— И что с ней случилось?

— Попала под грузовик. Через год после того, как я поступил в училище.

И он ее оплакивал. Эбби могла голову дать на отсечение. Наверняка он уже тогда был высокий, широкоплечий, с такими же резкими, только еще не загрубевшими чертами лица, и он горько плакал по дворняге Пятнашке, которую выловил в пруду.

— А сейчас от решетки уже почти ничего не осталось, — поддержала разговор Эбби. — Генри хочет, чтобы я обрезала глицинию. Может, завтра с утра этим и займусь. — Она прислонилась к стене, обхватила колено руками и перевела глаза на густые ветви. — Генри хочет нанять садовника, чтобы тот подрезал корни, пока она не зацвела.

— Поздно. Думаю, сейчас ее корни распространились на весь Корнуолл.

Эбби кивнула и, помолчав, сказала:

— Вообще-то, я хотела оформить все у нотариуса. Так куда проще…

— Оформить у нотариуса подрезку корней глицинии? — удивился Пол и, когда она вытаращила на него глаза — светло-карие, цвета меда, определил он, — сообразил: — Вы имеете в виду свадьбу?

— Ну да. Генри хочет венчаться в церкви. Говорит, ради меня. Ведь я выхожу замуж впервые. А мне, вообще-то, все равно.

— Что все равно? — Черные брови Пола взметнулись вверх. — Выходить или не выходить замуж?

Глаза темно-карие, как кофе без сливок, отметила Эбби.

— Я про церковь. С венчанием больше хлопот. Придет уйма народу, надо будет украсить церковь и все такое… А потом устроить всем гостям пышный банкет. Генри хочет пригласить всех деловых партнеров и клиентов.

Пол пожал плечами. Снял рубашку и небрежно швырнул ее на спинку качелей.

Эбби отвела взгляд. Нагота всегда вызывала у нее чувство неловкости.

— А вы не любите банкеты?

Она вздохнула и, намотав на палец прядку волос, ответила:

— Не так сам банкет, как… все вместе взятое. — Она пожала плечами. — Извините. Думаю, вам это неинтересно.

— Нет, почему же. Знаете, иной раз помогает, когда выложишь все совершенно незнакомому человеку. Выразишь свои проблемы в словах, а потом легче с ними разбираться.

— А у меня проблем нет. Во всяком случае, серьезных.

Разумеется, нет! — усмехнулся Пол. Поэтому за две недели до свадьбы и скребет на карачках среди ночи пол на веранде. А чем же еще заняться?

Как увенчанный наградами пилот и автор бестселлеров Пол давал столько интервью, что и не упомнить. И был весьма искушен в вопросах психологии, во всяком случае теоретически.

И теперь деликатно старался разговорить Эбби. Вскоре он сумел вытянуть из нее все, что вызывало смятение у нее в мыслях и не давало уснуть.

— Понимаете, я всегда была очень рассудительной. Все так говорят. А последнее время просто сама не своя. Ничего не могу решить, а если и решу, тут же засомневаюсь. Генри хочет, чтобы я определилась насчет церемонии, а я все откладываю. Никак не могу выбрать. Например, какую хочу музыку.

— То есть?

— Ну, то ли приглашать музыкантов, то ли не приглашать… Можно подобрать компакт-диски. Что-нибудь традиционное или, напротив, старые записи, скажем «Битлз».

— У вас прекрасный вкус.

— Да нет, я мало что смыслю в музыке. — Она пожала плечами. — Это предложили мои родители. Они обожают музыку шестидесятых. Ведь это их молодость…

Пол усмехнулся.

— Дело не только в возрасте. Вот я вам в отцы не гожусь, а тоже обожаю «Битлз». Считаю их классикой.

— И папа так говорит. А я все никак не могу решить.

— Ну раз у вас ничего конкретного на примете нет, оставьте все на усмотрение церковных музыкантов.

— Можно сделать и так… — Эбби прикусила нижнюю губу, и Пол еле сдержался от искушения поцеловать ее. — Только не знаю, как с ними расплачиваться. То ли они сами пришлют счет, то ли надо сунуть им конверт… И вообще, я не уверена, хочу ли венчаться в церкви.

— Тогда пригласите священника домой. И устройте венчание прямо в саду. Раньше здесь было весьма пристойно. Правда, я приехал, когда уже стемнело, и ничего толком не видел.

— Сейчас здесь тоже хорошо. — Она снова вздохнула. — Генри меня торопит. Говорит, давно пора все решить. А ведь через месяц начнутся занятия в школе и нужно успеть подготовиться. Чуть не забыла, еще нужно платье.

— Верно. — Может, у нее проблемы с деньгами? Вряд ли. Генри довольно успешно трудится в страховом бизнесе. А может, она из гордости — или из феминизма? — хочет нести расходы поровну? — И что с платьем?

— Пока ничего. Может, все-таки ни к чему раздувать все это дело? Ведь речь идет о нескольких минутах. А с другой стороны… — Она всплеснула руками. — Ума не приложу, что мне делать! Ни на что не могу решиться. Просто какое-то помешательство! Даже завтрак толком приготовить не могу. Представляете? Насыплю в кастрюльку кукурузные хлопья и тупо на них смотрю, соображая, что с ними дальше делать. Даже стала писать памятки. А потом забываю их прочесть или не помню, куда положила.

Пол покосился на веревку у нее на лодыжке. Ступня была узкая, с высоким подъемом, а лодыжка на редкость изящная.

— Узелок на память? — Он кивнул на лодыжку. — Завязали веревку вокруг… пальца и забыли почему?

С неосознанной грацией, которую он нашел на удивление трогательной, Эбби покрутила ступней и потрогала пальцем веревку.

— Вот вы о чем!

Не желая ставить ее в неловкое положение, Пол молча пожал плечами.

— Это для туфель.

— Ну что ж, по-моему, вполне логично.

— А вот Генри вряд ли с вами согласится, — мрачно возразила она. — С его точки зрения, это тупость. А вы пробовали завязать узелок вокруг собственного пальца? Уверяю вас, очень неудобно. А на ноге запросто. И как раз кстати. — Она потрогала лодыжку. — Это чтобы не забыть решить, нужны новые туфли для свадьбы или нет. А если нужны, то постараться заранее их разносить, чтобы потом не ковылять к алтарю с волдырем на пятке.

— Ну и как? Помогает?

— Отчасти. По крайней мере, вспомнила, для чего привязала. — И Эбби ухмыльнулась, да так очаровательно, что у Пола захватило дух.

Он не сводил с нее глаз, пока ухмылка не потухла, и ему пришло в голову, что эта невеселая ухмылка вкупе с взъерошенными волосами и мокрой старенькой пижамкой придают ей столь трогательный и женственный вид, что так и хочется ее приголубить.

Подсознательно Пола всегда влекло именно к таким женщинам. Хотя какая она женщина? Старая дева, учительница младших классов, бесцветная, рассудительная невеста Генри.

Браки вершатся на небесах? Куда же ты смотришь, Боже праведный! Эта женщина и Генри Стэнли Роберт Фэрфакс Третий? Да она его в гроб вгонит! Хэнк еще в детском саду застегивал рубашки на все пуговицы. Пол столько раз таскал для него каштаны из огня, что даже и не вспомнить. И после любой драки, не считая той первой, Генри неизменно выходил сухим из воды. А Пол, хотя в детстве был и ниже ростом, и тщедушнее, всегда возвращался домой весь в ссадинах и кровоподтеках, в изодранной одежде…