Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ольхов пожал плечами:
– Я плохо помню содержание, мы сразу выбросили записку.
– Но уже через неделю получили второе предупреждение, а вскоре кто-то нарисовал на нашей входной двери могильный крест.
Димка открыл было рот, но Виталий быстро заговорил, предвосхищая возможные вопросы:
– Городских камер, которые выходили бы в сторону нашего крыльца – нет, а собственные мы установили уже после того, как нашу дверь испоганили. Но с тех пор автор посланий стал осторожнее.
– И я бы сказала, изощреннее, – закивала Дарья. – Мы продолжаем получать записки, но теперь их приносят курьеры. С цветами, едой и прочей ерундой, которую мы, разумеется, не заказывали.
– Содержание посланий меняется? – уточнил Бергман.
– Все они сводятся к тому, что нам следует покинуть этот дом как можно скорее.
– Кроме записок и креста на двери что-то было?
– Десять алых гвоздик с траурной лентой – такой букет нам доставили из цветочной лавки.
– Скромно, – еле слышно хмыкнул Клим.
Уж он-то знал толк в цветах по случаю траура. К счастью, Ольховы не обратили на его ремарку никакого внимания.
– Около двух с половиной месяцев назад в окно кухни кто-то бросил булыжник. Я стояла возле мойки, и осколки чудом меня не задели. На камне маркером была написана дата моего рождения и через тире другая: тридцатое декабря этого года.
– Вроде даты рождения и смерти? – Клим озвучил то, что побоялась произнести вслух Дарья.
– Вроде, – согласилась она. – И все тот же крест.
– После этого мы, разумеется, обратились в полицию. Посланиями с угрозами они, кажется, совсем не впечатлились. Камень списали на хулиганство, завели дело, но в расследовании не продвинулись. Записи с камер тоже ничего не дали, к сожалению. По ним можно было разве что разглядеть, из каких кустов камень метнули. Листья тогда еще только начали опадать, поэтому хулигана увидеть не удалось.
– Помогите нам, пожалуйста, – перебила супруга Ольхова. – Я так больше не могу.
– В Москве что-то подобное с вами случалось? Записки, угрозы?
Ольховы дружно замотали головами. Бергман сделал паузу, легонько хлопнул ладонью по сукну на столешнице и произнес:
– Если размер гонорара вас по-прежнему устраивает, мы готовы заняться поиском автора посланий.
– За собственное спокойствие и безопасность мы готовы отдать любые деньги, – заверил Ольхов.
Все это время я молчала и внимательно слушала, наблюдая за эмоциями пары и своими ощущениями. Страх действительно присутствовал у обоих. Пожалуй, Даша боялась заметно сильнее, что понятно – женщины существа куда более чувствительные. В правдивости их слов сомневаться также не приходилось. Только один вопрос не давал мне покоя. Я постаралась сформулировать его как можно мягче:
– Вам действительно так дорог этот дом?
– В смысле? – нахмурился Ольхов.
– Вы не думали поменять место жительства?
– Показать этому сумасшедшему, что мы испугались? Ну уж нет!
Он был вполне искренен в своем нежелании выглядеть слабым и признавать поражение. Я хотела было обратиться к его жене, но Максимильян будто прочел мои мысли:
– Дарья Максимовна, вы разделяете позицию супруга?
Она растерялась. Чуть поерзала в кресле и ответила, избегая взгляда Виталия:
– Я предлагала вернуться в Москву. Но там у нас ничего не осталось. Квартиру мы продали, вложили все средства сюда. Да и город нам нравится.
– А дом? – уточнила я. – Можно ведь остаться здесь, но переехать по другому адресу.
Дарья занервничала, я ощущала ее напряжение и страх. Она очень боялась. Но к чему относились ее опасения на этот раз, я почувствовать не могла. На помощь неожиданно не только для меня, но и для супруги пришел Виталий:
– Даше кажется, что дом наш с привидениями.
Он театрально закатил глаза, демонстрируя собственное отношение к этому.
– А вам?
– А я считаю все это чьей-то глупой выходкой.
– Но ведь привидения не оставляют записок, не бросают камни в окна… – упрямо продолжала я. – Есть что-то еще, что нам необходимо знать, прежде чем мы приступим к расследованию?
– Ну расскажи, – раздраженно отозвался Ольхов.
Дарья встала, прошла к окну и выглянула во двор. Затем развернулась к нам и заговорила:
– Я точно знаю, что за всеми этими посланиями стоит живой человек. В дурдом мне, пожалуй, рано. Хотя, возможно, у вас сложится иное впечатление. Но я чувствую в нашем доме чье-то присутствие. Иногда у нас происходят странные вещи. Я слышу скрип пола или звон посуды в тишине. А еще… в гостиной висят старинные часы с кукушкой. Немецкие, очень красивые. Иногда они бьют не вовремя. Причем часто в неожиданный момент…
– Например? – заинтересовался Клим.
– Будто нагнетая обстановку. Как-то я уронила чашку, она разбилась, и в ту же секунду из гостиной донеслось «ку-ку». А однажды я поделилась в телефонном разговоре с подругой своими странными ощущениями чьего-то присутствия в доме. Стоило мне это произнести, как выскочила кукушка. Хотя до целого часа оставалось еще двадцать с лишним минут.
– А избавиться от часов вы не пробовали? – уточнила я, уже догадываясь, что услышу в ответ.
– Мы были у часовщика, – с готовностью отозвался Ольхов. – Великолепный специалист, между прочим. Так вот, часы полностью исправны и стоят сейчас фактически целое состояние. Поскольку достались они нам вместе с домом, глупо прощаться с такой вещью. Ну а хаотичный бой случается у экземпляров, которым более ста лет.
Он намеренно сделал акцент на возрасте часов. Только вряд ли смог впечатлить этим кого-то из присутствующих.
Максимильян коротко подытожил суть обращения, пообещал в скором времени выслать чете необходимые документы и приступить к расследованию.
Когда за Ольховыми закрылась дверь, он нажал на внутреннее переговорное устройство, попросил Лионеллу принести чай, а сам обратился к нам:
– Что скажете?
Димка, все это время не расстававшийся с ноутбуком, с готовностью заговорил:
– Ольхов Виталий Сергеевич, тридцать четыре года, родился в Москве, где и прожил всю жизнь. Единственный ребенок в семье. Возглавлял ИT-департамент крупной корпорации, но полтора года назад стал работать как индивидуальный предприниматель. Доходы, если верить налоговой, с тех пор увеличились почти вдвое. Дарья Максимовна, в девичестве Шевчук, тридцать два года, родилась в Архангельске. Есть старшая сестра. Работала главным бухгалтером в той же московской корпорации, что и Виталий, вплоть до июня этого года. После чего зарегистрировала ИП и начала частную практику.
– Что же заставило этих двоих не просто уйти с насиженных высокооплачиваемых мест, но еще и сбежать в наши края? – резонно поинтересовался Клим.
– Хороший вопрос, – кивнул Димка. – Но для того, чтобы найти ответ на него, мне понадобится некоторое время.
– А мы не торопимся. Клиент наше время оплачивает.
– Что ты почувствовала? – обратился ко мне Максимильян, и все дружно замерли, будто ожидая, что я в ту же секунду дам ответы на вопросы, которые висели в воздухе.
– Виталию не по себе от этих посланий и неизвестности. Дарья боится по-настоящему. В историю с привидениями действительно верит и реакции супруга на нее немного побаивается. В