знаете о комиссии? – спрашивала она у кого-то из толпы. – С вами будут общаться на английском языке. А вы его хорошо знаете? У меня отличный английский, – продолжала хвалиться обладательница татуировки. – Сейчас на нас наденут пилотки, и нужно будет сфотографироваться, – не унималась соискательница.

У меня сложилось впечатление, что девушка проходит не первое в своей жизни собеседование на работу бортпроводника. Уже позднее я узнала, что в «Аэрофлоте» на первом собеседовании принято фотографировать кандидатов в головных уборах.

Глядя на эту спокойную и уверенную девочку, меня начали одолевать сомнения: нужно ли было так далеко ехать? Нет, я не сомневалась в своем английском. Однако одно дело – учить его в школе, а другое – живое общение. Загнав свои страхи куда поглубже, чтобы не мешали, я попыталась отрешиться от происходящего вокруг. Так или иначе, пока затраты мои были небольшие и равнялись цене на билет до Екатеринбурга. «За спрос денег не берут», – говорит моя мама.

Перед началом собеседования из кабинета комиссии вышел представитель авиакомпании и спросил, есть ли среди соискателей люди с татуировками. Пояснил, что не нужно скрывать этот факт, потому что в ходе медицинской комиссии рисунки даже на самых интимных местах все равно будут обнаружены. «Счастливые» обладатели рисунков на теле приглашались пройти в кабинет первыми.

В числе первопроходцев оказалась и девочка с совой на руке. Едва войдя, она почти сразу вышла из кабинета приемной комиссии и, как мне показалось, выглядела еще более уверенной. Кто-то тут же задал вопрос: «Как успехи?» Ответ меня удивил.

– Все хорошо, – без тени смущения отвечала кандидатка, – сказали, что я им подхожу, только татуировку нужно удалить.

После этих слов уверенной походкой от бедра девушка с рисунком совы на руке неспешно удалилась.

С Лерой Орешкиной в тот день приключился конфуз. Об этом моя подруга рассказала позже. Войдя в кабинет, где заседала комиссия, Лера увидела пустой стул. Не мудрствуя лукаво, она присела… рядом с председателем комиссии и не сразу сообразила, почему все удивленно на нее посмотрели. Оказалось, что занятое ей место отведено для секретаря, который незадолго до этого вышел на пару минут. Стул для соискателей, стоящий напротив, она просто не заметила. Видимо, сказалось нервное напряжение последних часов.

В процессе моего собеседования не было ничего необычного. Подозреваю, что беседа проходит примерно одинаково во всех авиакомпаниях. Меня спрашивали об образовании, вредных привычках, заболеваниях, хобби, семейном положении. Я честно ответила на все вопросы. После этого мы с Лерой вернулись в Магнитогорск и стали ждать решения комиссии. Моей подруге позвонили первой и пригласили на учебу. Мне же пришлось изрядно понервничать. Спустя несколько дней, когда я уже и не рассчитывала услышать положительный ответ, на мой телефон позвонили из авиакомпании и сообщили, что принимают на учебу, которая должна была начаться в скором времени и продлиться три месяца.

Но, прежде чем начнется учебный процесс, необходимо пройти врачебно-летную экспертную комиссию (ВЛЭК). Это длительная и изматывающая процедура. Вначале нужно собрать множество справок с места жительства и обследоваться у нескольких врачей. Во время полета бортпроводники испытывают сильные нагрузки на организм, связанные с переменой давления и воздействием солнечной радиации. Со слабым здоровьем на борту самолета не место. Потому обследуют каждого кандидата так, будто собираются запускать в космос. Многие не могут пройти этот этап из-за проблем со зрением, имеющимися сердечно-сосудистыми заболеваниями или по совершенно банальной причине, вроде наличия искривленной носовой перегородки. Среди моих коллег есть те, кому пришлось делать операцию по коррекции зрения или по выправлению носовой перегородки, а затем повторно проходить комиссию. Чем лучше ваше здоровье, тем больше шансов успешно преодолеть этот этап. У меня процедура ВЛЭК заняла около двух месяцев, из которых бюрократические проволочки отняли половину срока.

Но мало самому пройти медкомиссию. Необходимо ждать набора полной группы, а это значит, что, пока остальные кандидаты не минуют этот этап, учеба не начнется. Как раз в то время, когда собралось достаточное число слушателей, центр подготовки бортпроводников в Екатеринбурге закрылся на сертификацию. Все это время я жила без дохода на скромные накопления, которые удалось отложить на последнем месте работы. Помню, как одна из подруг уговаривала меня отказаться от идеи стать бортпроводницей. Она просила задуматься: может, эта работа мне не подходит? Возможно, сама судьба возводит препятствия на моем пути. Во всем этом подруга видела дурные предзнаменования.

И снова я возвращаюсь к мысли, что, еще не став бортпроводницей, у меня было столько причин отказаться от этого намерения. Но я настойчиво добивалась своей цели, преодолевая различные препятствия и трудности. Наконец пришел тот день, когда собралась полная группа студентов, сертификация учебного центра закончилась и начались мои университеты.

Я так подробно описываю этот этап, чтобы подчеркнуть, как много раз готова была сдаться и отказаться от работы. Даже такая мелочь, как татуировка, могла поставить крест на моих планах. Несмотря на простоту поступления и учебы, до конца этого пути дошли лишь единицы соискателей. Позднее, уже устроившись на работу в авиакомпанию, я встречала только двух человек из той группы, которая пришла на комиссию. Среди выбывших, к сожалению, оказалась и Лера.

Казалось бы, что может остановить человека, который прошел ВЛЭК, выдержал несколько месяцев ожидания и, наконец, пришел на учебу? Вы удивитесь, как была неприятно удивлена и я, но «лодка мечты» моей подруги разбилась о быт. Лера – достаточно избалованная вниманием девушка. Вся ее прежняя жизнь проходила в тепличных условиях под неусыпным контролем родителей. Ей не приходилось решать вопрос с арендой, жить в другом городе на съемной квартире, делить жизненное пространство с малознакомым человеком. Когда же эти вопросы подошли вплотную, это сломало ее решимость. Бытовые проблемы оказались сильнее бюрократических проволочек, строгих врачей и пыток временем.

В то время я искала самые бюджетные варианты для долгосрочной аренды жилья в Екатеринбурге – однокомнатную квартиру без шикарного ремонта на двоих. Лера же сразу предложила мне снять двухкомнатные апартаменты, хорошо отремонтированные и с дорогой мебелью. Как сейчас помню, стоимость их аренды составляла 30 000 рублей в месяц. Цена по тем временам огромная даже по меркам большого города. Я не могла себе позволить платить более 7000 рублей. Это был размер стипендии, которую на тот момент нам платили «Уральские авиалинии». После того, как я сказала об этом Лере, она предложила мне занять у нее денег, чтобы в последующем, после трудоустройства, вернуть ей долг. Хорошо, что у меня хватило настойчивости отказаться тогда от этого предложения! По моему мнению, Лера просто была не готова к предстоящим кардинальным переменам в своей жизни. Она не смогла бы долго жить вдали от родителей и