Подленько глянув на Рояну и Малику, я внутренне злорадно похихикала. Их студенческим зеленым балахонам недолго оставаться такими наглаженными и чистенькими. Но вся основная пакость заключалась даже не в предстоящей большой стирке для моих обидчиц.

Вернувшись за свой стол, я принялась с невозмутимо сосредоточенным видом шинковать корешки, давить ягодки и тереть древесину. Разложив основные компоненты своего зелья по тарелочкам, взялась за котелок. Выставив горелку, развела магический огонь и установила на него чугунную емкость. Казенная лабораторная утварь дзинькнула и встала как надо.

И тут я «вспомнила», что не принесла колодезной воды для своего зелья.

Прихватив небольшое двухлитровое ведерко, разве что только не присвистывая, направилась по проходу в дальний конец лаборатории, где был установлен небольшой краник. Я знала, что делаю. Рояна не упустит момент и попытается подставить подножку. Она всегда так делала, это у нее уже была как традиция. И она меня не подвела! «Споткнувшись» об выставленную ею ногу, я сыпанула щепоточку корней марены в ее котелок, стоящий на полу у стола.

Довольная собой Рояна захихикала, зловредно зыркнула в ее сторону и я.

Добравшись до крана, я набрала пол ведерка водички и уже более осторожно прошла к своему столу. Осталось только ждать нужного события. Практическое занятие потекло своим чередом.

Студентки пыхтели, студентки варили, студентки читали заговоры над котелками с булькающей жижей.

И только я одна с нетерпением ждала момента, когда зелья начнут разливать по колбочкам, чтобы предоставить учителю для выставления оценки. В жутком нетерпении я помешивала свой отвар и косилась в сторону задних столов, где рядышком над котелками пыхтели от усердия Рояна с Маликой. Занятие подходило к концу, когда на их склянках появились пробки. Мысленно я отчитала до трех и…

И ничего…

Недоуменно оглянувшись, я впилась взглядом в колбы, что магички держали в руках. Неужели не сработало?

И тут как бальзам для ушей и на радость ведьминской душе, требующей отмщения, раздался хлопок, и по помещению поползло красное облачко дыма.

Сработало!!!

Чего мне стоило изображать на лице испуг и удивление, а внутри в душе танцевать галопом от радости. Сделал врагу пакость, а на сердце такая радость! Студенткам потребовалось всего пара секунд, чтобы оценить весь эффект моей мести. Красное облако рассеялось, и на нас ошалело смотрели две девицы с ярко-красными физиономиями. Марена сделала свое дело, еще раз оправдав звание лучшего красителя. А если учесть, что отвар с наговором был, так магичкам в таком виде еще дней пять ходить. Не смоется! То есть, всю учебную неделю они будут всей академии на радость изображать вареных раков. Это вам не пару минут у ног любимого профессора на коленях с задранным подолом полазить! Это пострашнее будет!

Подождав пока веселье приутихнет, учитель Сальвовски постучала по столу, призывая нас к порядку. Умолкли мы мгновенно.

– Студентка соф Клюемо, вы проверяли свой котелок, прежде чем влить в него воду и поставить на огонь? – обратилась она к Рояне.

– Нет, госпожа учитель, – проблеяла «краснокожая» красавица.

– А почему, извольте узнать? – еще строже спросила Сальвовски.

Рояна лишь пожала плечами, опустив голову.

– Кто мне ответит, что произошло? – учитель внимательно обвела взглядом своих учениц и задержалась на мне. – Может вы знаете, соф Аклаеф?

Я последовала примеру своей жертвы. Пожала плечиками и опустила глазки в пол. Эдакая невинная овечка.

– Это марена, – быстро раскрыла всю соль моей проказы учитель, – теперь за свою невнимательность вы, соф Клюемо, неделю будете ходить в таком виде. И это даже хорошо, впредь, прежде чем что-то готовить, трижды опустите нос в котел. Вам даже наказание назначать не стану, и так урок усвоите. Кто знает, почему произошел взрыв?

Одна из девушек неуверенно подняла руку, сама того не понимая, отводя от меня все подозрения.

– Да, студентка лу Сапрое? – позволила ей ответить Сальвовски.

– Марена не входит в состав зелья, к тому же она агрессивно себя ведет, когда наговор делают не на нее. Когда пробирку закупоривают, она вступает в реакцию с большинством трав и выделяет мгновенно большое количество газа. Именно поэтому колба и взорвалась. У нас в деревне, если и используют марену для снадобий и мазей, так никогда не закупоривают емкость, даже если заговор был прямой на эти корешки.

– Всегда говорила, что деревенские ведьмы разумнее и опытнее, – отвесила похвалу учитель.

На этом инцидент был исчерпан. Рояна с Маликой так и остались стоять красными столбами, словно изображая памятники самим себе. И поделом им, ни в чьих глазах из присутствующих я не обнаружила сочувствия. Зато злобные и глумливые шепотки раздавались отчетливо.

Мы потихоньку по очереди потянулись к учительскому столу со своими зельями. Протягивая Сальвовски свою колбу, я поймала ее хитрый взгляд. Женщина прищурилась и понимающе кивнула.

– За зелье тебе, соф Аклаеф, «отлично». За месть, увы, только «хорошо», – услышала я ее заговорщический шепот. – Чище надо работать, следы оставляешь, – она кивком указала на мою обувь.

На туфельках я обнаружила пыль марены. Прикусив губу, я глянула просяще на учителя.

– Два часа отработки у некромантов за то, что прокололась. Поучишься там следы заметать, – обозначила мое наказание учитель.

Ух, мысленно я выдохнула. Два часа для некромантов зелья «оживления» поварить – это пустяк. За мою сегодняшнюю месть могли бы на месяц в кухне за мешки с картошкой засадить. Все-таки ведьма ведьму всегда понимает!

– Спасибо, учитель Сальвовски, – искренне расплылась я в улыбке.

– Спасибо, студентка соф Аклаеф, на хлебушек не положишь, – философски подметила преподаватель, – выполнишь одно мое поручение.

Смекнув, что наказание мне определили неспроста, я прокрутила в голове все возможные причины и быстро выделила самую перспективную.

– Что вам достать из кладовой некромантов? – напрямую спросила я Сальвовски.

Ведьма оскалилась в улыбке. Видимо, я попала в самую точку.

– Умная ты девушка, Амелия. Догадливая, – похвалила она меня за прозорливость. – Я тут новое зелье разрабатываю, но ингредиенты к нему специфические… – женщина пожевала губы, подбирая слова.

– Думаю, что они не вполне допустимы для традиционного зельеварения, – подсказала я ей.

– Вот, не зря я сказала, что ты девочка умная, – еще раз похвалила меня учитель, – стащи мне кусочек оживленной плоти. Нужно провести один эксперимент, а в открытую проводить опыты на нежити, как ты понимаешь, не приветствуется.

Ага, это она еще мягко выразилась. Вообще-то, опыты над ожившими покойниками или иной формой нежити ведьмам строго запрещены. Но когда очень нужно, то можно кусочек плоти умыкнуть у некромантов. Главное, улики потом уничтожить.

– А вам что-то определенное или так, абы не разлагалось? – уточнила я критерии будущего уворованного.

– Улавливаешь суть, Амелия, в личные