— А-а, вот оно что… Расчёт верный. Думая, что супруге ничего не грозит, даже если она вздумает шагнуть со стены, Теймур не успеет перехватить её воздушным заклинанием. По идее, возможная жертва должна зависнуть в воздухе, не пролетев и трёх футов. А в случае ослабевшей охранной сети она всё-таки разобьётся. Хитро. И жестоко.

Командор надолго умолкает.

Я бы, конечно, могла поделиться своими размышлениями, но почтительно молчу. Почему, собственно, я с лёгкостью согласилась на план сумасшедшей старухи? Не только для того, чтобы она, наконец, угомонилась и поскорее убралась восвояси. О нет, я вполне искренне обещала ухватить дона Теймура, когда понадобится, за белую ручку мёртвым хватом: мне было очень важно, чтобы ведьма почувствовала искренность и уверилась в успехе. Не стану же я делиться с ней воспоминаниями, как однажды любопытный дон… очень дорогой дон!.. помогая мне восстановиться, поделился Силой, а заодно из любопытства черпанул самую малость моей, обережной? После чего тот самый Камень Мораны в его родовом перстне пошёл зелёными прожилками на чёрном фоне… И о том, что охранные плетения Глава подпитывает Силой еженедельно, а, стало быть, капля моей магии давно уже в них задействована, а ещё одна отнюдь не будет инородной и сбоя не вызовет — тоже промолчала. Не спрашивают ведь. Всё честно!

— Всё гораздо хуже, чем ты думаешь, детка.

От неожиданности я даже вздрагиваю. Командор тем временем выбивает трубку о каблук, гасит подошвой несколько искр в траве и вновь задумывается. На этот раз недолго.

— Все эти манипуляции с охранными плетениями однозначно обречены на неудачу. Сильвия в своей гордыне слишком уж обесценивает способности своих потомков и, соответственно, считает себя куда могущественнее, чем на самом деле. Что, однако, не мешает ей оставаться действительно опасным и сильным противником. Она и при жизни любила многоходовые комбинации; не изменяет свои привычкам и сейчас. Думаешь, ей нужна только Мирабель? Нет, дорогая, заполучить сломленную душу Мири, несостоявшейся ведьмы — это лишь часть замысла. На самом деле ей нужна ты. Вернее сказать, твоё тело.

[1] История знакомства с доном Кристобалем описана в Книге 4 Сороковника.

***2.2

Под сочувствующим взглядом Первого Торреса невольно ёжусь и стараюсь быть спокойной.

— И почему я не удивлена? Наверное, всё-таки ждала от Сильвии подобной пакости. Такие… ведьмы по мелочам не размениваются, им подавай всего побольше и сразу! Зачем же я ей понадобилась? Хочет вернуться к живым?

— Ты удивительно догадлива, девочка. Что, слышала о такой возможности?

— Было дело, — отвечаю уклончиво. Очень уж не хочется ворошить в памяти былое. — Но за то, что сказали всё, не чинясь — спасибо. Дон Теймур — тот на вашем месте молчал бы, как кремень, отшучиваясь и предлагая не забивать голову всякой ерундой, с которой мужчины и сами разберутся.

Командор усмехается.

— Тоже неплохая позиция. Но не со всеми срабатывает. Твой свёкор привык иметь дело с женщиной, которая всю жизнь за ним прячется; ты же, дитя иного воспитания, сама прикроешь собой слабого. Вот из этого и будем исходить. Спрашиваешь, зачем ты нужна Сильвии? Смотри.

Прищёлкнув пальцами, вызывает перед собой иллюзию знакомого мне гребня.

— Он?

Собираюсь кивнуть, но вдруг обращаю внимание на различие.

— Очень похож, дон Кристо, но только камни здесь другие. Тот, что у Сильвии, украшен рубинами, а эти камни темнее, цвет у них больше вишнёвый, чем красный.

— Я так и думал. — Несколькими движениями руки он разгоняет иллюзию, как туман. — Это рубинит, уникальный минерал. Подобно сапфириту, что вбирает и хранит магическую энергию, рубинит умеет накапливать жизненную силу. Не принимай всерьёз россказни Сильвии о гребнях, это не более чем приманка, дабы разжечь в тебе любопытство и жажду обладания. Разумеется, проекция в её руках отличалась от оригинала, ведь настоящий рубинит не скопируешь. Он существует лишь в одной реальности, тем и ценен. Он — якорь, привязывающий к себе жизненную искру владельца. Он — магнит, способный притянуть к себе душу, где бы она ни затерялась. Он — печать, закрепляющая её в новом теле. Он — обязательный компонент филактерии, сосуда или иного вида артефакта, куда некромант при земном существовании помещает толику своей души и огромное количество жизненной силы, нужной для будущего воскрешения. Ведь тело, выбранное в качестве вместилища, чаще всего требуется не только оживить, но и омолодить, исцелить, нарастить утерянные органы… Настоящая драма Сильвии в том, что тела-то, как такового, в которое могла бы переместиться душа, не осталось!

Он усмехается, видя моё изумление, и поясняет:

— Последним её прижизненным увлечением стали магические животные. Она завела целый питомник злобных тварей, половину из которых можно было смело назвать мифическими. И вывела, наконец, мантикору. Именно с ней тебе не повезло столкнуться в прошлый раз, при возвращении домой, помнишь? Впрочем, это ещё как сказать, кому не повезло![1] В саду до сих пор не засыпана воронка, оставшаяся после вашей встречи… Мантикора уникальна тем, что может кочевать из одной реальности в другую; Сильвия же, как ведьма, предчувствовала приближающуюся смерть и спешила завести себе ужасающую свиту ещё при жизни, чтобы прихватить с собой в мир иной. Ситуация получилась абсурдная. Именно разозлённая мантикора дохнула на хозяйку огнём и спалила её на месте, даже пепла не оставив. Единственная пустая гробница в нижнем склепе — саркофаг Сильвии.

— Ого! — не могу удержаться. — Выходит, она не после смерти так озлобилась? Она и при жизни всем наподдавала?

— Ещё как! — посмеивается Командор. — После её символического погребения не только Эль Торрес — половина страны вздохнула с облегчением. Как и молодой, только созданный в то время Совет Магов, на который она пыталась воздействовать… Саркофаг Сильвии, как я уже говорил, так и остался пустым, но филактерию из комплекта гребней, свято соблюдая традиции, замуровали в его подножии. Хоть возрождаться, в данном случае, было нечему, иначе молодая Софи ещё подумала, стоит ли так рисковать…

Мне вновь становится зябко.

— А во мне, значит, она увидела дурочку, польстившуюся на волшебные цацки? И намазала ловушку мёдом, чтобы я послушно открыла тайничок с филактерией и постояла смирно, пока в меня не вселятся? Ага. Молодая, с интересным обережным даром, местная героиня с безупречной репутацией… Ну, молодец ведьма, ничего не скажешь. Одного она не учла: что я отъявленная трусиха. И когда мне что-то предлагают «безвозмездно, то есть даром», триста раз напомню себе, что бесплатный сыр бывает только в мышеловках!

— К сожалению, отсутствие развития и достойных конкурентов никому не идёт на пользу, — печально замечает дон Кристобаль. — Как я уже говорил, Сильвия утратила способность трезво оценивать окружающих. Те, что населили наш замок после смерти, её боятся, а из могущественных Торресов, ушедших в мир иной раньше, в замке никого не осталось. Большинство из моих потомков — непоседы, дорогая донна; лишь долг перед родом и общественные обязанности удерживали их в этих стенах при жизни. А обнаружив, что загробный мир обширен и полон неизведанных чудес, они, чуть привыкнув к новому существованию, срывались с места и отправлялись в странствия. Не встречая рядом с собой достойных соперников, Сильвия в своём воображении низвела всех прочих на тот же уровень. Твоего мужа она видит ещё мальчишкой, нежелание Теймура приструнить её считает слабохарактерностью, а всерьёз опасается лишь дочери, да и то потому, что это льстит самолюбию. Как же, у такой великой ведьмы и дочь должна быть не менее одарена!