не хотела уходить, но понимала, что надо. Мама будет ругаться, потому что она не предупредила, что задерживается.

– Ну, тогда до завтра? – несмело спросил Вальян, заводя в свои волосы руку.

– Ага, – ответила девушка, продолжая топтаться на месте. Затем вздохнула, отпустила свою переплетенную руку с пальцами мужчины и последний раз взглянув на него, развернулась, чтобы зайти в подъезд.

Вальян крикнул: – Подожди, принцесса! – Софи тут же повернулась обратно, и он обнял девушку за талию, накрывая своими губами её. Сладкий вкус ударил и вскружил голову паре. Студентка уронила на пол сумку и кофр с музыкальным инструментом, но это всё было неважно. Сейчас было главное только тёплые руки, крепко сжимающие её талию и горячие губы, что целовали её.

Мужчина отстранился, глупо улыбаясь и смотря на девушку. Софи опустила глаза, краснея щеками и ушами, а затем подняла голову, и сама поцеловала Вальяна с ещё пущей страстью, зарываясь пальцами в его кудри.

И всё-таки от мамы попадёт за её опоздание…

Агапе : от врагов к возлюбленным

Софи стояла возле калитки школы, и изо рта её валил дым с запахом ягод. Затягиваясь из электронной сигареты, которая с характерным потрескиванием отдавала никотин в рот и лёгкие девушки, она облокотилась на стоящую машину и пробежалась глазами по своим строгим классическим штанам. Её гложила внутренняя тревога, страх, который сковывал её движения. Девушка выглядела зажатой, словно ожидающей, что вот-вот на неё набросится бандит с ножом.

От магазинчика, стоящего недалеко от школы – примерно в метрах шести – зашагала женщина. Она поправила свою химическую завивку обеими руками и чуть сморщила губы, выкрашенные фиолетовым цветом. Маленькие очки круглой формы без дужек цеплялись золотой цепочкой к шее. Они выглядели до того несуразными, что делали глаза женщины ещё меньше, словно те были посажены глубоко в череп.

Женщина, чуть прихрамывая на одну ногу, маленькими шагами направилась в сторону школы. Сумка в её правой руке чуть размахивала в стороны, пока её обладательница вновь сморщила губы, с прищуром обводя местность. Приметив Софи, женщина учтиво покашляла, но когда та вновь затянулась из сигареты – её глаза расширились, показывая негодование. Возмущённо причмокнув губами, женщина живее направилась в сторону девушки.

Софи не видела того животрепещущего шока, исходившего от женщины. Она выдохнула дым, выходивший клуба́ми, и уже собиралась убрать устройство в карман, когда возле неё выросла женщина с круглыми очками, протягивая руку, чтобы выхватить электронную сигарету.

Девушка резко подняла руку вверх, со спокойствием поворачиваясь к женщине. Её лицо не вызвало никакого интереса к назревающей перепалке.

– Да как ты смеешь курить, – из женщины брезжила слюна, и захлёбываясь от возмущения, она прошипела: – так ещё и на территории школы! – женщина вновь дёрнулась, чтобы забрать из рук Софи электронку, когда девушка положила её в карман, убирая туда же и руки. – Бесстыдница! – продолжала возмущения женщина, – ты из какого класса?

Разница в росте была значительной, если учесть, что Софи стояла на каблуках. Её больше забавляла эта ситуация, хоть она и находила её глупой. Девушка посмотрела на женщину, равнодушно хмыкнула и взор её устремился вдаль. Когда терпение незнакомой дамы начало лопаться, и она уже приготовила очередную тираду возмущений, вплоть до обращения в полицию, Софи сказала:

– Это моя машина, – девушка кивнула головой, чуть наклоняя её в бок, – я курю за территорией школы, – сделав акцент на слове «за», девушка махнула рукой, обводя забор и калитку, – и в конце концов – мне тридцать лет, – Софи глубоко вздохнула, намереваясь как можно скорее прекратить этот разговор. Она посмотрела на часы, затем на выход из школы.

Женщина вновь сморщила губы, поправляя очки и внимательнее вглядываясь в девушку. Затем охнула, покачала головой и сказала: – Простите! Обозналась! У нас тут девочка учиться, ну копия вы! Не знаете такую? – Софи чуть качнула головой, когда женщина продолжила: – Ох, ну одно лицо! Ну обозналась – вы простите! Она такая хорошенькая девчушка, но курит!

Не заметив никакой ответной реакции, женщина с ещё большей эмоциональностью заметила: – да-да! Курит! Я, просто, директор этой школы, – с важностью кивнув головой и поправив очки, представилась женщина.

Софи больше для уважения быстро пожала руку, что любезно протянули ей, и вновь посмотрела на часы. – Знаете, мне кажется, что я вас где-то видела… – женщина задумчиво прикрыла глаза и начала гладить себя по волосам. Затем резко распахнула веки, и всмотревшись в Софи, спросила: – а где я могла вас видеть?

– Много где, – ответила девушка, сжимая руки в кулаки внутри карманов. – Например, я училась раньше у вас, – Софи сморщила нос от давних воспоминаний. Она никогда не разделяла позицию, что школьные годы – самые лучшие.

Женщина радостно хлопнула в ладоши, не замечая перемен в настроении собеседницы, и с улыбкой заметила: – так вы наша выпускница? Как здорово! И что же вы, решили навестить своих давних учителей? – Софи кивнула. – И сказал ли вам классный руководитель, что есть девочка, которая ну очень на вас похожа?

– Да, – ответила она, понимая, что этого разговора не избежать. Женщина продолжала что-то говорить, а Софи поймала себя на мысли, что даже во время беседы с директором она не могла расслабиться. Мысли оставались такими же утопляющими, точно болото в тёмном лесу, в которое девушка упала, а теперь медленно захлебывается тиной и беззвучно бьётся руками…

Ещё со школьной скамьи понятно, кто кем станет во взрослой жизни. И почти все, с кем когда-то училась Софи, справились со своими ролями и оправдали их. Все – кроме неё самой. Ей говорили, что домохозяйка и лучшая мама – это про неё. А сама Софи особо и не перечила, думая, что так оно и есть. Прилежная ученица, отличница, олимпиадница. Средняя школа была самой правильной и, в какой-то мере, скучной. Но Софи радовала отца своими оценками, он гордился дочерью и потому девочка была всем довольна и мирилась с этой самой «скучностью».

В старшей школе всё пошло наперекосяк. Отец стал много пить, а потом и вовсе исчез из её жизни – Софи похоронила отца и осталась одна. Она всю жизнь росла только с ним – мамы она никогда не видела и не знала. Отец говорил далеко в детстве, что мама уехала, и она больше не поднимала эту тему, потому что видела, как отцу сложно об этом вспоминать.

Софи после смерти отца начала пить. Учёба её больше не интересовала – ей было всё равно, ведь стараться было не для кого. Она последовала по стопам