— Где самообслуживание?

— Да, чтобы не ждать.

— А можно мне на десерт апельсин, а молока не надо? — спросил Конор.

— Можно, — кивнула она. — Все что захочешь.

Они вышли на Амиенс-стрит и пересекли сырое, обветшавшее здание вокзала. Медленно двинулись по Талбот-стрит, задерживаясь изучить витрины магазинов. Нора велела себе расслабиться, дел у них не было, они могли бездельничать, сколько вздумается. Она дала мальчикам десять шиллингов, но сразу поняла, что совершила ошибку — слишком много. Они изучили деньги и недоверчиво взглянули на нее.

— Мы д-должны что-то купить? — спросил Донал.

— Может, каких-нибудь книжек, — сказала она.

— А комиксы или рождественский ежегодник?

— Для ежегодников еще рано.

Приблизившись к О’Коннелл-стрит, мальчики пожелали взглянуть на место, где находилась колонна Нельсона.

— Я ее помню, — заявил Конор.

— Н-не может быть, ты был совсем маленький, — сказал Донал.

— А я помню. Такая высокая, наверху стоял Нельсон, и его расколошматили вдребезги[7].

Они пересекли О’Коннелл-стрит, зорко следя за многополосным движением и дождавшись зеленого света. Нора понимала, что на Генри-стрит они будут выглядеть деревенщиной. Мальчики ухитрялись впитывать все подряд, одновременно сохраняя отстраненность. Они краем глаза наблюдали за миром чужаков и необычных зданий.

Конору не терпелось попасть в магазин — в любой, лишь бы что-нибудь купить.

— Ботинки? — скривился он с отвращением. — И ради этого мы приехали в Дублин?

— Ну а куда тебе хочется? — спросила Нора.

— Хочу кататься на эскалаторе.

— Ты тоже? — обратилась она к Доналу.

— Н-наверное, — ответил он сумрачно.

В универмаге “Арноттс” на Генри-стрит Конор захотел, чтобы Нора и Донал посмотрели, как он поднимется и спустится на эскалаторе. Он потребовал, чтобы они за ним не шли и вообще не трогались с места. Он взял с них слово. Донал скучал.

В первый раз Конор упорно оглядывался, и они дождались, когда он исчезнет наверху и вновь появится на ленте, ползущей вниз. Конор сиял. Во второй раз он набрался смелости и время от времени перешагивал через две ступеньки, не забывая держаться за поручень. В третий захотел взять с собой Донала, но настоял, чтобы Нора так и осталась внизу. Она предупредила, что этот раз будет последним, и они, возможно, вернутся сюда днем, но трижды вверх-вниз по эскалатору вполне достаточно.

Когда мальчики спустились, она отметила, что оживился и Донал. Они объяснили, что чуть дальше обнаружили небольшой лифт, в котором тоже неплохо бы покататься.

— Еще один раз, и все, — сказала Нора.

Она отошла в сторону и стала рассматривать зонтики, ее внимание привлекли те, что она никогда не видела, — складные, легко помещавшиеся в сумочку. Нора решила купить такой на случай дождя. В ожидании кассира она высматривала мальчиков, но те не показывались. Расплатившись, она направилась на прежнее место, а оттуда — к боковому выходу, где опускался лифт.

Их там не было. Она ждала посередине холла, поглядывая по сторонам. Подумала, не подняться ли в лифте самой, но поняла, что этим только усугубит путаницу. А если останется на месте, то точно не пропустит их.

Когда мальчики нашли ее, они прикинулись, будто ничего не случилось, а лифт просто останавливался на всех этажах. Она попеняла им, сказала, что думала, они потерялись, и оба переглянулись, словно в лифте с ними произошло нечто такое, о чем они не хотели ей говорить.

К трем часам дня они повидали в Дублине все, что желали. Побывали на Мур-стрит и купили персиков, пообедали в ресторане самообслуживания в “Вулвортсе” и зашли в книжный магазин “Изонс” за комиксами и книгами. Мальчики устали, и она повела их в “Бьюли” — дожидаться Фиону. Нора подумала, что Конору не позволяет заснуть лишь мысль о булочках на двухъярусном блюде, которых можно брать сколько душе угодно.

— Но за них нужно платить, — сказала Нора.

— Откуда им знать, сколько взяли?

— Люди честны в своем большинстве.

Когда появилась Фиона, мальчики вновь оживились, разволновались и загалдели наперебой, каждый хотел высказаться первым. Норе дочь, усевшаяся напротив, показалась исхудавшей и бледной.

— Хочешь послушать д-дублинский акцент? — спросил Донал.

— Мы были на Мур-стрит, — пояснила Нора.

— Персьики, спелыйе персьики, — нараспев произнес Донал, ни разу не заикнувшись.

— Вдруг это пук, — добавил Конор.

— Очень смешно, — сказала Фиона. — Извините за опоздание, автобусы приходят то по два и по три, а потом ждешь их до посинения.

— Я хочу прокатиться в двухэтажном, наверху, — заявил Конор.

— Конор, дай Фионе сказать, потом расскажешь, — оборвала его Нора.

— Хорошо гуляется? — спросила Фиона.

У нее была робкая улыбка, но взрослый и уверенный тон. За несколько месяцев она изменилась.

— Да, но уже притомились и хотим посидеть.

Похоже, никто не знал, о чем говорить дальше. Нора поняла, что ответила чересчур формально, словно беседовала с незнакомкой. Фиона заказала кофе.

— Что-нибудь купили? — спросила она.

— Особо времени и не было, — сказала Нора. — Только книжку.

Нора отметила, как отрывисто и деловито заказала Фиона кофе и как острым, почти критическим взглядом осмотрела кафе. Но, заговорив с братьями, она снова обратилась в девчонку.

— От Айны что-нибудь слышно? — спросила Нора у дочери.

— Она написала мне короткое письмо. По-моему, боялась, что монашки читают почту, и она права, они так и поступают. Так что рассказала немного. Только о том, что ей нравится учитель-ирландец и у нее хорошие отметки за сочинение на французском.

— Мы можем на неделе ее навестить.

— Она это упомянула.

— Мы продаем дом, — вдруг громко объявил Конор.

— А жить на обочине будете? — рассмеялась Фиона.

— Нет, снимем в Карракло дом-фургон.

Фиона посмотрела на Нору.

— Я думаю продать дом в Куше, — сказала та.

— Я ждала этого.

— Но долго не решалась.

— Значит, продашь?

— Да.

Нора с удивлением заметила слезы в глазах дочери, хотя Фиона силилась улыбнуться. Она не плакала с похорон Мориса, просто молчала и жалась к сестре и теткам, но Нора вполне угадывала ее чувства, хотя Фиона ничем их не выдавала. Нора не знала, что сказать ей.