– Нет, ты скажи мне, что случилось!

Марина ловко и очень быстро пробиралась сквозь толпу, время от времени оглядываясь на Маню, которая тащилась за ней, как приклеенная.

– У нас в последнее время много воруют, – говорила она тихо, и Маня подставляла ухо, чтоб расслышать. – И только дорогие книги. У нас же открытая выкладка!.. Мы все никак не могли поймать, а убытки уже за сто тысяч перевалили.

– Ничего себе!

– Его долго выслеживали и сегодня, видимо, выследили.

– А можно мне… посмотреть? Мне для работы очень нужно!

Марина усмехнулась.

– Смотри, конечно, только это все не слишком интересно, я тебе точно говорю! Но если для работы…

Какие-то люди поднимались из цокольного этажа, где – Маня знала! – был антикварный отдел. Довольно плотная группа, все мужчины. Посередине невразумительный дяденька в лыжной шапочке и толстом шарфе, несмотря на то что в магазине по весеннему времени было жарко, а по бокам равнодушные парни в пиджаках.

Должно быть, это он и есть, догадалась авторша детективных романов про шапочку с шарфом. Это у него такая маскировка, чтобы не привлекать внимания! Ничего себе, на сто тысяч наворовал!.. Сколько же нужно украсть книг?! Впрочем, в антикварном отделе были книги и по десять, и по пятнадцать тысяч и даже…

Додумать Маня Поливанова не успела.

Человек в лыжной шапочке поднял голову и посмотрел на нее, как будто оценивая. Маня моргнула.

Марина придержала ее за рукав, чтобы пропустить процессию к служебному входу, и дальше случилось непонятное.

Очень быстрым, незаметным, каким-то вихляющим движением человек нагнулся, толкнул охранника, в электрическом свете блеснуло что-то длинное и узкое, как будто полоска, охранник закашлялся и с грохотом повалился на ближайший стеллаж. Маня Поливанова тоже почему-то не устояла на ногах, должно быть, охранник ее задел. Она стала валиться, замахала руками, но что-то сильно дернуло ее за воротник, так что затрещало даже в ушах.

Люди, обернувшиеся на шум, замерли, как на стоп-кадре.

– В сторону! В сторону все! Порежу! Порежу ее!

Очки слетели у нее с носа, картинка поехала и расплылась, и бок проткнула боль. Такая сильная, что мгновенно затошнило и стало нечем дышать. Маня попыталась вдохнуть, открыла рот, но горло сузилось, закрылось, воздух не проходил.

Ее тянуло куда-то, и приходилось переставлять ноги, чтобы успевать за тем, что ее так тянуло, и горлу было все больнее, и она захлебывалась болью и очень хотела вдохнуть воздух.

И тут все кончилось.

Оказалось, что она стоит на коленях на асфальте прямо посреди улицы Тверской у витрины книжного магазина «Москва», и высыпавшие из магазина люди обступают ее со всех сторон, и она никого не узнает.

– Ты жива? Маня, ты жива?!

Ну, слава богу. Это Марина Леденева, значит, все в порядке.

– Я жива, – неуверенно сказала Маня и встала на четвереньки. Тошнило ее ужасно. – Все хорошо. А что случилось-то?..

Екатерина Митрофанова в десятый раз нажала на кнопку вызова, и телефон в десятый раз вежливо объяснил ей, что «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Вот упрямая овца! Все-таки выключила телефон!..

Под конец дня Митрофанову вызвала Анна Иосифовна и озабоченным добрым, почти докторским голосом объяснила, что «дальше так продолжаться не может и с этим нужно что-то делать»!

«Это» – что не может продолжаться и с чем нужно что-то делать – суть писательница Покровская, которая уже на два месяца задерживает рукопись.

– Я была с ней сегодня довольна резка, – сказала генеральная директриса тоном задумчивого раскаяния. – Но я не знаю, что делать, Катюша. Нам придется совместно подумать, как ликвидировать этот кризис. Он сейчас решительно не ко времени. Покровская читаема, востребована, издательство не может позволить себе упускать такие прибыли. Я хотела просить тебя, Катюша, поговорить с ней по душам и выяснить, что именно мешает ей работать. Мы сделаем все для того, чтобы… разрешить ее проблемы и помочь ей выбраться.

Катюша – Екатерина Петровна Митрофанова – обещала все выяснить и доложить директрисе завтра же. И точно знала, что та утром первым делом потребует отчет о проделанной над Поливановой работе, а никакого отчета не будет! Поливанова куда-то провалилась, и нет никакой возможности «помочь ей преодолеть кризис»!..

Решив на какое-то время отложить приставания к «абоненту», аппарат которого все равно выключен, Екатерина Митрофанова сосредоточенно переоделась в джинсы и маечку и принялась бодро и деловито складывать в сумку спортивный костюм и кроссовки. Совсем недавно она окончательно и бесповоротно решила, что «следует заняться собой».

…Глаза б мои не глядели на этот костюм и кроссовки.

Нет, нет, так нельзя думать. Нужно думать вот как: к весне надо привести себя в порядок. Я современная молодая женщина, и мне просто необходим курс фитнеса. Отступать некуда, абонемент куплен, тренер по имени Артем – как пить дать, идиот, все тренеры по фитнесу идиоты, – ждет ее к восьми. Через две недели я похудею, руки и ноги перестанут походить на студень, а станут похожими…

…Чтоб ему провалиться, этому тренажерному залу вместе с тренером Артемом! Вот было бы счастье – прийти к спортклубу, а он провалился, и нет его, и не нужно проделывать всю эту глупость! Приседать, держа спину очень прямо, сводить и разводить колени «с усилием», качаться, как маятник, на какой-то специальной пыточной доске, заложив руки за голову, и отжиматься от черной клеенчатой лавки!

Да нет же, не так! Во всем мире принято заниматься собой и своим здоровьем! Мы живем исключительно для того, чтоб в сорок лет выглядеть на восемнадцать, а в восемьдесят на сорок. Занятия спортом – это не только здоровье, это показатель преуспевания, «правильности» жизни, а уж она-то, Екатерина Митрофанова, живет исключительно правильно!

…Господи, как я не хочу туда тащиться. Я есть хочу, спать хочу, и мне бы бумаги от Кантровича почитать, что он там в очередной раз напутал?! Из отдела маркетинга бумаги вернули с ехидной резолюцией, стало быть, совершенно точно напутал!

Нет, нет, нужно отбросить все мысли о работе и на занятия идти с радостным предвкушением! Что ж именно там предвкушать?.. Тягание железа? Приседания «с утяжелением»? Обливание соленым потом? А, вот что! Предвкушать следует волшебное превращение студня, из которого состоят сейчас ее мышцы, в стальные канаты.

И рраз!.. Мах ногой влево. И два!.. Мах ногой вправо! И трри!.. Носок тянуть, тянуть носок!..

Может, черт с ними, с канатами, может, пока без них как-нибудь?..

Екатерина Митрофанова сделала карьеру, многого добилась и вообще практически стала образцовой женщиной начала двадцать первого века исключительно благодаря собственной силе воли – ей так казалось. Вот воля у нее как раз и есть стальной канат!