— Может и на пятнадцать.

— Не сомневаюсь. Но почему же тогда он не смог предугадать события сегодняшнего утра и не предупредил меня вчера? — Гааль Дорник сел и оперся щекой о вспотевшую ладонь. — Конечно, я знаю, что психоистория — наука статистическая, и с ее помощью трудно предсказать будущее отдельного человека — но, тем не менее, все эти события меня весьма расстроили.

— Вы ошибаетесь. Доктор Селдон предполагал, что именно сегодня утром вас могут арестовать.

— Что?!

— Мне очень жаль, но это так. Отношение Комиссии к его работе становилось все более подозрительным. Они чинили все бо́льшие препятствия к привлечению к проекту новых сотрудников. И графики показали, что для достижения конечной цели события следует довести до кульминации именно теперь. Доктор Селдон специально посетил вас вчера, чтобы ускорить развитие событий — так как Комиссия действовала слишком нерешительно.

Гааль чуть не задохнулся от возмущения:

— Я протестую!..

— Поймите, это было необходимо. Вас выбрали отнюдь не по каким-то личным соображениям. Вам следует знать, что проект доктора Селдона разрабатывался на основе новейших достижений математики в течение восемнадцати лет, и он учитывает практически все возможные факторы с большой степенью вероятности. Сегодняшние события — только один из этих факторов. Меня прислали, чтобы успокоить вас и заверить, что опасаться нечего. Для вас все закончится благополучно; о самом проекте с большой вероятностью можно сказать то же самое. Что касается вас лично, то расчеты дают благоприятный исход с большой степенью достоверности.

— Какова численная вероятность этого? — осведомился Гааль.

— Относительно проекта — девяносто девять и девять десятых процента.

— А относительно меня?

— Как мне сказали — семьдесят семь и две десятых процента.

— Значит, у меня куда больше одного шанса сесть в тюрьму или быть приговоренным к смертной казни!

— Вероятность последнего не больше одного процента.

— Да? Я понял, что расчеты судьбы отдельного человека ничего не говорят. Я хочу видеть доктора Селдона.

— К сожалению, это невозможно. Доктор Селдон тоже арестован.

Дверь распахнулась. Дорник испуганно вскочил со стула. Вошедший охранник подобрал магнитофон, внимательно осмотрел его и сунул в карман.

— Он нужен мне для работы,— негромко произнес Эваким.

— Мы предоставим вам другой магнитофон, господин советник, который не излучает статическое поле.

— Тогда наша беседа закончена.

Гааль проводил его долгим взглядом.

6

Процесс длился сравнительно недолго и мало напоминал те изощренные судебные процедуры, о которых Гааль читал. Наступил третий день суда, хотя Дорник уже с трудом мог вспомнить его начало.

На его долю достались лишь комариные укусы — вся тяжелая артиллерия была нацелена на доктора Селдона. И, тем не менее, Хари Селдон оставался невозмутимым. Гаалю казалось, что этот человек был единственным воплощением спокойствия и стабильности среди всех окружающих.

Присутствовали немногие, и те — исключительно бароны Империи. Ни пресса, ни общественные представители допущены не были. Впрочем, вряд ли кто-либо, кроме присутствующих, знал, что проходит суд над Хари Селдоном. Сама атмосфера зала была наполнена враждебностью по отношению к обвиняемым.

За длинным столом, установленным на возвышении, расположились пятеро членов Комиссии общественной безопасности. Они были облачены в пурпурные с золотой каймой одеяния и облегающие голову шапочки из пластика — символ судебной власти. Посередине восседал Верховный комиссар Линь Чен. Дорник наблюдал за ним с почтительным трепетом — ему еще никогда не приходилось видеть вельможу столь высокого ранга. В течение процесса Чен редко произносил что-нибудь, давая понять, что многословие ниже его достоинства.

Адвокат Комиссии перелистал свои записи, и слушание дела продолжилось. Селдон снова занял место за кафедрой.

Вопрос: — Итак, доктор Селдон, сколько человек занято сейчас в возглавляемом вами проекте?

Ответ: — Пятьдесят математиков.

Вопрос: — Входит ли в их число доктор Гааль Дорник?

Ответ: — Он — пятьдесят первый.

Вопрос: — Значит, всего пятьдесят один? А, может быть, пятьдесят два или пятьдесят три? Или еще больше? Вспомните как следует, доктор Селдон.

Ответ: — Формально доктор Дорник еще не является моим сотрудником. Когда я приму его на работу, у меня будет пятьдесят один человек. Сейчас нас пятьдесят, как я уже говорил.

Вопрос: — По нашим данным, на вас работает сто тысяч человек.

Ответ: — Сто тысяч математиков? Вы ошибаетесь.

Вопрос: — Я не говорил — математиков. Если взять всех людей, работающих на ваш проект в разных областях, наберется их сто тысяч?

Ответ: — Если так ставить вопрос, ваша цифра, возможно, и верна.

Вопрос: — Возможно? Я утверждаю, что так оно и есть! Всего в вашем проекте задействовано девяносто восемь тысяч пятьсот семьдесят два человека.

Ответ: — Видимо, в эту цифру входят также женщины и дети.

Вопрос (повысив голос): — Суть состоит в том, что всего их девяносто восемь тысяч пятьсот семьдесят два человека. Это факт, и нечего от него увиливать!

Ответ: — Хорошо, я согласен с этой цифрой.

Вопрос (заглянув в записи): — Теперь отставим это на время в сторону и вернемся к другому вопросу, который мы уже довольно долго обсуждали. Доктор Селдон, повторите ваши прогнозы относительно будущего Трантора.

Ответ: — Я говорил уже и снова повторяю: через пять веков Трантор будет разрушен.

Вопрос: — Как вы считаете, лояльно ли ваше заявление по отношению к Императору?

Ответ: — Нет, сэр. Научная истина не бывает лояльной или нелояльной.

Вопрос: — Вы уверены, что ваше заявление является научной истиной?

Ответ: — Да.

Вопрос: — На каком основании?

Ответ: — На основании математических расчетов по методике психоистории.

Вопрос: — Можете ли вы доказать, что ваши расчеты верны?

Ответ: — Да, но эти доказательства будут понятны только математику.

Вопрос (с улыбкой): — Значит, вы утверждаете, что ваша истина столь сложна, что простой человек не в состоянии ее понять? Не кажется ли вам, что истина должна быть более понятной, доступной для людей, а не такой таинственной?

Ответ: — Для некоторых людей эта истина является вполне ясной. Физика передачи энергии, известная под названием «термодинамики», была выяснена и оставалась верной на протяжении практически всей истории Человечества, с самых давних времен, но и сейчас существует множество людей (в том числе и здесь присутствующих), которые не смогли бы построить даже простейшую силовую установку. Причем это люди с высокоразвитым интеллектом. Я сомневаюсь, что высокообразованный господин комиссар…

В этот момент один из членов Комиссии наклонился к адвокату. Нельзя было разобрать,