Все замолчали и уставились на медвежонка.

– Я просто пытался позвонить миссис Бёрд, – пояснил Паддингтон.

– Позвонить миссис Бёрд? – с расстановкой повторил полицейский, записывая эти слова в блокнот.

– Ну да, – кивнул медвежонок. – И так получилось, что у меня лапа застряла в девятке, я пытался её вытащить, а кто-то всё время спрашивал, что у меня случилось. Ну, я и стал кричать: «Помогите!»

Мистер Тримбл прочистил горло.

– Думаю, нам лучше пройти в мой кабинет, – предложил он. – Дело, похоже, мудрёное, а там всё же поспокойнее.

С этим все немедленно согласились. А охотнее всех Паддингтон. Он тут же вскочил с чемодана и засеменил вслед за мистером Тримблом. Держать деньги в банке и правда оказалось мудрёным занятием, мудрёнее некуда.

Прошло немало времени, прежде чем Паддингтон сумел растолковать что и как, но, когда ситуация наконец прояснилась, все вздохнули с облегчением – всё-таки ничего страшного не произошло! Даже полицейский перестал хмуриться.

– Побольше бы таких медведей, и порядка было бы больше, – заявил он, пожимая Паддингтону лапу. – Если бы каждый, завидев что-нибудь подозрительное, устраивал такой тарарам, у нас, в конечном итоге, было бы куда меньше работы.

Когда все разошлись, мистер Тримбл отвёл Паддингтона, миссис Браун и миссис Бёрд в хранилище и показал, в каком надёжном месте они держат деньги, а напоследок подарил Паддингтону книжку с инструкциями, чтобы тот знал, что делать, когда придёт в банк в следующий раз.

– Я надеюсь, мистер Браун, вы не станете закрывать счёт, – добавил он. – Банк Флойда не хотел бы потерять такого ценного клиента. Если вы согласитесь оставить у нас свои три с половиной шиллинга, я обещаю выдать вам совершенно новенький фунт для расходов за границей.

Паддингтон поблагодарил мистера Тримбла за любезность, но принимать его предложение не спешил.

– Если можно, – сказал он наконец, – дайте мне лучше какой-нибудь старенький фунтик, которым уже пользовались.

Паддингтон был из тех медведей, которые любят всё делать наверняка, и, хотя новенькая хрустящая бумажка на столе заведующего выглядела очень соблазнительно, он решил, что всё-таки будет куда надёжнее взять старенькую и проверенную, ту, которая уже походила по рукам.

До отъезда оставалось всего несколько дней, и волнение в доме Браунов росло с каждым часом. Больше всего хлопот было у Паддингтона, и он то и дело бегал на улицу Портобелло, чтобы обсудить с мистером Крубером очередную неотложную проблему.

Всякий раз они подолгу беседовали, сидя в шезлонгах у входа в антикварную лавку; в результате у них даже кончилось какао, и мистеру Круберу пришлось купить лишнюю банку.

Теперь, если надо было извиниться, Брауны вместо «простите меня» говорили друг другу «пардон»[8]; миссис Бёрд, потратив несколько вечеров, смастерила специальную бирку, которую решено было повесить Паддингтону на шею. Бирка была большая, в чехле из самой лучшей кожи, и на ней крупными печатными буквами написали адрес Браунов, а также слова

«ПРОСЬБА ВЕРНУТЬ ЗА ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ»

на нескольких языках. Миссис Бёрд довольно насторожённо относилась к заграничным путешествиям и старалась всё предусмотреть заранее.

И вот наконец настал долгожданный день, и с самого раннего утра все окна дома номер тридцать два по улице Виндзорский Сад засветились ярким светом.

Паддингтон встал раньше всех, чтобы уложить вещи, до которых лапы не дошли накануне. Вещей у него за предыдущие поездки накопилось немало, и он намеревался забрать их с собой все до единой – на случай, если в дом залезут воры.

Кроме неизменной шляпы, которую он надел на голову, и старого чемодана, который он держал в лапе, надо было захватить: синее пальтишко, ведёрко и лопатку – чисто вымытые и до блеска начищенные после последней поездки к морю, – набор «Знаменитый сыщик», волшебную палочку для проделывания фокусов, большую банку мармелада на всякий пожарный случай – мистер Крубер предупредил, что, возможно, во Франции трудно будет достать его любимый мармелад, – «моржруд» и другие важные бумаги, а также дневник, клей, чернила, все до единой французские книжки мистера Крубера, английский флаг на палочке и старенькое кухонное полотенце с картой Франции, которое он несколько дней тому назад спас из мусорного ведра.

Вскоре Паддингтонова возня, топот и шуршание обёрточной бумаги разбудили всё остальное семейство, и вот уже из кухни потянуло запахом жареной ветчины, а к общему шуму добавилось позвякивание тарелок и чашек.

– Ох, батюшки! – не удержавшись, ахнула миссис Бёрд. Она пошла кликнуть остальных к завтраку и натолкнулась на огромную груду свёртков, спускавшуюся по лестнице. – Это ещё что за безобразие?

– Это не безобразие, – пропыхтел Паддингтон из-под огромной дорожной сумки. – Это я. Просто у меня, кажется, волшебная палочка в перилах застряла.

– Волшебная палочка? – переспросил мистер Браун, появляясь наверху лестницы. – Она-то тебе зачем? Мы же не собираемся переселяться во Францию!

Паддингтон с убитым видом уставился на свои пожитки, а остальные тем временем высвободили из перил его волшебную палочку и помогли ему спуститься вниз. Да, наверное, мистер Браун прав – вещей действительно набралось многовато.

– Пожалуй, кое-что можно запереть в шкафу под лестницей, – решил Паддингтон наконец, и все дружно с ним согласились.

Но, даже несмотря на это разумное решение, когда мистер Браун погрузил в машину все чемоданы, надувные мячи, удочки, палатку и ещё тысячу всяких мелочей, машина так осела, что казалось, не доедет даже до конца улицы, не говоря уж ни о какой Франции.

– Я почему-то всегда считала, что люди ездят за границу отдыхать, – вздохнула миссис Бёрд, втискиваясь на заднее сиденье между Джонатаном и Джуди. – Пока же я только устала до полусмерти.

– Ничего страшного, – солидно объявил с переднего сиденья Паддингтон, сверившись со своим «моржрудом». – Мы скоро остановимся и перекусим.

– Остановимся и перекусим? – удивился мистер Браун. – Помилуй, да мы ещё даже никуда не уехали!

Миссис Браун вздохнула и вытащила Паддингтонов флажок из своего левого уха. Она была твёрдо убеждена, что только в их семье с отъездом за границу связано столько мороки.

Но, несмотря на эти мелкие неурядицы, настроение у всех было приподнятое, и в машине, катившей по Лондону в сторону побережья, всю дорогу царило буйное веселье.