *

Так и знал.

Эта странная госпожа заверила, что ей не всё равно, что со мной произошло. Но, едва я начал рассказ, тут же уснула.

Пора бы мне прекращать наступать на один и тот же хвост. Нельзя быть таким доверчивым.

То она старается вызвать у меня симпатию — делает вид, что собирается меня поцеловать, и тут же заявляет, что всего лишь хочет посмотреть, насколько здоровые у меня зубы.

А теперь вот новое унижение: вывела меня на откровенность и моментально уснула. Даже слушать не захотела.

Стоп. А вдруг она в обмороке? Ну, так же, как и на рынке? У неё, как оказалось, есть магия. Насколько я понял, спонтанная. Но её тело не приспособлено к такой мощи. Отсюда плохое самочувствие и потеря сознания.

И те таблетки, что так старательно впихивает ей песец, — наверняка для подавления её дара.

Как же меня бесит этот наглый хлыщ!

Но в одном он прав. Я уже не принц и далеко не король, а всего лишь раб. Причём постельный. Поверить не могу, что я — Лексиан Эдельвир — докатился до такого.

Надо как можно быстрее придумать, как обрести свободу и вернуться домой.

Дом… Тоска и боль горьким пламенем опалили внутренности. Смогу ли я когда-нибудь вернуться?

Пока что у меня не было ни малейшей идеи, как это сделать. Всё, что я мог — не сильно нарываться на неприятности и собирать информацию об этом мире и моей госпоже. У неё есть магия. Вдруг она сможет вернуть мне моего дракона?

Вообще в этой девушке было что-то очень странное. Точнее, странным было всё. Её взгляд, слова, поступки.

Её запах и внешний вид были мне приятны, но не настолько, чтобы терять голову. И при этом меня разрывало от ревности, как мышь в колбасной лавке, когда песец к ней прикасался. Все внутренности начинали вопить: «Не трожь! Она моя!». И лишь подавленный голос разума спускал меня на землю, подсказывая: успокойся и остынь.

Будь у меня дракон, я бы решил, что это его проделки. Что его каким-то образом переклинило на этой барышне. Но мой внутренний зверь был прочно запечатан, а у меня всё равно сносило крышу.

Например, как сейчас — когда я держал это хрупкое наглое чудо в своих объятиях. Хотелось прижать девушку к себе и никому не отдавать. И более того: я жаждал её поцеловать!

Поздравляю, Лекс, ты всё-таки свихнулся. Проблемы тебя догнали, добили и вконец разрушили молодую неокрепшую психику.

Девушка тихонько вздохнула, поморщив носик. Наверное, я ошибся, и она не в обмороке. Просто спит. Потому что в обморочном состоянии так мило не сопят.

Я любовался её лицом всю дорогу. А когда бешеный кролик довёз нас до места, с улицы раздались крики и звуки падения тяжёлых брёвен. Видимо, местные оценили новый вид хозяйского коня.

В карету быстро заскочил брюнет лет тридцати. Короткие волосы, смазливое лицо, мышечная масса присутствует. Дамочки таких любят.

— Госпожа! — кинулся он к Авилике и с суровым лицом развернулся ко мне: — Что ты с ней сделал?

— Ничего, — пожал я плечами. — Она просто уснула. Что, надо было разбудить?

Взглядом во мне пробуравили обугленную дырку.

— Нет, не надо. Значит, новенький? — сухо спросил он.

Я кивнул.

— Ясно. Я Дайрон. Управляющий. И главный по гарему. Слушайся меня во всём, и мы избежим многих неприятностей. Ты всё понял? — строго произнёс этот тип.

— Всё, — лаконично отозвался я.

Несмотря ни на что, он не вызывал у меня антипатии. Наоборот, производил впечатление умного, ответственного человека, на чьих плечах забота о госпоже и других рабах.

— Ты гаремник, так что основная работа тебе предстоит по ночам. Но не думай, что днями ты будешь прохлаждаться. Поместье большое, занятие всегда найдётся. Сейчас докажи, что ты вообще на что-то годен. Распряги Пашу, отведи его в стойло и кинь ему свежего мяса, — дал он мне задание.

— Какого ещё Пашу? — напрягся я.

— А на ком вы сюда приехали? — гоготнул Дайрон.

Значит, мне поручили кроконя. Ну, или ту неведомую зверюгу, в которую его превратили.

— На диком кролике, — буркнул я.

— Значит, добавь ему в рацион морковки и почеши за ухом. Уверен, Паша это оценит, — дали мне совет.

— Непременно, — сдержанно отозвался я.

И едва не свернул главному гаремнику шею, когда он забрал сладко спящее тело хозяйки из моих объятий.

Глава 9. Крольчатина

Лекс

* * *

Справиться с крокодильской крольчатиной оказалось более сложной задачей, чем я предполагал.

— Чего тебе, гаремник? — недобро зыркнул на меня Михась, когда я