Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты слышала? Счастья наши желания ни нам, ни другим не принесут, – бормотала Полина. – Может, и правда, передумаем?
– Ты за тем, чтобы передумать, в такую даль шла и страхи терпела? – воскликнула бойкая подружка. – Как хочешь, жги свое желание и терпи отчима до конца дней. А я к ручью. Спасибо вам, добрая женщина, за совет! Прощайте! – Дашка двинулась к утесу. Полинка, пометавшись несколько минут между подругой и костром, побрела вслед за ней.
Ведьма спокойно, даже не двинувшись с места, проговорила:
– Не прощайте, а до свидания. Свидимся еще.
Бабку Стефанию местные знали хорошо. Кто-то даже поговаривал, что ее знали не только они, но и их деды и прадеды, мол, ведьма она и есть ведьма, живет вечно, грешными душами силы себе прибавляет. А грехи у людей берутся от гаданий и обрядов всяких, за которыми бабы да девки в ее логово бегают. Сказки, конечно. Никакой вечной Стефания не была – так уж вышло, что поселились в этих краях три поколения женщин Хмелевских, полячек, бежавших в Россию от гонений на своей родной земле. Бабка Стефании, Ядвига, была озлобленной на весь мир: ее, довольно состоятельную женщину, лишили всех прав на деньги, доставшиеся от покойного мужа, а когда король отказался принять прошение о пересмотре дела, она публично прокляла и его, и весь королевский род. Спасло несчастную только бегство – так и оказалась она в чужой стране с маленькой дочкой Боженой. Католичке сложно было прижиться в православных общинах, да и скверный характер мешал налаживать отношения, вот и поселились они на отшибе, недалеко от леса. Бабка неплохо гадала на картах, увлекалась астрологией, знала толк в травах – этим и кормились они с дочкой. Несмотря на страх, который она вызывала у местных, дом ее не пустовал – всегда находились те, кто хотел узнать свою судьбу, просто выговориться или исцелить свои недуги силой трав.
Постепенно люди привыкли к новеньким, даже нашелся жених для Божены – приглашенный на завод инженер-иноземец. Правда, супружеская жизнь оказалась недолгой: стараясь наладить контакты с местными воротилами, слабохарактерный инженер пристрастился к вину и был убит в пьяной драке. Божена с дочкой Стефанией и небольшими накоплениями, оставшимися от мужа, вернулась к матери, а после смерти Ядвиги продолжила ее ремесло, передав затем его своей дочери.
Стефания никогда не была замужем, хотя красотой обладала необыкновенной, но и чутье на людей у нее было прямо-таки звериное: стоило ей своими черными глазами впериться в лицо человека, как ей становилась понятна вся его суть. Мужики вились вокруг нее, как пчелиный рой: кто в любовницы звал, кто в содержанки, были отважные, которые и жениться готовы, но Стефания слишком рьяно отстаивала свое право на свободу, и пользовались ее благосклонностью лишь единицы – те, кого она сама выбирала. В конце концов от нее отступились. Мужская братия кляла непокорную польку, а та лишь ухмылялась и на ночь даже двери в своей избушке не закрывала – настолько не боялась никого, да и парочка старинных пистолетов, висящих на стене, поговаривали, всегда была почищена и заряжена.
Впрочем, назвать ее небольшой домишко избушкой тоже язык не поворачивался: снаружи все, как у всех, в сенях – полумрак и везде, где хватает глаз, виднеются пучки ароматных трав, а вот внутри – другое дело. Две маленькие комнатки, такая же крохотная кухонька, но справная беленая печь, до блеска начищенная посуда. Выбелены также и стены, на окнах чистые крахмальные занавеси, посреди – круглый стол, покрытый скатертью с кистями, посудный шкаф сияет в лучах солнца, пробивающегося в окно. Заходишь в этот дом, и словно ты не в логове ведьмы, а практически в барских хоромах. В поселке бабы, привыкшие жить в нищете и всегдашнем беспорядке, робели, переступая порог.
С женской частью рабочих окраин Стефания всегда была приветлива, но не лебезила и в случае чего могла дать отпор любой нахалке. Сюда суждено было еще вернуться и Полине, и веселой беспечной Дарье.
– Вода – матушка, как ты светла и величава, как даруешь ты силу земле и всему, что на ней растет, так даруй ты и силу моему заветному желанию, пусть оно исполнится по воле твоей, – шептали девушки, опуская венки с зажженными свечами в быстрые воды волшебного ручья. – Пусть будет так, как я скажу, отныне и вовеки веков! Пусть никого в округе не будет красивее и желаннее меня – да так, чтобы все парни с ума сходили от любови ко мне, и могла я одним взглядом зажигать их сердца, – шептала вослед своему венку Даша.
– Пусть исчезнет из нашей жизни мой отчим, и никогда больше не объявится, и никто его следа не найдет. Да будет так, – робко повторяла Поля. А ветер вслед за водой уносил их слова, и слышали их травы, деревья и звезды в небе.
Уже роса легла, когда девчонки возвратились домой. Они упали в постели и уснули так крепко, что их с трудом добудились к завтраку. Усталые, но довольные тем, что их желания исполнятся, они расстались. В самом деле им встретилась лесная ведьма Стефания или приснилась – об этом они думали еще несколько дней, но постепенно жизнь вошла в привычную колею, ничего не менялось, и подружки стали даже забывать о походе к утесу, пока не всколыхнула их поселок весть о пропаже человека.
Встрепанная и босая, к Дарье примчалась Полина – глаза, словно блюдца, а в них всего понамешано: и радость, и страх, и что-то еще такое, первобытное.
– Дашка, отчим мой пропал, – выпалила она, схватив подругу за руку и увлекая ее за сарай, – вчера ушел в рюмочную со своими дружками, и больше его никто не видел. Мать к уряднику бегала, тот сказал обождать пока – мол, погуляет да объявится, не впервой. Да только в том все и дело, что такого раньше не было. Зенки зальет, лыка не вяжет, а все домой ползет: пусть в огороде, пусть на крыльце спит, но все возле дома. А вчера перед уходом на мать наорал: щи ему пустые да кислые, тарелку в стену швырнул и вон со двора. И все.
– Его теперь полиция искать будет? – восхитилась Дашка.
– Не знаю, сказано матери: прийти через три дня, ее опросят, соседей, дружков, а там видно будет.
Отчим Полинкин так и не появился: искали его, но никто ничего толком сказать не смог; единственное люди показали, что