– Да!? – услышав все это, Виктор сделал глупое лицо, – а что, наш дом все-таки сносят? – спросил он.

– Ну конечно, в этом квартале расселять будут. Говорят в Марьино или Орехово – Борисово. Ты куда хочешь?

– Я бы лучше в Орехово, там метро и пруды, – неуверенно ответил Виктор.

– А в Марьино площадь больше дают! Отдаленный район, кто согласится, то на комнату больше, точно! Я в Марьино. Дождемся, и там метро будет. А метры никуда не денутся! Они в цене всегда растут!

Виктор распрощался с соседом, с опухшей от мыслей головой.

– Своя квартира! Неужели?! Неужели в жизни так бывает? Вчера еще, он маялся от перспективы быть вечным бездомным, а теперь, все в порядке. Один, только один, и непременно в Орехово! Сегодня же заплачу за свидетельство о разводе, чтобы никаких вопросов не было. Все что не делает Бог, все к лучшему, – подумал весело он. Не ушел бы от Тамары, так бы и жили вместе, а теперь свобода и я сам себе хозяин!

– А сделал бы глупость вчера, до этого счастливого дня не дожил бы! – съязвил внутренний голос.

* * *

Виктор долго не мог придти в себя от такого неожиданного, свалившегося на него счастья. Надежда осветила душу приятным розовым светом, и он уже с удовольствием шагал после работы в магазин, замечая по дороге и красоту желтого кружева осенних листьев, и синеву сентябрьского неба. И даже трамваи бежали по улице как-то весело, как в детстве, когда ты ехал с мамой в парк культуры и мечтал о шарике и эскимо.

Он купил себе бутылку крымского портвейна Массандра, потому что чувствовал, что негатив нескольких предыдущих месяцев, нужно смыть с себя навсегда.

– Это событие нужно отметить, – подумал он, – жалко, что не с кем!

– Смотри, не спейся, – прошептал ему его второе Я. И вчера, и сегодня. Это получается уже каждый день!

– Да нет, всего-то второй день подряд, – оправдался Виктор. Я сегодня хоть немножко, настроение подниму. А потом все! Нужно стараться, чтобы не сорвалось, квартира для меня сейчас – это все!

– Вот-вот, – сказал ему внутренний голос. Не говори гоп, пока не перепрыгнешь.

– Перепрыгну! – совершенно уверенно сказал Виктор.

* * *

Приготовив себе, ужин из котлет и макарон, открыв баночку икры из кабачков, Виктор сел за стол. Он налил себе вина, и хотел было, уже выпить его, под тост– «За квартирку!», но непроизвольно глянул на себя в зеркало. Согласитесь, если зеркало висит напротив вас, трудно не посмотреть в него.

Виктор увидел в зеркале отражение. Оно тоже держало бокал, и улыбнулось ему. А потом, как-будто, вдруг о чем-то вспомнив, переменило выражение лица, на внезапно, нашедшее мысль.

– Ты был прав, – сказал Виктор, утро вечера действительно оказалось мудренее. Но отражение, как марионетка повторяло его жесты, его слова, и было им самим.

– Ну и ладно, все равно так веселей. Нас двое. Я и отражение, сказал Виктор, и уже по привычке хотел осторожно чокнуться с ним.

– Нас трое! – возразил внутренний голос.

– Прости, я не хотел тебя обидеть, – весело сказал Виктор, пей с нами, будь третьим! Только что ты можешь? Только понюхать?

Он глотнул вина и вместе с отражением запустил вилку в котлету, как бы, насмехаясь над призрачностью внутреннего голоса.

– Я связан с твоими ощущениями, через нейронную связь, и поэтому ощущаю вкус, – сказал обиженно внутренний голос. Вино и правда, неплохое, не то, что ты пил вчера!

– Да, хорошее вино, это же Массандра! Конечно, приятнее, чем эта горькая, – подумал Виктор и съел котлету, закусив макаронами. Ему было очень комфортно и как-то приятно, потому что на самом деле он был не один, и эта компания ему очень даже нравилась.

И бутылка, и котлеты закончились также в три раза быстрее. Или потому что аппетит у Виктора от счастья утроился, или оттого, что ужин достался им троим? Виктору, отражению и его внутреннему голосу.

– Надо помыть посуду, – подумал он, закончив трапезу, вставая со стула, и снова глянув в зеркало. Он хотел поправить волосы, и вдруг заметил, что отражение подняло руку немного позже. Не намного, может быть на долю секунды, но оно действовало медленнее, чем скорость мыслей Виктора, а его собственная рука немного спешила.

– Опять, – подумал Виктор, даже радостно, а сначала не получилось! Почему?

– Так сначала ты был трезвый, а теперь алкоголь, привел твое мышление в заторможенное состояние, вот ты и видишь разницу в амплитуде колебаний тебя и твоего отражения, – профессорским тоном сказал внутренний голос.

– Да вроде и немного выпил! – подумал Виктор и тут обратил внимание на пустую бутылку и на стрелки будильника. Ого, уже час сижу, – удивился он, а показалось, что минут десять.

– Вот, вот. Под действием алкоголя время, для принявшего его, бежит по другому, получается с ускорением, если судить по отражению, провещал внутренний голос. Если ты вспомнишь, то и первый раз ты заметил странности в зеркале, именно после нескольких рюмок водки.

– А, вот это да! – подумал Виктор. Время бежит быстрее, для меня, а на самом деле для всего остального медленнее, и для тебя и для отражения…

– Для меня тоже немного быстрее, ведь я благодаря тебе испробовал все прелести твоих привычек, – съязвил внутренний голос, поэтому я тоже заметил эту разницу.

Виктор, оторопев, снова сел на стул, уставив свой взгляд на свое отражение. Потом он перевел глаза, на все, что еще отражалось в нем, комната, стол, часы, его недописанное заявление. Буквы отражались в обратном порядке, часы шли в другую сторону. Он поднял ручку и лист бумаги и подумал, что отражение такое же, но только прямо противоположное, и берет ручку левой рукой, а не правой, да и родинка у него на другой щеке, чем у него. Это не мое лицо на сто процентов, – подумал Виктор. Я человек с родинкой на левой щеке, а я себя представлял всегда таким, каким вижу в зеркале! – это открытие удивило его. Если бы он встал спиной к отражению, то стороны у них были бы разные! – сделал открытие Виктор. А я всегда считал по-другому, я думал, что мы полностью одинаковые!

Он пощупал языком зубы и нащупал коронку, она была с левой стороны, но он всегда видел себя в зеркало, где коронка была справа!

– Так вот чем мы отличаемся. Я такой, а ты обратный, подумал Виктор. Но я к себе привык как к тебе, потому что я себя вижу через тебя, каждый день, да еще и не один раз.

– Господи, наконец-то дошло очевидное. Смотрел в книгу и видел фигу, – вспомнил он слова бабушки, которые ему прошептал сейчас его внутренний голос.

Естественно, в этом и весь секрет! Хватит заниматься посудой, никто тебя не подгоняет. Расслабься и подумай. В этом что-то есть.

– Нет, уберу, решил упрямо Виктор. Я не люблю грязной посуды. И, вдобавок, ему хотелось играть главенствующую роль в этой троице. Он же человек, а внутренний голос всего лишь его сомнения, а тот в зеркале всего лишь отражение. Первый и неделимый я сам, и никто не может заставить меня петь под чужую дудку и отказываться от установленных правил, – подумал он.