В его глубоком бархатном голосе звенел лед. — Мы с вами никогда не были близки, ваша беременность — результат медицинской процедуры.

— Речь шла о сперме мужа моей сестры. Как еще, по-вашему, нам с ним следовало это сделать?

Теоретически они с Крисом могли бы заниматься сексом до наступления беременности. Это было бы проще и намного дешевле, но Шеридан такой вариант казался еще более бесчувственным, чем получить сперму из шприца в гинекологическом кресле.

— Тем не менее в результате вы, вероятно, носите моего ребенка. Вы хотя бы на секунду задумались, что чувствую я?

Шеридан была вынуждена признать, что не рассматривала произошедшее с точки зрения Рашида, не пыталась представить, как это отразилось на нем. Ей стало почти стыдно за недостаток сочувствия к ближнему, но она решила не укорять себя слишком сильно, когда встретилась с Рашидом глазами. Этот человек был глыбой льда, вряд ли размышления о ребенке причиняли ему страдания.

— Я полагаю, вы злитесь. — Она нервно расправила платье на коленях.

— Можно сказать и так. Видите ли, в моей стране есть законы, которым я обязан подчиняться. Мне кажется вполне логичным отправлять генетический материал короля на хранение в клинику за пределами страны. Но мы не предполагаем, что он будет использован… в нормальных обстоятельствах. Это страховка на случай форс-мажора, если вы понимаете, о чем я говорю.

Шеридан кивнула. Нетрудно было понять, что речь идет о внезапной кончине монарха, не успевшего обзавестись наследником.

— Я считаю это разумной мерой предосторожности.

— Только не в мире, где кто-то допускает такие ошибки.

— Назвать ребенка ошибкой — не лучший способ завоевать мое доверие. — Шеридан снова почувствовала прилив злости. — Вы хотите, чтобы я отдала вам малыша, но ведете себя так, словно заботитесь только о своем престоле.

— Этот малыш будет наследником престола. Если или пока у меня не появятся другие дети.

— Ну конечно. Я где-то читала, что в Кире король может передать трон любому из своих детей. — Она инстинктивно прижала руку к животу. Пусть никто еще не знал, есть ли там внутри ребенок, но Шеридан уже чувствовала потребность защищать его.

— Таков обычай моего народа.

Шеридан подумала, что эта традиция превращает детство и юность королевских отпрысков в крайне нездоровое соревнование.

— Еще я припоминаю, что ваш отец колебался с выбором наследника до самой смерти.

Глаза Рашида полыхнули огнем, как будто Шеридан дернула за хвост спящего льва. В его взгляде она прочла желание перекусить ее пополам, но голос прозвучал так же ровно и холодно, как обычно.

— Не нужно дразнить меня, Шеридан Слоан. Я рекомендую вам быть осторожнее.

— Иначе что? Вы уже похитили меня. Что еще может случиться?

— Что-нибудь может, — мрачно сказал он.

Глава 4

Жара стала первым впечатлением Шеридан от Кира. В Саванне тоже бывало жарко, но это всегда сопровождалось высокой влажностью, обусловленной близостью океана. Кир был сухим, несмотря на Персидский залив. Жара моментально высасывала из тела всю влагу, вызывала трудности с дыханием. Но кроме того, вокруг царила удивительная красота, которой Шеридан не ожидала.

Красноватые дюны напоминали застывшие океанские волны. Ряды высоких пальм отделяли от них дорогу из аэропорта в город. К сожалению, Шеридан не удалось осмотреться получше, потому что во дворце молодую женщину сразу отвели в предназначенные ей апартаменты. Во всем крыле было тихо и пусто — если у Рашида и имелся гарем, он явно располагался не здесь.

Шеридан все еще не могла поверить, что очутилась в Кире. Она бродила по огромной комнате, разглядывая многоцветные мозаики, узорные росписи, резьбу. Налюбовавшись, Шеридан устроилась среди ярких подушек в центре комнаты. Над ее головой уходил вверх купол с маленькими окошками, через которые свет проникал в помещение и разливался теплыми лужицами по мозаичным полам.

Это было красивое и очень одинокое место, наполненное тишиной. Шеридан не нашла ни телевизора, ни компьютера, ни телефона. Ее мобильный разрядился, оставив ее без связи с внешним миром.

Шеридан прилегла на подушки и поклялась себе, что не будет плакать. Для человека вроде нее, больше всего любящего общение и активность, одиночество было пыткой. Еще вчера — неужели только вчера? — ее окружали гости праздника миссис Лэнде, а потом она сидела в своем уютном офисе за магазином, слушая мелодичный гул голосов и приглушенной музыки.

Конечно, настроение у нее в тот момент было так себе из-за новостей о врачебной ошибке и реакции Энни, но в общем и целом жизнь шла своим чередом. Тогда Шеридан не ценила это по достоинству. Сейчас при мысли обо всем, что она потеряла, на глаза наворачивались слезы, но молодая женщина старалась не выпускать их наружу.

Рашид аль-Хассан повел себя как тиран. Он вломился в жизнь Шеридан, вырвал ее из привычного окружения и бросил одну в этой щедро декорированной тюрьме — только потому, что в клинике перепутали биологический материал. Шеридан хотела преподнести сестре бесценный подарок, а в результате оказалась пленницей грубого, высокомерного красавца, который обращался с ней с теплотой и дружелюбием айсберга.

Рашид разрешил Шеридан позвонить не раньше, чем они поднялись на борт королевского самолета. Роскошный салон — кожаные кресла, ковры, золотые украшения — произвел на нее неизгладимое впечатление. Ванная комната на этом самолете оказалась больше, чем в ее квартире!

Бортпроводники улыбались и кланялись Рашиду чуть ли не до земли, на что он не обращал никакого внимания. Это привело Шеридан в замешательство, свело на нет все попытки убедить себя, что Рашид — обычный мужчина, чуть более влиятельный и богатый, чем другие.

Получив разрешение воспользоваться телефоном, она позвонила Келли и Крису, сказала, что уехала из города на неделю. Они спокойно восприняли тщательно отредактированный рассказ о Рашиде. Романтичная Келли спросила, красив ли он, и станет ли Шеридан королевой. Плотно прижимая телефон к уху, Шеридан ответила, что Рашид считает заключение брака необходимым, но она скорее выйдет замуж за акулу. В любом случае решать проблемы следовало по мере их поступления — после того, как врачи подтвердят или не подтвердят беременность. Это прозвучало так, словно Рашид был разумным и доброжелательным человеком, с которым ничего не стоит договориться.

Крис просил ее сохранять спокойствие и пообещал как можно мягче донести новости до Энни. Шеридан пришлось прикусить губу, чтобы не расплакаться при мысли о сестре. Она сказала Крису, что свяжется с ним, когда ситуация прояснится.

После разговора Шеридан откинулась на подушки, уставилась на пронизывающие ее тюрьму лучи света и стала думать, что ожидает ее в случае, если она беременна. Девять