семье будущей супруги она решила прервать на время проект по увеличению количества будущих Фогельзангов, а может быть просто кандидатка приболела и не смогла оправдать возложенные на нее обязанности. Впрочем, Шпатц был скорее рад этому обстоятельству и не стал ломать голову над возможными причинами. Он просто лег в постель и безмятежно проспал много часов подряд. И к завтраку спустился в превосходном настроении. Которое, правда, слегка испортилось, когда он увидел за столом Сигарда.

— Доброе утро, фрау Бригит, доброе утро, герр Сигард, — тетя подставила щеку, он склонился и, как полагалось по этикету, едва коснулся кожи губами. Сигард сделал вид, что не видит Шпатца.

— Герр Шпатц, я заметила, что вы вчера долго говорили с Менно Рикертом, — Бригит взяла в руку серебряную ложечку и легонько стукнула макушку стоявшего перед ней на подставке яйца.

— Да, фрау Бригит, — Шпатц кивнул слуге, и тот наполнил его стакан яблочным соком.

— Постарайтесь с ним подружиться, — тонкие губы Бригит сложились в подобие улыбки. — Если кто в Пелльнице и может давать действительно дельные советы, так это он.

— Ты считаешь, что наш племенной бык нуждается в советах старика Рикерта? — Сигард щелкнул пальцами. — Убери это. И принеси мне нормальный завтрак.

Слуга бесшумно взял тарелку с фаршированным грибами омлетом и вышел.

— Сигард, если ты продолжишь питаться одними булочками, то скоро станешь похож на Ранфорца штамм Шпигельбергера! — сказала Бригит.

— Ранфорц — Камрад кайзера, — красивые губы Сигарда капризно скривились. — Если ты считаешь, что быть на него похожим — это плохо, то мне давно пора написать на тебя донос.

— Вряд ли он заслужил свое положение объемом талии, — Бригит поджала губы, взяла со стола стакан с водой и сделала крохотный глоток. Настолько аккуратно, что на стакане не осталось даже крошечного следа ее помады.

— Я достаточно взрослый, чтобы самостоятельно решать, чем хочу питаться, — слуга поставил перед Сигардом тарелку с круглыми свежими булочками и аккуратными розочками сливочного масла. — Следи лучше за питанием своего нового птенчика, а то как бы его ствол не начал стрелять вхолостую.

Шпатц сделал вид, что увлечен содержимым своей тарелки. Его как раз полностью устраивало утреннее меню. Как, впрочем, и вечернее. Омлет был восхитительно-воздушным, соус — нежным и густым. Он украдкой глянул на Бригит. Интересно, что за мысли сейчас скрывались за невозмутимой маской ее лица? «Почему, когда людям раздавали мозги, забыли отсыпать моему сыну хоть немножечко?» Шпатц фыркнул, стараясь не рассмеяться своим мыслям. Бригит вопросительно посмотрела на него.

— Извините, немного поторопился, — Шпатц выпрямил спину и посмотрел на стоящего рядом с дверью батлера Хардина. — Герр Хардинг, может быть, вы почитаете нам свежие газеты, пока мы завтракаем?

— Как пожелаете, герр штамм Фогельзанг, — батлер вежливо поклонился и взял со столика номер «Фолькишер-беобахтер» и нацепил на кончик носа очки для чтения. Шпатц еще раз посмотрел на фрау Бригит и мысленно себя поздравил. Раздраженная невозмутимость на ее лице сменилась одобрительной невозмутимостью. И тут же поздравил себя еще раз. Кажется, он научился наконец-то различать разные оттенки невозмутимости. Сигард открыл рот, чтобы что-то сказать, но Бригит повелительно накрыла его ладонь своей, и он промолчал.

— Читайте сначала заголовки, герр Хардинг, — сказала Бригит.

— Хорошо, фрау штамм Фогельзанг, — Хардинг пробежал глазами по первой странице. — Успешный налет с воздуха практически стер с лица земли Хатскилле.

— Это вовсе не новость, бомбили уже четверо суток, — сказал Сигард. «Хатскилле — городок островерхих крыш, — подумал Шпатц. — Мы с отцом несколько раз бывали там по рабочим делам. Там был милый рыбный ресторан...»

— Сражение за переправу через Угерби затянулось, — прочитал Хардинг и вопросительно посмотрел на сидящих за столом Фогельзангов. Бригит пожала плечами, Сигард старательно намазывал маслом очередную булочку. «Раз такая формулировка, значит мы практически проиграли», — подумал Шпатц и замер. Странное было ощущение. По другую сторону линии фронта была страна, в которой он родился и вырос. Но «мы» он подумал про Вейсланд и Шварцланд. Пожалуй, в первый раз настолько отчетливо и без сомнений.

— Близ Сарагонды замечено движение войск Чандора, — батлер снова поднял глаза.

— Сарагонда? — переспросила Бригит. — Это же та, что на границе Вейсланда и Чандора, да?

— Да, фрау штамм Фогельзанг, — батлер кивнул. — Прочитать новость полностью?

— Да, будь так любезен, — Бригит сделала глоток воды и промокнула губы салфеткой.

— Несколько дней назад наблюдатели на южных границах заметили перемещение воинских частей Чандора. Правительство сопредельной державы никак не прокомментировало данный факт, но вчера фогелю Арона Гутендага удалось получить несколько фотоснимков, подтверждающих наличие в предместьях города Сарагонда обширного военного лагеря. Кроме пехотных частей там присутствует несколько десяток единиц бронетехники...

— Вероломные ублюдки, — безо всякого выражения на лице сказала Бригит.

— Вы думаете, что Чандор тоже решил вступить в войну, фрау Бригит? — спросил Шпатц.

— Думаю, он уже вступил, — Бригит быстро поднялась. — Прошу меня извинить. Мне нужно немедленно отправить в наше поместье Зиберцан распоряжение. Это в двух шагах от Сарагонды, и если они не успеют эвакуироваться, то первыми же попадут под удар.

— Не могут же они напасть без объявления войны, — сказал Сигард. Но Бригит ничего не ответила и торопливо вышла из гостиной. Шпатцу захотелось выскочить вслед за ней, но он поборол этот неуместный порыв. Спешить ему было решительно некуда. А позорно сбегать, просто чтобы не оставаться наедине с Сигардом, это как-то... не по-вервантски.

— Герр Сигард, как вам понравилась Герда штамм Карлхоффер? — нейтральным тоном спросил Шпатц. Тот чуть не подавился булочкой с маслом. Щеки Сигарда покрылись красными пятнами. Он попытался что-то сказать, но понял, что возмущение с набитым ртом выглядит смешно и глупо, так что сдержался, заставил себя сначала прожевать и проглотить и только потом заговорил.

— А, так ты еще и разговаривать умеешь, подкидыш сеймсвилльский! — Сигард скорчил фирменную презрительную гримасу. Технически, для верванта было все равно, рожден он в законном браке или нет, имели значение только принадлежность к фамилии хотя бы одного из родителей и соответствие индексу идеала получившегося в результате связи отпрыска. В реальной жизни все, разумеется, было много сложнее. Заключая брак, верванты не меняли фамилию, ребенок же причислялся к той семье, чьему индексу идеала он более соответствовал. Поэтому некоторые верванты предпочитали