— Зарядку делаешь? — дружелюбно спросил он. —Это правильно, а то что-то бока у тебя немножко округлились…

— Что-о? — заорала Лола. — И ты туда же? Тыего нарочно научил! Провокатор!

Леня молниеносно захлопнул дверь, будильник же зановопринялся осыпать Лолу оскорблениями, при этом достать его не было никакойвозможности. В конце концов Лола махнула рукой и выскочила из спальни.Компаньон ждал ее в коридоре, вооружившись на всякий случай палкой от швабры.

— Отвратительный тип! — сказала Лола, тяжелодыша. — Никогда тебе не прощу четырех килограммов, тем более что этоужасная, наглая, вопиющая ложь!

— По крайней мере у меня теперь есть надежда, что тыможешь встать рано, если нужно, — хладнокровно заметил Леня. — Видишьли, кажется, у нас есть работа… Не нервничай, — заторопился он, видя, чтоЛола тяжело задышала, — возможно, я смогу обойтись в этом случае без тебя.

— Как?! — От злости голос сорвался, и Лола пустилапетуха. — Ты разбудил меня в такую рань таким хамским способом, когда тебевовсе не нужно никуда меня посылать? Ну знаешь…

— Зато я уверен, что будильник не подкачает в труднуюминуту. — С этими словами Маркиз выставил вперед ручку от швабры, каквоины Александра Македонского выставляли копья в сомкнутом строю, ибо Лоланалетела на него подобно персидской коннице. И так же как персы, вынуждена былаотступить.

За дверью было тихо, будильник молчал, но Лола тут жепоняла, что если она только попробует снова лечь в постель, то розовый негодяйопять начнет орать и ругаться.

— Где ты его взял? — угрюмо спросила она.

Леня опустил ручку от швабры и решился признаться, что купилбудильник в обычном магазине совершенно случайно, что это такая новая модель —крутится по полу он сам, а текст нужно записать заранее. Видя, как горькодрожат Лолины губы, он сделал вид, что искренне раскаивается, и пригласил своюподругу на кухню, где разогревались в духовке замечательные пироги изкондитерской. Лола потянула воздух носом и сменила гнев на милость.

Кот получил кусок рыбного пирога, Пу И — кулебяку, а попугайвыклевывал орешки и зернышки из макового рулета.

— Ну так что у тебя за дело? — мирно спросилаЛола, допивая вторую чашку кофе.

— Ну слушай… — Леня настроился на серьезный лад идаже ссадил с колен невесть как там очутившегося кота.

Все началось два дня назад.

Леня возвращался домой в самом благодушном настроении. Где ис кем он провел время — не суть важно (при этих словах Лола, разумеется,насторожилась и закрутила головой в поисках тяжелого предмета), важно то, чтопогода была прекрасная, пробок на улицах не было, из динамиков доносилисьволшебные звуки классической музыки в исполнении Ванессы Мэй, и Маркизпредвкушал уютный домашний вечер в окружении своих любимцев и, разумеется, Лолы(тут Лола недоверчиво фыркнула, но смягчилась).

И вот, когда он уже сворачивал к собственному дому, изпроезда между двумя зданиями выехала синяя «мазда» и задела Ленину машину,впилившись бампером в ее правое крыло.

Леня затормозил, выскочил из машины и уставился на ее боевоеувечье.

Хорошее настроение испарилось без следа.

На правом крыле новенького «вольво» красовалась огромнаявмятина, как здоровенный синяк на скуле неудачливого боксера.

Конечно, Леня при своей специфической профессии менял машиныдовольно часто и ни к одной из них не успевал привыкнуть до такой степени,чтобы испытывать глубокие чувства, как к близкому человеку. Кроме того, у негоимелся хороший приятель, отзывавшийся на странную кличку Ухо, который знал всео машинах и умел делать с ними буквально чудеса и которому привести «вольво» впрежний вид не составило бы никакого труда. Но все же нужно обладатьспокойствием бронзового памятника и нервами прочными, как стальные тросы, чтобыне прийти в бешенство при виде только что разбитой новенькой машины. Во всякомслучае, ни один уважающий себя водитель не смог бы сохранить спокойствие в этойситуации.

Разумеется, Леня Маркиз не был исключением из этого общегоправила.

Он развернулся на месте, глаза его запылали огнем праведногогнева, зубы сжались и заскрипели, и он направился навстречу виновнику аварии —водителю синей «мазды».

— Ты, мужик, куда смотрел?! — воскликнул Леня,подойдя к тому и убедившись, что за рулем сидит мужчина (с женщиной он, какнастоящий джентльмен, вел бы себя иначе). — Разуй глаза! — продолжалМаркиз. — А лучше — покажись окулисту! Ты что — совсем слепой? Ты моюмашину видел?

— Видел… — отозвался водитель «мазды» грустнымголосом. Несомненно, он сознавал свою вину.

— А если видел — какого же черта ты поехал?! Моя жедорога по-любому главная! Или ты ваще правил не знаешь? Ты свои права на какомрынке купил?

— Извините… — проговорил виновник аварии,выбираясь наружу и протягивая разбушевавшемуся Маркизу свою визитку. —Извините, я был очень расстроен…

— Расстроен? Теперь ты еще больше расстроишься! Теперьты надолго расстроишься…

Маркиз выпустил остатки пара и начал успокаиваться. Этомуспособствовал виноватый и удивительно печальный вид незнакомца. Если бы тот отругивался,доказывал свою правоту, махал руками и наступал на Маркиза — в общем, вел себякак нормальный участник дорожно-транспортного происшествия, — Леня пооралбы в свое удовольствие еще несколько минут, но односторонняя ссора непредставляла никакого интереса.

— Ладно, — проговорил он, прочитав надпись навизитке и смерив ее владельца неодобрительным взглядом, — машинызастрахованы, так что разберемся…

Однако ждать, пока с аварией разберутся страховые компании,Маркизу не хотелось, и, снова сев за руль, он поехал на Обводный канал — туда,где располагался гараж Уха и где его «вольво» непременно обретет прежний вид.

Однако добраться до гаража ему не удалось.

Мобильник зазвонил не в самый подходящий момент — Леняразворачивался на перекрестке. Мобильник был специальный: по нему звонили ЛенеМаркизу потенциальные заказчики, то есть те люди, которым срочно нужны были егобыстрая реакция, острый ум, острый глаз, острый коготь… и так далее.

— Мне вас рекомендовали… — Слегка запыхавшийсямужской голос назвал имя одного из немногих людей, сославшись на которых можнодоговориться с Маркизом о делах. — Мне нужно срочно поручить вам важноедело.

— Хорошо, давайте встретимся завтра, — Маркизпостарался сдержать легкое недовольство, — я свободен во второй половине дня…часов после четырех…

— Ни в коем случае! — закричал мужчина. — Тоесть я хотел сказать — завтра будет поздно, потому что я уезжаю сегодня ночнымпоездом. Встретимся через час в кафе на Староневском… не то «Инжир», не то«Урюк»…

— «Верблюд», наверное, — любезно подсказал Маркиз.