поморщился, а Лиза, уже не стесняясь, хмыкнула. Алиса не заметила этого или сделала вид, что не заметила, и продолжила.

— Как эта машинка выглядит, мы точно не знаем. В некоторых историях её называют сундучком, в других — лампой, но во всех её ещё и называют Джином. Мы не знаем, что это значит и как это выглядит, но в комнате больше ничего такого не должно быть, и ты не ошибёшься. Всё понятно?

— Да куда уж понятней, — хмыкнул Лёня. — Пойди туда — не знаю куда и принеси то — не знаю что.

Алиса не знала и этой сказки и потому промолчала. Всё уже было сказано, и пора было идти в пещеру. Если верить книжкам, то перед подвигом полагалось сделать какой-нибудь красивый жест: встать на одно колено перед Прекрасной дамой, получить от неё белую розу, благословление на бой с драконом, прочесть стих — ну, что-нибудь этакое. Лёнька в мечтах представлял себе это много раз, но ничего подобного делать уже не хотелось. Хотелось только побыстрей закончить со всем этим и оказаться дома. Не говоря ни слова, Лёня взял фонарик, сунул его за пояс, не глядя ни на кого, подошёл к двери и потянул за большое медное кольцо. Дверь на удивление легко поддалась и мягко, без скрипа открылась. Лёня уже было собрался шагнуть внутрь, но в этот момент Лиза, до того стоявшая безучастно в стороне, подскочила к нему и схватила за руку.

— Я пойду с тобой.

Лёня ещё не успел ничего ответить, как Алисин папа, бросив свои дела, грубо схватил Лизу за руку и оттащил её в сторону.

— Ну, уж нет, — закричал он. — Ты останешься с нами!

Лёня посмотрел на Алису. Та отвела взгляд в сторону, и Лёня всё понял.

— Лиза, ты не волнуйся, я скоро вернусь, — спокойно сказал он сестре. — Всё будет хорошо.

Он включил фонарик и шагнул на первую ступеньку.

Пройдя несколько шагов, Лёня понял, что туннель, по которому он спускается, проделан в огромной скале, лишь невысокая вершина которой одиноко и приметно торчала над бескрайним морем песка. Туннель был узкий, на одного человека и шёл вниз под небольшим уклоном. В нем было совершенно темно, и снизу тянуло сырым холодом, что после жаркой пустыни было даже приятно. Идти было нетрудно, но Лёнька все равно шёл очень осторожно, боясь поскользнуться, аккуратно ставя ноги, подсвечивая ступеньки фонариком, а рукой постоянно нащупывая стену. Все книжки, в которых описывался момент спуска героя в тёмную пещеру, вспомнились ему разом на этой лестнице. Он воображал себя поочерёдно то мужественным Фредом из «Семи подземных королей», то Алисой в кроличьей норе, ну и, конечно, Аладдином, спускающимся в пещеру за волшебной лампой. Да мало ли их было? Вспомнить героя мифов, сказок или приключенческих книжек, который бы не спускался в пещеру или подземелье, пожалуй, будет трудновато. Поначалу туннель шёл прямо и вниз, но затем начал поворачивать и дальше перешёл в винтовую лестницу. Ещё немного и Лёнькин фонарик высветил впереди дверь — туннель закончился. Дверь была сделана из такого же светлого металла, как и плита наверху, но не гладкая, а словно паутиной покрыта выпуклыми геометрическими узорами. Лёня подёргал за ручку в виде птичьей головы с двумя клювами в разные стороны, но дверь не поддавалась. Он пробовал крутить ручку во все стороны, но ничего не происходило. Попинав и подёргав дверь ещё недолго, устав и запыхавшись, он оперся на неё спиной, и вот тут-то дверь беззвучно и легко открылась внутрь. Лёнька не удержал равновесия, повалился на спину и оказался в пещере, в её первом её зале.

В отличие от туннеля в комнате не было темно. Она была залита ровным голубоватым приглушённым светом, но Лёне, долгое время шедшему в темноте, и этот свет показался поначалу ослепительно ярким. Только через несколько секунд, когда глаза привыкли, он сообразил, что так и лежит на спине, только уже не на каменном полу, а на мягком, узорчатом ковре, которым была застлана вся комната. Он быстро вскочил на ноги и тут же отпрянул назад и упёрся спиной в уже закрывшуюся дверь. На другом конце зала, перекрывая вход в следующую комнату, позёвывая и плавно покачивая гривами, лежали два огромных льва. Не спуская глаз с Лёни и не произнося ни звука, львы медленно поднялись. Лёнька видел львов не один раз и очень любил этих грациозных больших кошек, правда, тогда они сидели за толстыми прутьями решётки зоопарка. Тогда рядом был папа, и было почти не страшно, не то что сейчас. Но испугаться толком Лёня не успел. Магическое слово голограмма, дважды повторенное Алисой, всплыло в памяти, и он начал повторять его про себя, пытаясь таким образом отогнать страх, который никак не хотел уходить и лез в голову, пробираясь через все заслоны.

— Они не настоящие, они нарисованные, это голограмма, — твердил Лёнька про себя, но помогало не очень.

Если бы было куда, он бы, наверно, и убежал, но дверь за его спиной не открывалась, и отступать было некуда. А львы, тем временем, мягко ступая по пушистому ковру, не торопясь, дошли уже до середины комнаты.

— Они не на… Ой, мама, — только и успел сказать Лёнька, потому что в этот момент львы бесшумно прыгнули. Лёнька зажмурился и затаил дыхание. Прошло несколько секунд. Ничего не произошло, и его ещё, вроде бы, не съели. Осторожно приоткрыв один глаз, он, насколько мог, осмотрел комнату. Львов не было. Тогда он приоткрыл второй глаз и убедился, что в комнате, помимо него, никого нет, и ничего больше нет, кроме ковра на полу. По нему-то, переведя дух, Лёнька и зашагал на слегка дрожащих ногах к следующей двери.

Дверь открылась легко, так как Лёнька уже запомнил, что ручки на дверях обманны, и открываются двери в противоположную сторону. Следующая комната тоже была освещена, но на этот раз свет был не ровный, а переливался, играл и отражался весёлыми цветными зайчиками от груды разноцветных камешков всех оттенков, которыми была завалена комната. Ковра не полу не было — пол был каменный, полированный, гладкий и блестящий. Свет от невидимых ламп, преломившись в бесчисленных гранях, отражался от пола и висел в воздухе тысячей многоцветных радуг. Лёнька вспомнил, как называются эти, похожие на гранёные, камни всевозможных форм и цветов — кристаллы. Позабыв о львах, лампе и о том, зачем он здесь оказался, Лёнька стал набивать карманы этими удивительными камешками. Карманы в шортах были невелики и наполнились быстро. С сожалением посмотрев на оставшиеся сокровища, Лёнька направился к следующей двери. Она отворилась легко, и следующая комната, по сравнению с предыдущей, выглядела разочаровывающее. Это была даже не комната, а пыльный и захламлённый тёмный чулан. Какие-то странные вещи были частично разбросаны по полу, а частью пыльной грудой лежали посередине комнаты. Лёня сунул руку в кучу и наугад вытащил первую попавшуюся вещь. Это оказалась фигурка какого-то животного, а может не животного? А может… и тут Лёня понял, что это кукла. Изображала ли эта фигурка зверька с неведомой планеты, а может, это было как раз изображение того, кто в эти куклы играл? У одной из стен стояло что-то, напоминающее вешалку. На ней висели платья и костюмы, похожие, как подумал Лёнька, на наряды для Хеллоуина. У одного из них Лёня насчитал два воротника в разных местах и четыре рукава; потом подумал, что это могут быть не рукава, а штанины, и ему стало страшновато. И, наконец, в одном из углов Лёнька увидел то, зачем он сюда и пришёл — то, ради чего он полез в эту пещеру и чуть не был съеден двумя огромными львами — сундук.

«Сундук» оказался и впрямь похож на сундук, а вовсе даже не на лампу. Небольшой такой пиратский сундучок. И даже ручка сверху была. Такие сундуки должны быть набиты золотыми монетами и драгоценностями, ну, или, на худой конец, в них должны быть подзорная труба и старая, затёртая и подклеенная на сгибах карта, на которой красным крестиком отмечены зарытые сокровища. Лёнька попробовал поднять сундучок и удивился — тот оказался, не слишком тяжёл — золотых монет там, похоже, не было. Тогда он взял сундучок и, перекладывая его из руки