и его приспешникам, которые со дня на день ожидали вскрытия льда и прихода иностранной эскадры. Каждый час отсрочки давал контрреволюционерам лишнюю возможность организовать свои силы и подготовиться к защите.

Обманутых моряков и матросов мятежное командование держало в страхе, уверяя, что советская власть сурово покарает всех мятежников без исключения. Белогвардейские агитаторы твердили морякам, что если они сдадутся, их ждут тюрьма и расстрел. И штаб, и «ревком», и те же агитаторы убеждали гарнизон Кронштадта в неприступности крепости: большевики, дескать, все равно взять Кронштадт не смогут. В качестве доказательства слабости красных войск мятежные агитаторы ссылались также на переговоры с Кронштадтом, которые велись по указке Зиновьева.

И вместо приготовлений к сдаче белогвардейское командование отдало приказ усилить укрепление Кронштадта со стороны подступов от Петрограда.

Питерские большевики и революционные пролетарии, беззаветно преданные делу Ленина — Сталина и своей социалистической родине, не пошли за изменником Зиновьевым и, правильно оценив положение, энергично и быстро готовились к вооруженной борьбе с мятежниками.

Убедившись, что восставшая крепость не желает сложить оружие, Реввоенсовет республики объявил об открытии военных действий.

Предстояла чрезвычайно сложная операция.

Вести наступление на Кронштадт можно было с северного и южного побережий залива, удаленных от острова Котлин примерно на 10 километров каждое. Путь наступающих лежал по гладкому ледяному полю залива, не оставлявшему никаких возможностей для прикрытий. При наступлении даже по самой ровной поверхности почти всегда можно найти хотя бы кочку, чтобы спрятать голову, можно в течение нескольких минут вырыть небольшой окоп, можно, наконец, укрыться в воронке от разорвавшегося снаряда. Но все эти возможности полностью исключаются на гладком ледяном поле, где никаких кочек нет, где окопа не выроешь, а взрыв тяжелого снаряда дробит лед до самой воды и тем еще более усиливает трудности наступления.

Подступы к Кронштадту в обоих направлениях находились в сфере сосредоточенного огня крепостных орудий и перекрестного артиллерийского огня с захваченных мятежниками фортов. Форты эти, которыми Кронштадт окружен со всех сторон, представляли собой первоклассные бетонные укрепления. Подступы с севера были защищены семью номерными фортами, батареей Тотлебена и фортом Красноармейским, с юга расположены самые мощные форты — Петра, Павла и Константина, а также два номерных форта.

Кроме того, северный и южный подступы могли быть обстреляны огнем мятежных дредноутов «Севастополь» и «Петропавловск», каждый из которых был вооружен двенадцатью тяжелыми 12-дюймовыми орудиями и шестнадцатью 120-миллиметровыми, не считая среднекалиберной и мелкой артиллерии. Запасы снарядов в крепости, на фортах и военных кораблях позволяли оградить открытые подступы непреодолимой огневой завесой. Ураганный огонь сосредоточенной и заранее пристрелянной артиллерии в короткое время мог развеять в прах все живое, что рискнуло бы появиться на открытом пространстве обоих подступов к крепости.

Если бы наступавшей цепи даже удалось чудом прерваться сквозь огневую завесу тяжелой артиллерии, бойцов ожидали и неприступная крепостная твердыня, усиленная вновь воздвигнутыми проволочными заграждениями, и огонь многочисленной артиллерии ближнего действия, несколько сотен пулеметов и 15 000 винтовок мятежников.

Для подхода к крепости наступающие могли, казалось бы, воспользоваться ночной темнотой. Однако множество мощных прожекторов, осветительные ракеты, заранее установленные прицелы орудий и пулеметов с точно рассчитанными границами огневого поражения — все это обеспечивало мятежникам надежную ночную огневую защиту, мало уступающую дневной.

Чтобы получить хоть какую-нибудь надежду на успех наступления, необходимо было на побережье против Кронштадта сосредоточить тяжелую артиллерию в количестве, по крайней мере не уступающем тому, которым располагал противник: необходима была мощная авиация, которая могла бы забросать укрепления бомбами с высоты, недоступной для тогдашней крепостной артиллерии; нужны были тяжелые танки, которые одни только могли провести атаку через открытое пространство, поражаемое сосредоточенным орудийным и пулеметным огнем.

Достаточным количеством этих боевых средств советское командование не располагало. Артиллерийское вооружение береговых портов значительно уступало крепостной артиллерии Кронштадта, не считая орудий мятежных дредноутов. Разрушительная способность тогдашней авиации также была весьма ограничена. Тяжелых танков у нашего командования не было вовсе.

Таким образом, теоретически все преимущества были на стороне противника. Однако опыт только что закончившейся гражданской войны дал много доказательств тому, что героическая Красная Армия совершала невозможное с точки зрения буржуазной военной тактики и стратегии. Так, например, укрепления Турецкого вала на Перекопском перешейке считались неприступными, и лучшие мировые военные авторитеты иронически усмехались, когда Красная Армия начала атаку этих укреплений. И все же Красная Армия овладела неприступным Турецким валом и взяла Перекоп. Так же взята была с моря «Красная Горка», вопреки уверениям военных специалистов в невозможности этого. Можно привести и еще пример из сотни имеющихся: по мнению старых военных специалистов, оборона осажденного белыми Царицына была обречена на неудачу. Однако Царицын, обороной которого руководил гениальный стратег гражданской войны товарищ Сталин, выдержал три окружения белыми войсками. В прах были развеяны тщательно разработанные планы опытнейших царских генералов о соединении восточных и южных вооруженных сил контрреволюции в районе Царицына!

Опыт гражданской войны показал всему миру, что не было непреодолимых препятствий, не было ничего несбыточного для Красной Армии, вдохновляемой гением Ленина и Сталина и руководимой товарищем Сталиным и лучшим полководцем нашего времени Ворошиловым.

Вот почему, несмотря на всю сложность и трудность наступления на Кронштадт по льду Финского залива, было решено эту операцию провести.

Первое наступление было предпринято в ночь с 7 на 8 марта 1921 г.

С вечера форты, расположенные на северном побережье Финского зализа, а также форт «Красная Горка» начали артиллерийскую подготовку. На мятежный Кронштадт обрушилось несколько тяжелых снарядов. Крепость, форты и линейные корабли «Севастополь» и Петропавловск» ответили ураганным огнем тяжелой артиллерии.

Темная даль, скрывавшая мятежную крепость, то и дело прорезывалась яркими вспышками орудийных залпов. С оглушительным грохотом взрывались снаряды. Огонь все усиливался.

Наши части еще не выступали. Поэтому огонь кронштадтских орудий почти никакого урона не приносил.

К ночи повалил густой снег. Поднялся ветер, закрутила метель. Границы видимости сузились, а затем все потонуло в снежном буране. Артиллерийская канонада стала затихать и вскоре прекратилась совсем.

В полночь пошли в наступление одновременно из трех пунктов части 7-й армии, усиленные полком Особого назначения и красными курсантами петроградских, петроградских, петергофских и московских курсов командного состава.

Несмотря на необычайные условия наступления по льду, отдельные части Северной группы наших войск достигли одного из номерных фортов и выбила оттуда мятежников. Герои продержались в захваченном форте до следующего вечера. Но артиллерия мятежников открыла по форту огонь такой силы, что нашему отряду пришлось вернутся на побережье. Наступавшие на Кронштадт передовые отряды подошли к самой крепости. Мятежники стали обстреливать их ружейным и пулеметным огнем. Вслед затем загрохотала и артиллерия.

Некоторым из красных бойцов удалось