губу, сообразив, что сболтнул лишнее, нагнулся к уху блондинки и страстно зашептал, — Я исправлюсь. Если ты выйдешь за меня замуж, я готов заниматься с тобой сексом каждый день.

Она зарделась и уточнила:

— Каждый день? А это не много?

— Готов поспорить, что тебе понравится.

Он выпрямился. Девушка вновь отвела взгляд, разглядывая цветущий пейзаж за окном.

Кальвин спросил:

— Какие планы на вечер?

Сайн решила играть в его игру:

— Только сексуальные.

— Неужели? — волк явно растерялся.

— Пошлю сборы в ваш дом на хрен и высплюсь во всех позах.

— Рад, что у тебя железные нервы, — улыбнулся жених.

Она всё же спросила о самом главном, о том, что важно для женщин, о чувствах. Он выкрутился и ушёл.

В кухню проник младший братишка Том.

Оценив понурый вид сестры, узнавал:

— Волк говорил тебе о любви?

— Оборотень сказал мне, что эти банальные слова говорили все миллионы раз друг другу. И уверил, что скажет мне нечто особенное.

— Сказал?

— Пока нет.

— Он тебя просто не любит.

— О, это понимает даже ребёнок…А родители не хотят видеть очевидного…

— Они рады тебя выгодно пристроить, — вздохнул Томас.

Сайн притянула брата в объятия. Всплакнула.

Парнишка просил:

— Не реви, я буду навещать тебя. Замок Дэрквульф неподалёку. Я прибегу. Или на коне прискачу.

— Хоть ты меня жалеешь…А что говорит Рафаэль?

— А этому обалдую вообще не до тебя. По углам с огнедаркой Сарой Дэрквульф обжимается.

— Да он сдурел! Его сожжёт Алейна или оборотни на клочки порвут… — обмерла красавица.

— На что только надеется этот болван, — по-взрослому заворчал младший брат.

7 глава

Сайн разглядывала свой венчальный наряд в зеркало. Сиреневое ажурное платье золовки болталось на ней. А фата, сшитая наспех из занавески, торчала невообразимо в неожиданных местах.

Отец сунул ей в руки букет с белыми маками и, подхватив за локоть, повёл из дома во двор к каретам.

Напутствовал дочь:

— Ты невеста самого барона. Веди себя соответственно.

Та заунывно протянула народное поверье:

— В церковь под майским грозовым небом шагать — жизни спокойной, увы, не видать. Жениться в мае — всю жизнь маяться.

Они вышли во двор.

Стоящие в отдалении подданные из простолюдинов и знатных гостей альфы приветствовали королевскую семью, решившую принять участие в торжествах оборотней:

— Магия чёрная и белая храни королеву и принцев! Магия огненная напои силой Его Высочество Франциска!

Кальвин Дэрквульф в сиреневом сюртуке, на воротнике и отворотах рукавов которого отделаны золотой бертой. У него на светлом плаще медная эмблема клана с чёрным волком из фиолетового камня чароит, от этой броши исходят несколько золочёных шнуров.

Он мстительно шепнул стоящему рядом кронпринцу в белом мундире:

— Сообщить особо рад: не получишь ты эту блондинку, она за меня замуж выходит. Я отомстил тебе за то, что в Академии ты увёл мою любовницу.

У Лендера заходили желваки на щеках.

Старший принц шёпотом же и посетовал:

— Клятву верности нашей короне произнесли все кланы оборотней, надеюсь, не забыл? И более не будешь злить будущего короля?

— Мы легко можем отсоединиться от твоей державы, принять суверенитет, — пугал волк.

Хмурое небо разродилось проливным дождём.

Плачущая невеста не смотрела под ноги, оступилась и села в лужу в свадебном платье. Закрыла лицо букетом белых маков и рыдала в них. Дождь безжалостно мочил её фату, а через тонкую ткань причёску и платье. Все остолбенели на миг.

— Это слёзы счастья, — суетливо защебетала свекровь, одетая в фиолетовое платье.

Наследный принц подскочил к Сайн первым, помог подняться, очистил наряд с помощью бытовой магии.

В пещерном полутёмном храме мерцали сиреневым цветом многогранные фонари эркеры.

Жрецы в одеждах цвета фуксии приветствовали, вошедший в обитель народ, поднятием рук.

Приверженец культа огня принц Франциск сбросил верхнюю белую одежду, оставшись в плавках. По телу адепта древнего культа огня замерцали сначала искры. Затем по жилам потекла светлая лава, вспыхнувшая огнём. Блики огня на нём манили своей сказочностью. Огонь вспыхивал и бегал по голому торсу, ногам и рукам парня. Огнём горели глаза парня.

Заворожённые люди и нелюди пристыли взглядами к младшему принцу. А в его взгляде, обращённом на невесту, читалось: «Упустил, да, но это всего лишь очередная девчонка, каких у меня ещё будет ого-го».

Кронпринц взмахнул руками, и стены пещеры заалели крупными соцветиями цикламенов.

Наблюдая за волшебством, невеста волка забыла о слезах. Подошла, ведомая отцом, к алтарю, который был представлен в виде красного камня. Оборотень поморщился: этот цвет нелюбимый у волков.

После обоюдных «Да», алтарь замерцал ярче, и жрецы объявили о том, что божества обвенчали эту пару.

— Теперь ты — моя собственность, — оповестил об очевидном Кальвин.

Сайн подумала: «Замужем…а чувство такое, будто я — птица, пойманная в золотую клетку».

8 глава

Подъезжали на каретах к замку Дэрквульфов. На утёсе из коричневых каменюк выстроен из бежево-розового кирпича четырёхэтажный дворец с красной черепицей крыши. Острые шпили на четырёх донжонах, кои два приютились над обрывом и два на въезде в имение. Вокруг утёса бушует непроходимый лес. Инсоляция солнечного света в архитектуре выставляла здание с тёплой стороны. Милое строение, в котором хочется жить.

Затем Сайн замерла от великолепия фойе. Поначалу, сверкающий мраморный пол с искрящейся голубым лестницей наверх, показались ей изо льда, хоть на лестнице и были золочёные поручни с чёрными перилами.

В середине пола нарисована загадочная пентаграмма.

Белые мягкие диваны.

Одна стена зеркальных ромбов, в ней же массивная коричневая дверь с белыми символами магических знаков. Десподепорт над дверью в виде золотых узоров.

Плюшевые бежевые полукружия штор наверху окна.

Четырёхугольные чёрные колонны с пышным золотистым оформлением, с углов белые узоры. Горизонтальный фриз у потолка в завиток позолотой.

Слуги выстроились у одной из стен. Челядь склонились в низком, унижающим поклоне. Оборотни окинули прислужников властительным, суровым взглядом.

— Вот вы двое плохо головы склонили! — рявкнул Кальвин.

И, наслаждаясь властью, принялся лупить несчастных тростью, которую подхватил с вешалки. Невесту испугало зверское, злое выражение лица жениха.

— Кальвин не просто злой, он свирепый, — будто прочитал её мысли кронпринц, стоящий сзади.

Один из избиваемых выкрикнул протест:

— Наша власть относится к народу, как скот к траве! Она им кормится, она его топчет и на него же гадит!

Альфа волков Джек Дэрквульф, выпучив глаза, переспросил:

— Что мужик горланил?

Младший пасынок пояснил:

— Много чего хочет. Уважения требует. Убивать таких надо, а то до бунта недалеко. Понабрали в штат слуг людишек, никакого раболепия…

Сайн вступилась за бунтаря:

— Вы же не нигилист, муж мой! При гостях не принято наказывать слуг.

Тот взвился:

— Девчонка с подворотни не смеет читать