— В общем, жмёт корона, жмёт, — бормочу я.

Потерев виски, смотрю на Командора в ожидании. И с надеждой.

— И что теперь делать? Дон Кристо, как вам видится ситуация? Вы опытнее, мудрее и, наверняка, уже просчитали варианты выходов.

— Они есть. — Первый дон Торрес одобрительно похлопывает меня по руке. — Но сперва я хочу услышать твои предложения.

Задумываюсь.

— Исходим из того, что донна Сильвия хочет одним выстрелом убить двух зайцев: поквитаться за что-то с Мирабелью, затем, сыграв на моём любопытстве и якобы корысти, заполучить моё тело. Даже думать не хочу, что тогда будет… Стоп! А зачем ей, собственно, нужна Мири в загробном Эль Торресе, если Сильвия всё равно намерена ожить? Где логика?

— Она хочет новую мантикору. Чтобы прихватить её с собой в мир живых.

—..?

— Новую мантикору, — терпеливо повторяет Командор в ответ на мой немой вопрос. — Единственный детёныш той, что погибла, её не устраивает: мало того, что он пока слаб и беспомощен, он ещё и труслив. Сильвия давно нашла способ подселять в своих питомцев чужие души. Подозреваю, что из Мирабели она собирается вытянуть её не лучшие качества, например вздорность, вспыльчивость, злопамятность… Чтобы, так сказать, подстегнуть развитие нового питомца в нужном направлении. В результате синтеза погибнут и разум детёныша, и сущность Мири, а возникнет какое-то новое существо, с характером неуживчивым и строптивым, но… похожим на саму Сильвию. А если учесть нераскрытый ведьминский дар Мири, который усилит магию новой твари…

В лёгком ошеломлении киваю.

— Да. Вот это фамильяр, однако, получится… Теперь всё сходится. Но в голове всё равно не укладывается, хоть тресни. Чудовищно.

— Ты просто не привыкла, — коротко отвечает дон Кристобаль.

— Не привыкла… — шепчу я и обхватываю голову руками. — Не понимаю, как так можно — бить по своим, да ещё так подло? Своих же использовать, а? Ведь мы семья, одна кровь, а если не кровь — то один дух… Для меня даже Мири — уже своя, хоть и вздорная, но не просто так я её терплю!

— И спасаешь.

Ладонь Командора опускается мне на затылок, поглаживая.

— Тебя даже сейчас больше тревожит её судьба, нежели своя. Светлая ты душа…

Какое-то время мы сидим молча, наблюдая, как струи воды из фонтана, взлетая, распадаются в высоте на крупные капли. Как те с брызгами шлёпаются в чашу. Как разбегаются от них по поверхности круги, искажая отражение крон и серого неба…

— Всё должно случиться уже сегодня, — нарушаю я молчание. — Ведь когда я проснусь, оно, сегодня, как раз и настанет? Элизабет уже в Эль Торресе, с Ником, Мага с девочками умчались ещё с вечера, помогать с обустройством сада, а я жду, когда появится мой кидрик, Рикки, чтобы перенестись вместе с ним. Потому что слишком часто в последнее время хожу через обычные порталы, а для меня это сейчас вредно. С кидриком я могу переместиться прямо в комнату Мири. И… поговорить? Там ерунда какая-то творится. Сильвия брякнула, разоткровенничавшись, что вроде бы у Мирабель всё лицо Кармой затянуто. Хочу разобраться, что это за чушь. Если убрать эту страсть… можно многое выправить, особенно, простите, мозги. Главное, чтобы Мири опять захотела жить. Боги с ней, пусть вредничает, пусть делает пакости, пусть злословит — потерплю, была бы она жива-здорова.

Не успеваю договорить, как словно камень сваливается с души. Вспыхивает в небе, где ему, по определению, вообще не место в загробном мире, солнце, и луч его вспышкой отражается в моём обручальном кольце. Странное умиротворение овладевает мною.

Ослеплённая светом, я не вижу, но чувствую, как берёт меня за руку Первый Торрес. Страж. Основатель рода.

— Всё правильно, детка. Всё правильно. В прощении — великая сила! Доделывай, что задумала, и ничего не бойся. Я же привлеку всех, кого возможно. Мы справимся.

[1] Сия свирепая мантикора — огромное, со слона величиной крылатое создание с телом льва и скорпионьим хвостом, пыталось по наущению донны Сильвии не выпустить Иву и Элли из загробного мира; но бесславно погибло. Подробности — в Книге 4 Сороковника.

«Дон-динь-дон ди да, до-до-до, до-до-до, дон-динь-дон-динь дон…»

Я ещё сплю? И перенеслась в родной мир? Иначе отчего прямо над моим ухом вызванивается «Танец феи Драже» из «Щелкунчика»? Да так чисто, явственно, будто волшебная челеста, для которой, собственно, и написана была эта мелодия, установлена тут же, рядом с моей постелью! Быть не может!.. Волевым усилием вытряхиваю себя из сна окончательно, чтобы затем с изумлением уставиться на миниатюрный сундучок, мирно обустроившийся на соседней подушке.

Музыкальная шкатулка!

Какая прелесть!

Но один лишь взгляд на крохотные часики, вмонтированные в переднюю стенку, заставляет судорожно задёргаться в попытках сползти с кровати. Уже три часа дня, или, как тут выражаются, три часа пополудни, кошмар! Как, почему я так долго проспала, я, «жаворонок»? Я же ничего не успею, даже подумать толком, как себя вести с Мирабель, с чего начать!.. Что делать, когда наш разговор закончится? И как он вообще закон…

«Доброе утро, Ива! Выспалась? Я на это надеюсь!..»

Голос мужа заставляет меня завертеть головой.

Ах, да! В этом мире среди магов принято оставлять послания не в записках, а навесив его, вроде диктофонной записи, на какой-нибудь предмет. Довольно часто, к моему удовольствию — на подарок, в нынешнем случае — на прелестную безделушку, продолжающую тренькать встроенными колокольчиками. Несмотря на остаточную панику, всё ещё заставляющую сердце трепыхаться, не могу не улыбнуться. Обожаю подобные вещицы, обожаю подарки! И как это мило с Магиной стороны — научить здешнюю шкатулку музыке Чайковского! То, что музыкальный ящичек не иномирный, а изготовлен в одной из мастерских Гайи — очевидно: на одном из скруглённых уголков отмечен замысловатый вензель здешнего ювелира, уже мне знакомый.

«Не вздумай волноваться, ты никуда не опоздаешь. Начало праздника — в шесть часов вечера, фейерверк в полночь, катание на озере и встреча рассвета в горах… сама понимаешь — до рассвета, так что я немного помог тебе поспать подольше, чтобы ты набралась сил для бурной ночи. Устанешь раньше — уйдём раньше. Рик появится у тебя к половине шестого; думаю, к этому времени ты будешь готова. И не переживай за свой подарок, он в добром здравии; мы с Ником сами его подведём к бабушке Софи. Всё, ухожу. Да, напомню: дети со мной, и Дорогуша тоже».

Ага. Вот, значит, как. Ладно. А с чего, собственно, я так дёрнулась-то вначале? Не я же именинница, в конце концов! И не я — главная гостья…

Гости, кстати, начали съезжаться в Эль Торрес ещё со вчерашнего утра. Намечалось прибытие не менее сотни магов и архимагов, ведьм и пророчиц, просто закадычных подруг, старых друзей и земляков блистательной Софьи Марии Иоанны дель Торрес да Гама. Столетие, как-никак, раз в жизни бывает! Уж очень давно Софья дель Торрес демонстративно не праздновала именины и не собирала друзей, а потому — весь сегодняшний день её гости плотно общались, поскольку прибыли с разных уголков Гайи и не виделись изрядно не только с именинницей, но и друг с другом. Предполагалось, что пока на кухне и в саду ведутся последние приготовления, вся эта орава может сколько угодно и какими угодно группировками, компаниями и бандами собираться в специально выделенных для этого садовых павильонах с угощением, шастать по городу, для перехода в который был заранее установлен временный портал, предаваться воспоминаниям, налаживать новые знакомства… и не досаждать при том ни хозяевам, ни юбилярше. Будто их и нет вовсе. А вот с открытием торжественной части, которая, кстати, тоже намечалась нестандартной, все дружно соберутся за столиками в саду, в окружении нескольких сцен с артистами и музыкантами, примутся пить за здоровье всех и вся, вкусно есть, восхищаться и танцевать. Никаких торжественных речей и славословий. «Пустословий!» — как обычно сердито фыркает бабуля, ей они за сто лет изрядно надоели. Ей хочется общаться, раздавать подарки, а не получать — у неё и так всё есть! — побездельничать, покутить… Никакого официоза. Такие скромные домашние посиделки на сто с небольшим персон.