Антон не сразу сообразил, что это сказала Полина. За всё время она ведь не произнесла ни одного слова. Он даже дыхания её не слышал, хотя её голова была у самого его уха.

Причём, её голос прозвучал и в наушнике. Видимо это было, что-то вроде конференц-связи.

– Полина Александровна, вам не стоит давать оценку работникам или их состоянию – это никак не входит в ваши служебные обязанности. Впредь, прошу вас держать своё мнение при себе и воздержаться от подобных реплик.

– Хорошо он её приложил! – порадовался про себя Антон. Его эта барышня раздражала. Она была хороша собой, но её манера … Даже не манера. Она относилась к нему, как чему-то неодушевлённому. Нет, не так – она напоминала медсестру в приёмном покое. Лежит перед ней на банкетке в коридоре, некое тело с разбитым лицом, и, если бы не понукание начальства, она бы и не прикоснулась к этому телу. Лицо у неё после окрика Агафона изменилось и стало некрасивым. – Не любит значит критики. – промелькнула у Антона в голове. – Она-то, поди, уверена, что на свою нить она нанизывает, нечто важное и прекрасное. Ей бы в зам. министры, уж она бы … – Но что бы она сделала, став зам. Министром, в голове у Антона не складывалось. Там были только эпитеты, обрывки фраз и междометья. – Она бы … Конечно … Мы не вашего круга, мадемуазель … Куда уж нам …

– Ты готов, Антошенька. – Заговорил опять Агафон в ухо. – Садись за пасьянс. Расслабься и просто собери его.

В этот раз косынка сошлась почти с первого круга. Всего 102 хода. Собирая её, он представлял себя капитаном космического корабля или генералом генштаба. Или … Собранные колоды устремились вниз по экрану. И четыре масти полетели навстречу Антону. Он почувствовал, что нечто покидает его. Нечто неосязаемое, но очень родное. Как будто кровь вытекала. И было ему ужасно жалко, того, что он терял. Он хотел бы остановиться и попытаться понять, с чем он сейчас прощается, что он в этот момент так жалеет, и что это такое, что само не хочет расставаться с ним. Потому что больше это "что-то", уже к нему не вернётся – он терял его навсегда. Но голос в гарнитуре подстёгивал – Хорошо, Антон. Работа пошла! Не зацикливайся на себе. Тебя сейчас не существуешь. Клиент перехватил нить.

Что случилось потом? Что происходило в эти восемь часов? Этого Антон не помнил. Вот сложился пасьянс и наступил провал. Никаких границ у этого провала не было. Но, неожиданно для себя, Антон понимает, что какая-то сила толкает его вперёд. А чьи-то руки его крепко держат. Руки маленькие, но сильные. И чьё-то тело встало между ним и открытой дверью балкона. У тела была мягкая грудь, а волосы на голове приятно пахли шампунем.

– Антон, всё нормально! Полина ты держишь его? Аккуратнее – он довольно тяжёлый. Ты молодец – вовремя его подхватила! Первый раз с таким сталкиваюсь. Рванул на балкон, ещё бы чуть-чуть и шагнул бы с четвёртого этажа. Это его нить тянула. Ты была права, он крепко держит клубок. Ну, ничего – дальше будет легче. Слышишь, Антон джан? Всё прошло. С почином тебя. Ты пока приходи в себя, а я займусь делами. За тобой, некоторое время, приглядит Полина, но ты её долго не задерживай, сам учись справляться. А потом мы с тобой встретимся и пообщаемся, у тебя, наверняка, есть вопросы. Всё, молодцы оба. Отбой.

И они остались вдвоём. Вернее, они и были вдвоём в квартире, но всё это время у них в ушах у них звучал голос Агафона, а теперь его не было. Или был? Кто его знает… Антон уже ни в чём не был уверен. Может он по-прежнему слышал их, или даже следил. Надо бы проверить, не поставили ли ему тут камер, пока он был в отключке. Или где он был? И был ли он вообще?

– Ваши продукты положила назад в холодильник. У вас там бульон куриный, по-моему, испортился. Я его вернула на место, но мне кажется, стоит вылить. На рабочем столе у вас теперь ссылка на интернет-гипермаркет, и всё можно заказать круглосуточно. Так что можете сделать это прямо сейчас. Деньги уже переведены вам на карту.

Антон, вздрогнул и резко обернулся в сторону окна.

– Сколько сейчас времени?

За окном было темно, но утро за окном или по-прежнему вечер, этого он не знал.

– Шесть утра. Время течёт вне зависимости от вас. Вы, я, и всё что вокруг, стало на восемь часов старше.

Значит он все восемь часов раскладывал пасьянс? Или был в отключке…

– Что я теперь должен делать?

– Что хотите. Можете выбрать в интернет магазине, что бы вы хотели на завтрак, привезут в течении часа или двух. Или лучше закажите еду из ресторана – это быстрее. Сейчас всё можно купить, не выходя из дома. Или, если чувствуете себя уставшим, ложитесь спать.

– А я должен чувствовать себя уставшим? Я же, вроде как, спал всё это время?

– Не знаю. Всё очень индивидуально. Вы, боюсь, неправильно понимаете процесс передачи нити времени. Агасфер сам должен объяснить вам его, если сочтёт нужным, и, если вы сможете понять.

– Агасфер??? Кто Агасфер? – Антон вытаращил на девушку глаза. – Ну конечно, он же что-такое говорил про паспорт, который ему не хотели выписывать на его настоящее имя. Нет, не настоящее, а одно из его имён, которое он назвал привычным. Во что же я вляпался? – крутилось у него голове. – Надо о чём-то спросить, пока не поздно. Или уже поздно? Кто он такой, наконец? Вот о чём надо было спросить его! А он предупреждал, что я задаю не те вопросы. А какие те? О чём надо было спрашивать? – Он замер и растерянно смотрел на девушку.

– Тот кто предложил вам работу. Вы только что говорили с ним по телефону. Вы нормально себя чувствуете?

– Я не знаю…

Девушка взяла его за руку и нащупала пульс и некоторое время внимательно вслушивалась.

– Вам надо прилечь. Сейчас я вам сделаю укол, и вы уснёте. Я должна буду уйти, но вы не волнуйтесь, я сделала дубликат ключей от вашей двери и сама закрою. Когда проснётесь напишите мне смс, что с вами всё в порядке или звоните, если понадобится помощь. Но уверена, что всё будет хорошо. На столе я оставила визитку с номером телефона.

Пока Полина говорила, она мягко,