Челюсти и георнов, и альвов были совершенно не приспособлены для воспроизведения человеческой речи. Георны, впрочем, могли производить звуки, похожие на скрежет осыпающихся камней, но общались они с помощью отрывистых щелчков и строго отмеренных пауз, которые вместе составляли головоломный код. В своих подземных жилищах георны издавали эти звуки, щелкая по камням мощными жвалами. Такое послание в толще скал разносилось далеко и улавливалось чуткими щетинками на боках подгорных жителей.

Альвы общались друг с другом, шурша крыльями либо потирая суставчатые конечности. Кергорн понимал язык и тех, и других, а также мог довольно бегло «говорить» на наречии георнов, но сейчас в этом не было нужды. И Скрива, и Маскулу были чародеями, а стало быть, обладали телепатическим даром.

— Ну что, теперь все собрались?— сварливо вопросил Маскулу. — Я так понял, что здесь должен бы присутствовать дракон. Почему его нет? Что с ним случилось? Неужели Вельдан провалила и это дело?— В мысленном голосе георна прозвучали обвинительные нотки. — Похоже, что наш почтенный архимаг ошибся в своем суждении. Я же говорил, что губительно поручать такое сложное дело человеку — да еще тому, что совсем недавно и так постыдно опростоволосился.'

Георн извивался все сильнее, а это было плохим признаком. Подземные жители славились своей раздражительностью, и терпение их иссякало быстрей, чем жалованье в кармане пьяного матроса. Раздражать их было куда как опасно — алмазные челюсти, насквозь прогрызавшие камень, могли одним махом откусить голову человеку… или кентавру. Тем не менее архимагом, главой Совета был не Маскулу, а Кергорн… и время от времени ему приходилось кое-кому об этом напоминать. В такие трудные времена Совету недоставало только открытого мятежа. Минуло уже двадцать с лишним лет с тех пор, как среди чародеев в последний раз объявлялся истинный мятежник, но до сих пор чародеи Гендиваля не могли забыть об этой злосчастной истории. Архимаг отнюдь не жаждал, чтобы она повторилась… и сейчас его мысленный голос прозвучал холодно и непреклонно:

— Решение принимал я, Маскулу, я, а не ты. Не забудь, что ты пока всего лишь рядовой чародей. Если ты когда-нибудь станешь архимагом — сам будешь решать и отвечать за свои решения… но только тогда, а не теперь.

Георн взвился, разъяренно шипя и скаля грозные челюсти. Его красные глазки пылали мятежным огнем, но Кергорн не дрогнул, все так же холодно и твердо глядя в жуткий лик подземного жителя. Одни только их скрещенные взгляды и говорили о том, в каком жестоком единоборстве схватились сейчас их сознания. Архимаг, намного превосходивший мысленной силой противника, обрушил на георна всю мощь своего разума. И ледяной молот трезвомыслия сокрушил в прах пылающие угли бездумной злобы.

Угрожающий оскал алмазных челюстей Маскулу обмяк, и воинственный георн склонился перед мудрым кентавром.

— Прошу прошения, архимаг. Мы, георны, чрезвычайно вспыльчивы, и порой я могу забыться…

— Не за тем ты был избран в Совет, чтобы забываться. — Кергорн обвел собравшихся намеренно жестким взглядом. — Это, кстати, касается и всех вас. Миру грозит катастрофа, и мы — единственные, кто в силах предотвратить ее. Начни мы грызться друг с другом — и все потеряно.

Ощутив, что собеседники признали правоту его слов, Кергорн протянул руки и мысленно заключил их всех в теплое дружеское объятие. К какой бы расе каждый из них ни принадлежал, Тайный Совет — их истинная семья… и время от времени не худо напомнить об этом.

Самой природой своего дара чародеи были обречены на одинокое существование. Все они жили на свой лад, а порой и по своим законам. Их набирали в Совет изо всех краев мира, а зачастую и из вечно враждующих рас, но здесь, в мирном Гендивале, они волей-неволей принуждены были жить дружно и трудиться бок о бок с теми, кого в иное время охотнее разорвали бы в клочья. Искушенные в своем мастерстве, испытанные многими бедами, чародеи Совета несли на своих плечах непомерно тяжкую ответственность. На подобных встречах Кергорн неизменно позволял им вначале выпустить пар — лишь за тем, чтобы потом было проще их угомонить.

Ясный, невесомый, звенящий смех разорвал напряженную тишину. Пятый участник встречи, который до сих пор молча наблюдал за происходящим, решил теперь очень кстати развеять тень недавней стычки. Кергорн улыбнулся. Многие считали фей, духов ветра, своенравными и безмозглыми существами. Что же, своенравия у фей и вправду хоть отбавляй. Непосвященным казалось, что они попросту не способны проявить хоть толику здравомыслия — но вот с этим кентавр никак не мог согласиться. Его народ издавна обитал бок о бок с этими детьми воздуха — на блаженном золотом острове Ишера, далеко в теплом Южном океане.

Феи были великими мастерами по части иллюзии. Для человеческого взгляда они оставались практически невидимы — выдавал их лишь серебристый, невесомый трепет воздуха, легкий песчаный вихрик, шорох падающих листьев либо незваный сквозняк, который так дерзко играет занавеской и пламенем свечей. Немногие, воистину немногие люди знали, как могущественны эти эфирные создания. Могущественны — и опасны. Можно ли недооценивать смертоносную ярость смерча, бешеную мощь урагана? С корнем вырванные деревья, разрушенные дома, наводнения, штормы, корабли, бесславно гибнущие в бесновании бурь… О да, размышлял Кергорн, духи ветра воистину опасны, коварны, лживы… и все же он любит их всем сердцем. А в особенности — фею Тиришри, верховную чародейку всех обитателей воздуха.

Почти незримое мерцанье, отмечавшее легкие ее шаги, стремительно пробежало по озерной глади, и вслед ему зажурчала, едва заметно вспенившись, вода. Тиришри на лету подхватила пригоршню влажной пены и одним изящным взмахом плеснула ею в собравшихся на берегу чародеев. И снова над водой разнесся серебристый смех феи — когда альва, боясь промочить крылья, чересчур поспешно отпрянула от радужных брызг и скрипуче ругнулась на своем родном наречии.

— Не стоит горячиться, друзья. Успокойтесь, остыньте.

Мысленный «голос» феи прозвучал словно ясный выдох летнего ветерка… и чародеи, стоявшие на берегу, отозвались на этот призыв одобрительным бормотаньем. Невесомая искорка полыхнула в воздухе и мягко опустилась на землю — фея вновь заняла свое место в полукруге чародеев.

— Ив самом деле, — подхватил Кергорн, — довольно досужих разговоров. Нам и так слишком многое предстоит обсудить. Вы уже заметили, что многих сегодня среди нас недостает. Кое-кто заранее предупредил о своем отсутствии, но я понятия не имею, что могло задержать остальных — например, Этона, Каза и Вельдан. Без Этона среди нас нет ни одного представителя драконов, и одно это ясно говорит о том, как плохи наши дела. Судя по всему, устоявшийся порядок вещей рушится теперь уже повсюду.

— И до меня давно уже не доходили добрые вести от обитателей воздуха, — вставила Тиришри. — В северных краях почти все они изничтожены ак'загарами. Мы давно уже не слыхали ничего об ангелах… — В тоне ее прозвучала едва заметная обвинительная нотка.

Георн так и взвился, даже ощетинившись от злости.