Не обращая внимания на ворчание старушки, я на слабеющих ногах подошла к кровати и, стащив кофту, взяла малышку на руки, оставшись в мокрой насквозь футболке.

- Бабуня, отвернись, пожалуйста, - попросила, смущаясь.

- Ха, и чего я там не видела? - фыркнула та, но наткнувшись на мой упрямый взгляд, отвернулась, потопав к стулу, стоящему у окна, бормоча о полоумных девках, свалившихся на её голову.

Я столько раз представляла, как буду кормить своего ребёнка, что движения казались естественными. К тому же сны, приходившие ко мне чуть ли не каждую ночь, не позволили об этом забыть. Но одно дело представлять, и совсем другое ощущать по-настоящему.

Меня вряд ли поймёт тот, кто сам подобного не испытывал, но момент, когда малышка, найдя грудь, принялась её тянуть, сладко причмокивая, наконец, успокоившись, стал одним из счастливейших в моей жизни. Душа буквально пела от счастья, ведь я столько об этом мечтала.

Крупная капля упала на сухую пелёнку, оставив мокрое пятнышко, и только тогда я поняла, что тихо плачу, при этом глупо улыбаясь.

- Ну, чего ты, дурёха, - морщинистая ладонь коснулась щеки, убирая слёзы, - теперь всё будет хорошо. Не сразу конечно, придётся основательно потрудиться, но вся боль, что терзала тебя изнутри, осталась позади, поверь той, которая прожила на этом свете ни одно столетие.

Последние слова, произнесённые женщиной, заставили вынырнуть из глубин материнского счастья и вспомнить о том, что вокруг меня происходит что-то странное, необъяснимое.

- Обещаю, что как только малышка заснёт, я всё тебе расскажу, - вздохнув, произнесла бабуня, вновь возвращаясь к стулу у окна, где всё это время терпеливо сидела ко мне спиной.

Время шло, в окнах забрезжил рассвет, а я так и не ложилась спать. Малышка тянула грудь долго и упорно, видимо из-за того, что молока было мало. Она то прекращала, то начинала вновь, как только я пыталась отнять грудь, но, в конце концов, заснула, наевшись. Хотя, вариант, что просто выбилась из сил, тоже нельзя исключать. Я очень надеялась, что если лактация началась, то с каждым разом молока будет становиться всё больше, и я смогу заменить крохе маму. Кстати, о маме...

- Почему мне кажется, что ты знаешь, кто эта малышка и как она здесь оказалась? Где её родители? - осторожно положив девочку поперёк кровати, укрыв пледом, поскольку в доме было прохладно, повернулась к женщине.

- Мне-то откуда знать? - сложив руки на груди, проворчала та, отведя взгляд в сторону.

- Ты же обещала, что расскажешь, а сама. - стало вдруг обидно до слёз, ведь я и правда поверила, что узнаю нечто невероятное.

Эх, кажется, кое у кого шалят гормоны. Никогда не считала себя плаксой, а тут вдруг, по поводу и без, слёзы льются в три ручья. Может, устав от проблем, мне захотелось сказки? А может, я просто боялась, что малышку у меня заберут? Второе было вероятнее всего.

Обретя своё маленькое сокровище в пелёнках, я не хотела его потерять, и готова бороться до конца за своё право быть мамой.

- Ты же всё равно не поверишь, даже если я расскажу, - было видно, что женщина готова сдаться, но что-то её останавливало.

- Почему ты так уверена? Правда, какой бы она не была, всегда остаётся правдой. Ты же её мне расскажешь, а не какую-нибудь байку, лишь бы я отстала? - уточнила, не веря, что старушка на такое пойдёт, но всё же для очистки совести спросить было надо.

- Иногда ложь, кажется реальнее правды, а правда похожа на ложь. Поди, разбери, где - что,

- внимательно глядя мне в глаза, произнесла старушка. - Готова ты к такой правде?

- Я готова к любому, - ответила без раздумий, но уже спустя пару минут поняла, как сильно ошибалась.

- Что ж, не говори потом, что я тебя не предупреждала. Но история долгая, придётся набраться терпения, - промолвила она, доставая из узелка румяные пирожки. - Сначала подкрепись, и я тебе всё подробно расскажу.

Я любила её пироги, но стало вдруг интересно, каким образом они всё время оказываются у неё под рукой, при каждой нашей встрече, и главное, всегда тёплые и румяные, будто только что из печи. Ещё один вопрос, к растущей горе предыдущих.

- А что если мы объединим эти два процесса? - не желая откладывать разговор на потом, предложила я.

- Упрямая, вся в мать, - покачала та головой.

- Ты знала мою мать? - вопросы сыпались как горох, но не затыкать же себе рот, тем более, это для пользы дела: лучше во всём разберусь.

- Конечно, я знала твою мать, - фыркнула женщина, пододвинув ко мне узелок, давая понять, что не скажет ни слова, пока я не стану есть. - Давай, жуй, а я начну, - дождавшись, когда откушу румяный пирожок, бабуня продолжила. - Но обещай не перебивать, - на что я лишь убедительно закивала, поскольку с набитым ртом особо не поговоришь. - Что ж, с чего бы начать?

- С самого начала, - проглотив мягкую сдобу с яблочной начинкой, подсказала я, и тут же прикусила язык, наткнувшись на обвиняющий взгляд старушки.

- Наш род берёт своё начало от великих магов древности, которые появились в этом мире во время великого разлома, когда небесное тело, врезавшись в землю, ослабило границы миров... - не ожидая такого начала, я поперхнулась, закашлявшись.

- Другие миры? Маги древности? - едва отдышавшись, прохрипела я. - Ты серьёзно?

От бабуни подобных вещей я никак не ожидала.

- Именно, - склонив голову, произнесла она, не замечая сарказма в голосе, или просто пропустив его мимо ушей. - Я родилась одной из первых, но когда пришло время уходить за грань, решила, что от меня будет больше толку, если стану хранителем рода, заботиться и оберегать своих потомков.

- И сколько же тебе лет?

Я не собиралась спрашивать, честно, как-то само вырвалось. Но надо же знать детали.

- Ты обещала, что не будешь перебивать, - возмутилась бабуня, пришлось сделать вид, что закрываю рот на замок и выбрасываю мнимый ключик. - Вот же болтушка неугомонная. И в кого ты такая?

- В маму, сама же сказала, ой... - захлопнув рот, я прикрыла его ладонями, для большей уверенности, поскольку «замок», похоже, попался бракованный и язык мой сдержать не смог.

- Мда-а, - протянула пожилая женщина, - чувствую, помучаюсь я с тобой.

А что я? Я ничего. Это всё они - гормоны. Только из-за них мы, женщины, такие эмоциональные. Правда-правда. Бабуне, конечно же, подобное говорить не стала, чтобы не получить очередной нагоняй, поэтому она вновь продолжила свой рассказ... Или всё же байку?

То, что говорила старушка, мало походило на правду, вернее, вообще на неё не походило, но в мыслях засели её слова о том, что иногда ложь, кажется реальнее правды, а правда похожа на ложь, поэтому дальше я слушала не перебивая. Выводы сделать всегда успею.