не обратил внимания. Возможных объяснений была масса.

Да и как, в конце-то концов, мог он успеть за несколько часов ночью без машины попасть из своего городка в Подмосковье, на виллу к Тимуру, и успеть вернуться обратно? Ну как?

Опустившись на диван и оглядев подрагивавшие руки, Арсений чётко и строго мысленно себе приказал: «Это сделал не ты. Это просто совпадение. Прекрати об этом думать».

Как ни странно, но это подействовало. Арсений будто бы немного успокоился. Ему куда легче было отстраниться от происходящего и списать всё на случайность, чем признаться самому себе, что виденное в кошмаре неожиданно обрело реальность и что он мог быть к этому причастен.

На работу он сбежал до того, как проснулась мать, лишь бы не выдать тревожный блеск в глазах. Да и в типографии старался ни на кого не глядеть и разговоров не заводить, ведя себя сдержанно и отстранённо.

В обед ему написала Ангелина с предложением вечером сходить вместе в кино. И за те полчаса, что Арсений провёл в телефоне, общаясь с девушкой, у него отлегло от сердца. На первый план, затмив всё остальное, выступила проблема денег, и Сеня побежал по своим приятелям в цехе, надеясь занять у кого-нибудь тысячу до зарплаты.

И после работы, сжимая в своей тёплой ладони тонкие пальчики Ангелины, Арсений думать забыл о Тимуре и подробностях его смерти. Он окунулся в благоухающее облако нежности, оставив весь свой привычный мир позади. Зачем тревожиться о тех, кто уже умер, если остались ещё живые, на которых стоит тратить отмерянное тебе время?

Проведя весь вечер в замечательной компании, в квартиру Арсений поднимался с лёгкой улыбкой на губах, потирая щёку, ещё недавно согретую невинным поцелуем Ангелины. Он был уверен, что ничто не способно испортить ему настроение после удачного свидания, но на пороге его ждала обеспокоенная мать, рассеянно потиравшая сухие морщинистые руки.

— Господи, Сеня, где ты всё ходишь до самой ночи? Ты не поверишь, что случилось! Тимура, твоего друга, убили какие-то нелюди! Зарубили прямо возле дома! — причитала мама всё время, пока Арсений молча разувался в прихожей, стремительно теряя доброе расположение духа. Мысль о том, что этим самым «нелюдем» вполне мог быть он, вновь настойчиво постучала в голову.

— Я уже слышал, — нехотя признался Сеня, чем вогнал немолодую женщину в ступор:

— Как?! А почему мне ничего не сказал? И когда это ты узнал?

— Утром сегодня Жанна позвонила в слезах.

— Бог мой!

— Но ничего толком она мне не сообщила, — проворчал Арсений, быстро сполоснув руки и усаживаясь за стол на кухне. Там его дожидались жиденькие щи и перловка с морковью.

— А я уже всё узнала, с родителями Тимура созвонилась, — со всей серьёзностью заявила мать, опустившись на стул напротив и ударившись в объяснения. — Полиция там всё осмотрела, соседей опросила. Говорят, никаких следов не нашли. Только кровь одна кругом. Но будто бы всё так выглядит, что это ножом каким-то его изрезали, живого места не оставили. И, как назло, камер никаких там нет, улик не нашли, соседи, как глухие, ничего не слышали…

Прихлёбывая щи, Арсений не мог не порадоваться, что обстоятельства смерти были так туманны.

— Уж не знаю, кто бы мог зла Тимуру желать. Хороший ведь был мальчик! Способный такой, старательный, — с горестным вздохом произнесла мать, подперев щёку ладонью. — Разве что связаться мог с кем-то не тем… Ведь нашли-то его у забора, почти у самой калитки. Может, дверь открыл кому-то знакомому, а тот его и порешил на месте!

Чуть не подавившись, Сеня с трудом сглотнул суп, вставший в горле комом. «Открыл кому-то знакомому». А что, если Тимур доверчиво пошёл отворять калитку своему старому приятелю Арсению, с которым давно не виделся?

Да нет, нет. Нельзя допускать таких мыслей!

И с чего бы это Арсению забывать, что он делал и чего не делал ночью? Он ведь никогда раньше лунатизмом не страдал, на провалы в памяти не жаловался.

Почему же тогда его сердце ходуном ходило в груди, а нервы были напряжены, как натянутые струны?

— Говорят, к воскресенью уже обещают тело отдать, похороны будут во второй половине дня, — продолжала говорить матушка, поскрёбывая ногтем старое засохшее пятно на скатерти. — Нужно бы тебе с работы отпроситься на воскресенье-то, Сеня. Съездить, проститься с другом.

— Нет, не поеду, — мотнул головой Арсений, неторопливо доедая суп и приступая к каше.

Мама удивлённо воззрилась на сына, будто увидела его впервые в жизни.

— Ты чего это, Сеня? Нужно на похороны поехать обязательно, ты что!

— Не хочу.

— Да как так? Вы же с Тимуром столько лет дружили! Неужели ты не хочешь в последний путь товарища проводить, что-то напоследок ему важное сказать?

— Мы не в ладах были последнее время, — с усилием выдавил Арсений это признание из сердца. — Пусть с ним прощаются те, кому он был по-настоящему дорог.

— Сыночек, — неожиданно смягчившимся голосом произнесла мама. — Когда человек умирает, не остаётся места старым обидам и упрёкам. Нужно отпустить всё это. Он на тот свет ушёл без груза былых сожалений, без злобы, вот и тебе стоит поступить так же — всё ему простить и самому у него прощения попросить…

«Едва ли он простит меня за собственную гибель», — мелькнула непрошеная мысль в голове Арсения, но выпорхнуть изо рта он ей не позволил.

— Даже если бы я и захотел поехать, с работы меня хрен кто отпустит, да и вечером надо будет Ангелину на поезд провожать, — вместо этого сказал вслух Сеня, вяло жуя кашу.

— Уверена, что начальник пойдёт тебе навстречу и даст погулять один денёк, — настаивала мама. — Ты там на хорошем счету! Столько лет без устали трудишься! А Ангелину я проводить могу…

— Вот уж нет, — сразу возразил Арсений, решительно встречаясь взглядом с матерью. — Ангелину я сам провожу, тут не до посредников! Ты, если так хочешь, можешь съездить на похороны и там от меня попрощаться с Тимуром. А вот девушку свою я сам на поезд посажу!

Мама слегка улыбнулась, виновато сведя брови к переносице, но почти сразу её улыбка истаяла, как первый снег.

— Сенечка, ты пойми, я очень рада за тебя, что ты девушку наконец нашёл себе. Ещё и такую чудесную девушку… Что Бог услышал мои молитвы: твоё сердечко открылось для любви… Но, сынок, нельзя похороны друга пропускать, нельзя так поступать. С Ангелиной, даст Бог, ещё увидитесь, созвонитесь там или в гости друг к другу приедете, а вот с Тимуром ты никогда больше проститься не сможешь. Прояви уважение к