Если вы когда-то заполняли IQ-тест, то это, скорее всего, был «тест Айзенка», и, вероятно, вы набрали по нему где-то от 90 до 110 баллов (это средний показатель).

В сторону убывания — от 70 баллов и меньше — располагаются разные степени умственной отсталости, возможный максимум по тесту — 160 (но таких, если они вообще встречаются, я, честно говоря, опасался бы даже больше умственно отсталых).

В общем, суть IQ-теста в том, что вы измеряете неизвестно что, но можете с уверенностью утверждать, что конкретный человек делает это «неизвестно что» лучше, хуже или также, как среднестатистический представитель его популяции.

Последнее уточнение имеет существенное значение. Упомянутый мной Ганс Айзенк придерживался националистических взглядов и активно использовал свой тест для «доказательства» умственной отсталости небелых рас.

Однако созданный по тем же самым принципам тест, но использующий культурные коды чернокожего населения Америки, белые американцы пройти уже не могли, и ситуация поменялась на прямо противоположную — белые с низким «чёрным IQ».

Невозможность измерить интеллектуальный уровень человека как таковой — далеко не единственная проблема научной теории. Вторая связана с тем, что наша интеллектуальная деятельность, очевидно, бывает разной.

Представьте себе великого математика, блестящего политика или какого-нибудь Сальвадора Дали. То, что все они не дураки, — это понятно. С другой стороны, как сравнить их умственные способности?

В своё время эту проблему попытался решить американский психолог Говард Гарднер. Его учителями были выдающийся психоаналитик Эрик Эриксон, когнитивный психолог Джером Брунер, философ Нельсон Гудмен и, наконец, знаменитый невролог Норман Гешвинд.

В общем, научный базис Гарднера — это сборная солянка различных направлений и подходов, таков и итог его работы: «множественная теория интеллекта», которую он представил в книге «Структура разума: теория множественного интеллекта», опубликованной в 1983 году и тут же ставшей бестселлером.

Гарднер выделил несколько различных типов интеллекта, основываясь на том, что в нашем мозге есть области коры, которые отвечают непосредственно за те или иные функции: лингвистический интеллект, музыкальный, логико-математический, пространственный, телесно-кинестетический интеллект, личностные интеллекты (внутриличностный и межличностный).

Как вы, наверное, догадываетесь, такие известные словосочетания, как «эмоциональный интеллект» и «социальный интеллект» — это тоже разновидности «множественного интеллекта». Так что количество таких «отдельных» интеллектов можно накреативить огромное количество.

Но здесь уже возникают сложности исчисления. С помощью IQ-теста мы можем сравнить каждого человека со всеми другими, но представьте, что мы измеряли бы «множественный интеллект», допустим, у математика и профессионального спортсмена.

Не исключено, что у них был бы одинаковый «общий интеллект»: один в уме берёт тройной интеграл (логико-математический интеллект), другой делает тройной тулуп (телесно-кинестетический интеллект). Но кто из них умнее?

Так что хоть в таком подходе и есть определённые плюсы (по крайней мере, мы можем детализировать навыки конкретного человека), всё-таки и эта теория не отвечает на главный вопрос: что же такое мышление?

Возможно, дело в том, что интеллект, мышление и ум — это не одно и тоже? Что если интеллект — это и в самом деле способность решать те или иные задачи, а мышление, ум, способность к рассуждению — это что-то другое?

Если следовать устоявшейся научной традиции и допустить, что интеллект — это способность человека делать что-то (например, создавать тексты, проводить математические вычисления, налаживать отношения с другими людьми, совершать двигательные акты и т. д.), то мышление — это способность понимать нечто, которая имплицитно скрыта в любой интеллектуальной деятельности и является её основой.

Вот мы, как я и обещал, вернулись к определению: «мышление — это познавательная деятельность человека». Очевидно, на мой взгляд, что познавательная, понимающая функция нашего мозга — это ещё не всё мышление (сюда не входит, например, принятие решений, прогнозирование будущего и т. д.), но это уже что-то.

Итак, каким образом наш мозг «понимает» мир? Как я уже рассказывал в других своих книгах — в частности в «Мозге и бизнесе», а также «Факт-картах для бизнеса», — мозг занимается тем, что постоянно создаёт модели реальности.

Звучит красиво. Сразу представляется некий Великий Архитектор, который, обозревая пространство бытия, чертит прекрасную карту мироздания. Но ситуация, к сожалению, куда более прозаична, а реальность мышления выглядит вовсе не такой завораживающей.

Действительно, «понимание» — это не какое-то мистическое проникновение интуиции в суть вещей. Нечто кажется нам «понятным», если у нас закончились вопросы, сформировалось некое мнение, а не потому, что мы действительно разобрались в теме.

Звучит, возможно, несколько разочаровывающе, но это так.

Если наша способность к пониманию чего бы то ни было и нужна была эволюции, то только для того, чтобы дать нам ощущение определённости, необходимое для достижения нами тех или иных, опять-таки, эволюционно значимых целей.

Когда вы в первый раз перевозите своего домашнего питомца из квартиры в загородный дом, он будет находиться в очевидном стрессе и первым делом примется изучать местность — то есть будет создавать модель реальности, в которой он оказался.

Как только ему эта местность становится понятной (модель создана), ваш любимец успокоится и вернётся к своим привычным заботам. Познал ли он таким образом «суть вещей»? Сильно сомневаюсь.

Человеку, конечно, приходится ориентироваться не только «на местности», но и в социальном окружении, в разных областях знаний и жизненных ситуациях. Но это, по сути, всегда модель некой «местности», пусть и абстрактной, которая даёт нам ощущение её понятности.

В общем, принцип достаточно прост: мозг занимается моделированием реальности, с которой имеет дело. Проблема в том, что он моделирует не реальность как таковую, а исходя из собственных потребностей. Мозг собаки создаёт одну модель вашего загородного имения, а ваш мозг — совершенно другую модель этого же имения.

Впрочем, это не единственная проблема «понимания».

Три главных проблемы мышления

В современной философии есть знаменитая, я бы даже сказал, «модная» проблема, получившая название «трудная проблема сознания». Суть её в том, чтобы объяснить, каким образом такая физическая система, как мозг, способна производить субъективный опыт.

Считается, что описать сознание, структурировать его, понять во времени — это легко, а вот переход от нейронов к субъективному опыту — трудно. На термине «трудная проблема сознания» философ Дэвид Чалмерс даже сделал себе имя.

Впрочем, благодаря его оппоненту Дэниелу Деннету, выяснилось, что «трудная» проблема решается куда проще, чем все остальные. А вот с мышлением всё не так просто, как кажется.

Обнаруживаются по крайней мере три причины, почему наша способность к эффективному мышлению вызывает, так скажем, обоснованные сомнения.

Первая проблема мышления — «желание очевидности».

По ту сторону наших восприятий и чувств находится фактическая