– Тем более неразумно убивать его в студии, –гнула свое Нина. – Тыков чего хотел? Бизнес Олега заграбастать или его смерти?

– И то, и другое! – занервничала Катя.

– А чего больше? – танком катила на нее Нина.

– Ну… думаю… бизнес больше, – пришлось признатьКатерине.

– О, добрались! – подняла палец Нина. –Получается, что в убийстве не было необходимости. Случился, увы, инфаркт. Безвсякого криминала.

Катя резко выпрямилась, открыла сумку,вытащила оттуда конверт и положила его на стол.

– Вот это должно поколебать вашу уверенность!– воскликнула она. – Письмо пришло за пару дней до смерти Олега.

Я взяла конверт, достала листок бумаги ипрочитала:

– «Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчикпогулять».

– Понимаете? – склонила голову набок Катя. –Вам ясен подтекст?

– Детская считалочка, – резюмировала я, – продлинноухого. Что вас насторожило?

– Ни обращения, ни подписи, – нервно сталаперечислять Катерина, – нет адреса, марки, почтового штемпеля, не имелось идоставочной квитанции. Впрочем, я и курьера не видела.

– Дай глянуть! – велела Нина и, выхватив уменя бумажку, принялась ее рассматривать. – Это чья-то глупая шутка. Или вывзяли письмо, которое не вам предназначалось.

– Нам, – возразила Ветрова, – его явно Олегуподбросили. Помните весь стишок? «Вдруг охотник выбегает, прямо в зайчикастреляет, пиф-паф, ой-ой-ой, умирает зайка мой!»

В офисе на пару секунд стало тихо, потом яулыбнулась.

– Интересно, сколько лет считалочке? Я ее сдетства помню.

– Это единственное, что вызвало ваш интерес? –съязвила Катя.

– Лет в пять я очень переживала, – сказала я,не обращая внимания на ее заявление, – плакала и жалела зайчика. И папарассказал мне продолжение истории о бедном пушистике: «Я кладу зайку в корзинкуи несу его домой. Ой-ой, оказался он живой!»

– Ваш отец специально придумал эту строфу,чтобы дочь не ревела, – резко перебила меня Катя. – Всем известно: охотникприкончил зайца.

– Он выжил! – не дрогнула я. – Испугалсятолько, небось его контузило. А потом ускакал в лес с пирожками для бабушки.

– При чем тут «Красная шапочка»? – возмутиласьКатя. – Пироги здесь не в тему!

– Прекратите нести бред, – поморщилась Нина ипосмотрела на Ветрову: – Вы живете в собственном особняке?

– Нет, в доме, где несколько квартир, –пояснила вдова.

– Тогда отчего вы решили, что дурацкий стишокявляется угрозой именно вам? – резонно поинтересовалась Нина. – Скорей всего,чьи-то дети баловались.

Катя нахмурилась.

– Конверт лежал на коврике у моей двери.

– И что? – улыбнулась я. – Вам его подложилипо ошибке. Или, повторю Нинино предположение, баловались школьники.

Катерина прижала пальцы к вискам.

– Наш дом особый – это клубный кооператив.

– Извините, что? – не поняла Нина.

– В здании шесть этажей и столько же квартир –на шесть семей, – пустилась в объяснения Катя. – Имеется три лифта, в которыхнет кнопок, а только прорезь для специальной карточки – всовываете ее вотверстие, и подъемник доставляет вас к апартаментам, не останавливаясь надругих этажах. Более того, сесть в лифт, когда в нем кто-то едет, невозможно.Мы живем в пентхаусе. Так вот, когда я спускаюсь вниз, кабина не тормозит ни напятом, ни на четвертом, свистит до первого этажа без задержки. Понимаете?Столкнуться с соседями можно лишь в общем холле, возле охраны.

– Да… – задумчиво протянула я. – Наверное,такая квартира бешеных денег стоила.

– За два года, что мы обитаем в этом доме, явсего пару раз встречала незнакомцев в подъезде, – продолжала, вздохнув, Катя.– Не знаю, с какого они этажа, как их зовут, живут ли у нас или к кому-то вгости пришли. Дом принадлежит некоему Баларову, у него в здании есть квартира,но, опять же, я понятия не имею, на каком этаже она находится. Хозяин личноотбирал жильцов. Олег говорил, что многие хотели попасть в «Парадиз», какназывается клубный комплекс, но жесткий кастинг Баларова выдержало лишьнесколько человек.

– Дети способны просочиться куда угодно, – совздохом заметила Нина, – им никакие хитрые лифты не помеха. И потом, думаю,хозяин позаботился о пожарной безопасности, в доме должна быть лестница. Ведькогда в здании вспыхивает пожар, пользоваться лифтом строго-настрого запрещается.

– Да, лестница есть, – кивнула Катя, – но…

– Вот видите! – уверенно перебила ее Косарь. –Ребятишки на всякие штуки талантливы! Так что наверняка с письмом кто-то изместных шалунов постарался.

– Но в нашем здании нет ни одного человекамоложе пятнадцати лет, – завершила фразу Ветрова.

– Да ну? – удивилась я.

– Именно так, – закивала Катя. – Одним изусловий получения апартаментов было отсутствие малышей. Баларов не терпит шума,поэтому отказал поп-звезде Софии, мечтавшей поселиться в доме, и еще парочкевполне платежеспособных клиентов, которые не прошли «тест на тишину». Намсначала тоже сказали «нет», из-за возраста. Надир, управляющий «Парадизом»,заявил: «Сейчас наследников не имеете, но вдруг они у вас появятся. Выселитьвас будет невозможно, и клубный дом превратится в детский сад». Мужу пришлосьпринести справку от врача, подтверждающую мое бесплодие.

– Однако! – восхитилась Нина. – Впервые слышуо подобном. Это же ущемление прав человека!

Катя неожиданно улыбнулась:

– Зато у нас тихо.

Я решила до конца стоять на своем:

– Но ведь есть уборщицы, электрики,сантехники, кто-то из них мог…

Ветрова уставилась на меня:

– Более идиотского предположения в жизни неслышала. С какой такой радости они решили бы шутить с жильцами? Вылетят сработы под фанфары и лишатся заработка. Причем это в лучшем случае.

– Тогда каким же образом письмо попало наковрик? – спросила Косарь.

– Вот-вот! – закивала Катя. – Давайте-ка дляначала и выясните этот казус.

У меня затрезвонил мобильный, пришлосьизвиниться и выйти в коридор.