— Вы отвратительны. Мне плевать, каким потрясающим и великолепным вы себе кажетесь, до сегодняшнего дня ваше имя мне ничего особенного не говорило. Мои чувства к ребенку никак не связаны с вами. Я — его мать, он мой, а вам лучше немедленно уйти.

Шеридан понимала, что рискует, и отчаянно надеялась, что это сработает. Она не хотела даже рассматривать возможность поехать с ним, ей нужно было выиграть время, чтобы связаться с юристами и обсудить ситуацию с семьей. С каждой секундой молодая женщина все больше убеждалась, что в случае отъезда в Кир им с гипотетическим ребенком уже никто не поможет. Они станут собственностью Рашида, окажутся в полной его власти.

Рашид смерил ее долгим взглядом, а потом внезапно расхохотался.

— Не вижу ничего смешного. — Сбитая с толку и напуганная этой внезапной переменой, Шеридан указала ему на выход. — Вон отсюда. Увидимся в суде, ваше величество.

Дверь за ее спиной приоткрылась. Шеридан оглянулась, надеясь на спасительное вмешательство Келли, но в проеме стоял один из королевских телохранителей.

— Мы готовы ехать, ваше величество.

Не дав Шеридан опомниться, Рашид подхватил ее на руки. Она снова оказалась прижатой к сильному, подтянутому телу, вдохнула его запах, вызывающий в воображении картину оазиса среди раскаленных песков. Он успел донести Шеридан до середины торгового зала прежде, чем поднявшаяся в ней жаркая волна возбуждения и паники схлынула, вернув ей способность соображать.

В магазине были посетители. И Тиффани, которая даже не удивилась тому, что какой-то мужчина уносит ее начальницу на руках. Взгляд юной дурочки, по обыкновению, не выражал ничего, кроме скуки.

Шеридан понимала, что вот-вот упустит момент закричать, привлечь внимание, освободиться. Она набрала в грудь достаточно воздуха, чтобы переполошить воплем полгорода, но Рашид наклонился и заткнул ей рот поцелуем.

Глава 3

Рашид не собирался целовать Шеридан, он просто не мог позволить ей закричать. Губы молодой женщины казались мягкими и податливыми, однако короля не оставляла мысль, что Шеридан вполне способна его укусить.

Рашид не встречал таких женщин… наверное, никогда. Он привык, что его внимание льстит представительницам прекрасного пола. Они строили глазки, надували губки, сладострастно вздыхали и мурлыкали. Никто из них не смотрел на него с отвращением и не приказывал убираться вон строгим тоном, который Рашид стойко ассоциировал с университетскими библиотекаршами.

Шеридан не отвечала на поцелуй, но и не вырывалась, не проявляла неудовольствия. По тому, как у нее перехватило дыхание, Рашид понял, что на какое-то время стал полновластным хозяином положения. Этого должно было хватить, чтобы без лишнего шума вынести Шеридан на улицу и посадить в машину, а больше ничего Рашиду не требовалось.

Легкое и неожиданное ответное движение ее язычка едва не приморозило Рашида к месту, но он быстро объяснил себе причины такой реакции. У него давно не было женщины. Государственные дела отнимали все время, к тому же он потерял статус частного лица. Ему больше никогда не придется зайти вечером в ночной клуб, познакомиться с какой-нибудь красоткой и провести с ней бурную ночь без обязательств.

Вместе с другими королевскими атрибутами Рашид приобрел свиту, которая сопровождала его везде и всюду. Его положение стало особенным. Короли не знакомятся со случайными женщинами на улицах и не водят их во дворец, чтобы заняться сексом. Конечно, в окружении власть имущих всегда находились люди, знающие, как удовлетворить самые затейливые потребности своих покровителей, но Рашид перестал бы уважать себя, если бы дал кому-то подобное поручение.

Он не был пуританином. Просто считал, что личное должно оставаться личным. К тому же Рашид никогда не платил за секс и не собирался начинать заказывать женщин на вечер, как блюда из ресторанного меню. Он знал, что наемная партнерша, скорее всего, будет бесконечно далека от индустрии продажной любви, но в его понимании это делало ситуацию еще более непристойной.

Возможно, ему стоило поторопиться с выбором жены из списка принцесс и наследниц, одобренных его советниками. Проблема заключалась в том, что Рашид не видел среди потенциальных невест никого, с кем ему хотелось бы заниматься любовью или завтракать за одним столом до конца своих дней.

Черт бы побрал Кадира, вынудившего его занять трон! Рашид всегда видел себя следующим королем Кира, однако не вполне представлял себе всю жесткость связанных с этим ограничений. Он обладал огромной властью, решал вопросы жизни и смерти, считался в стране истиной в последней инстанции и не мог позволить себе ничего личного, включая возможность делить простые радости с близким человеком.

Рашид не думал, что это станет проблемой. Он скучал по Дарье, которая любила его вместе с недостатками, не закрывая на них глаза. После ее смерти рядом с Рашидом не осталось никого, кто относился бы к нему как к обычному человеку.

Прижимая Шеридан к груди, он чувствовал ее растерянность, сомнения, колебания. Пока она боролась с собой, но с момента знакомства Рашид узнал Шеридан достаточно, чтобы не питать иллюзий насчет дальнейшего развития событий. Это лишь временная передышка. Как только она немного сориентируется, сразу начнет бороться с ним. Ждать от Шеридан покорности и угодливости определенно не стоило.

Рашид вложил все свои переживания в поцелуй, словно стремясь утвердить свою власть над молодой женщиной, доказать ей, что не потерпит непослушания. Когда Шеридан ответила ему с такой же страстью, Рашид почувствовал, как внутри разгорается давно потухший огонь. Он сразу же оторвался от ее губ, решив, что зашел слишком далеко.

— Тихо, милая.

Рашид сбежал со ступенек и опустил Шеридан на заднее сиденье автомобиля. Она была маленькой, легкой и хрупкой, как фарфоровая статуэтка, хотя король Кира уже убедился, что внешность не дает представления о силе ее характера.

Рашид сел рядом с Шеридан, и машина мягко отъехала от тротуара, влившись в поток дорожного движения. В салоне, отделенном от водителя звуконепроницаемым стеклом, повисла гнетущая тишина.

— Вы меня похитили, — сказала Шеридан после паузы.

Ее голос прозвучал слабо и испуганно, в глазах плескался страх. Рашиду было неприятно, он чувствовал вину, но старался убедить себя, что его поступки продиктованы необходимостью.

— Я вас предупреждал.

— Вы сказали, что от вас не следует ждать варварского поведения.

Шеридан сжала кулачки. Розовое платье и сладкий парфюм делали ее похожей на конфетку. Рашид ловил себя на желании зарыться лицом в золотистые волосы и как следует надышаться этим ароматом.

— Я — араб из пустыни, где мужчины носят длинные рубашки, а женщины прячут лица под покрывалами. Только не говорите, что вы не