- А насчёт Дилайны, - меж тем продолжала бабуня, как-то сразу поникнув, - так нет её больше. Не знаю, что случилось на самом деле, и кто виноват, но этой ночью она вдруг появилась неподалёку от деревни с ребёнком на руках. Я почувствовала её, но было уже поздно. Жизнь едва теплилась в ней, а когда, услышав детский плач, ты перешла границу миров, так и вовсе.

- Я что сделала? - всё внутри похолодело: не нравились мне её слова.

- Перешла границу, - повторила та с таким видом, словно я спрашиваю очевидное.

- Ты хочешь сказать, что сейчас я нахожусь на той самой мифической Эльтерре, а не на Земле? - всё ещё не могла поверить я.

Да и как вообще в такое можно поверить? Скорее всего, я просто сплю, и мне снится сон. Очень-очень реалистичный сон.

- Да, деточка, ты на Эльтерре, в чём можешь убедиться, выйдя за порог, - я уже собиралась направиться к двери, но та меня остановила, - после нашего разговора, естественно.

- Но этот дом, мои вещи... - указала рукой на плед, укрывавший младенца, - всё то же самое.

- То же, да не то. Вещи я сюда перетащила, когда ты по лесу с Муркой бегала, а дом. Дом он и есть дом - четыре стены, крыша да порог. Ты была в таком состоянии, что на остальное даже не обратила внимания.

- Но деревня, - я всё никак не могла отойти от шока, - деревня тоже на месте.

- А та ли? Разве ты не слышишь? Здесь жизнь бьёт ключом, в отличие от той, что осталась на Земле. И вообще, ты уже не хочешь знать, что стало с Диной?

- Хочу, - устало пробормотала я, плюхнувшись обратно на стул.

- Её сознание померкло окончательно, а тело развеялось, вновь став частью мироздания, -произнесла женщина. - Именно к этому моменту мы и готовились. Этой ночью наш род должен был прекратить своё существование, но план сработал. Малышка жива, ты тоже, так что добро пожаловать в новую жизнь.

- И кем я буду в этой жизни? - накатившая внезапно злость заставила повысить голос.

- Собой, - похлопав меня по плечу, ответила она, - той, которой была рождена.

Старушка взмахнула рукой, и посреди комнаты засеребрился женский образ, в котором не трудно было узнать себя - юбка карандаш, белая блузка, распущенные волнистые волосы, голубые глаза. Но это было ещё не всё. Рядом с первым силуэтом, засеребрился второй. тоже я, но взгляд более надменный, хищная улыбка на губах, волосы собраны в высокую причёску, а грудь стянута корсетом, заканчивающимся пышной юбкой. Эти два образа, замерцав, внезапно наложились друг на друга, становясь единым целым.

- Теперь твоя душа вновь едина, - торжественно произнесла бабуня, но почему-то её слова не вызвали во мне особой радости.

- И что мне теперь делать? - усталость навалилась с новой силой, давя неподъёмным грузом на плечи. Я чувствовала себя потерянной и разбитой. Тело ломило от ночных кроссов по лесу, а душа будто оцепенела, не в силах принять такую реальность.

- Жить, конечно же, а мы тебе поможем, - улыбнулась бабуля.

- Кто, мы?

Вместо ответа она кивнула на дверь, которая тихонько скрипнув, открылась. В проёме стоял. дед, тот самый, который учил меня обращаться с ружьём, объяснял законы природы, который пропал без вести семь лет назад.

Или не пропал..?

Этой дилеммы моё измученное сознание уже выдержать не смогло, отправившись в благодатную тьму, оставив на потом решение всех проблем - и настоящих, и будущих. А в том, что они будут, сомневаться не приходилось. Не зря же бабуня упомянула тот факт, что не каждый мужчина спокойно может жить, если вдруг узнает, что кто-то зачал от него ребёнка без его на то позволения.

И почему мне кажется, она лукавит, говоря о том, что не знает, кто отец ребёнка?

Темнота выпускала из своих объятий постепенно - то рассеиваясь, то снова накрывая непроглядной пеленой. Не знаю, сколько бы в итоге моё сознание блуждало от реальности к забвению и обратно, если бы ни детский плач, заставивший подорваться на месте. Он как маяк вёл меня сквозь тьму, направляя и помогая сбросить сковавшее тело оцепенение.

Как следует проморгавшись, я обнаружила себя сидящей на кровати, рядом с которой к потолку, вернее к несущей деревянной балке, была подвешена плетёная люлька, где возилось моё маленькое сокровище.

Похоже, старшее поколение поработало здесь на славу, пока я находилась в отключке. Но сейчас в доме кроме нас двоих никого не было.

- Иди сюда моё солнышко, - заворковала я, потянувшись к ребёнку, с умилением глядя как малышка, поворачивая голову из стороны в сторону, ищет грудь, открывая и закрывая маленький ротик. - Моя сладенькая, моя кхм... мокренькая.

Кусок простыни, в которую была завёрнута девочка, был мокрым насквозь, пришлось спешно перепеленать, прежде чем приложить к груди, набухшей от молока. Я была так счастлива, что мой организм реагирует на малышку, воспринимая её как своё дитя, что даже не подумала положить себе что-то на колени, и вспомнила об этом лишь к концу кормления, заслышав в очередной раз тихое журчание.

Эх, сюда бы сейчас современные впитывающие подгузники. Но, увы, подобного добра здесь в наличии не было.

- Так я скоро останусь без простыней, а заодно и без сухой одежды, - пробормотала, осторожно переложив малышку на кровать, чтобы поискать, во что её перепеленать в очередной раз.

- Давай, что ли, покажу тебе небольшую хитрость, - голос бабуни прозвучал как гром среди ясного неба и только то, что я была занята поисками, помогло сохранить спокойствие, не подпрыгнув на месте от испуга.

Откуда она взялась, если пару секунд назад её в доме не было?

- Откуда-откуда. от верблюда, - проворчала она, подходя ближе.

- Ты что, читаешь мои мысли? - такому повороту событий я бы даже не удивилась: одним чудом больше, одним меньше. уже не знаешь чего ждать.

- Тут и читать не нужно, у тебя на лбу всё крупным шрифтом написано, - произнесла она, хихикнув. - Ладно, не отвлекаемся, смотри, берём старую, но, естественно, чистую простынь, рвём на квадраты, примерно метр на метр, удаляя швы, затем сворачиваем треугольником, - бабуня ловко продемонстрировала сказанное. - Расстилаем полученный треугольник основание вверх и, соответственно, вершинкой вниз. Перекладываем ребёнка примерно на середину так, чтобы край ткани находился в районе талии. Вершину этого матерчатого треугольника пропускаем между его ножек, оставляя их свободными, и заворачиваем получившийся тряпочный подгузник как конвертик. Таким образом, всё добро, которое тебе скоро преподнесут, останется на нём, не испачкав пелёнку, одеяло, подушку, тебя заодно. В общем, учись, молодая мамочка, а то элементарных вещей не знаешь.

- Спасибо, - старательно всё повторив, улыбнулась я, но тут же нахмурилась. - Так как ты здесь появилась? Я точно знаю, что в доме тебя не было, и дверь входная не открывалась.