– Да, – опустил голову Вагон. – Жалко! Ну да ничего. Зато мы теперь весь экстренный номер сможем посвятить предательским ставкам Известного! Кстати, тебе не пора в контору? – спохватился Вагон.

– Нет, – посмотрел на часы Андрей. – До одиннадцати еще куча времени. Да, а чем я буду снимать Известного? Они фотоаппарат случайно не прихватили?

– Что? – даже переменился в лице Эдик. Вскочив с кресла, он бросился в угол, выудил из кучи хлама свою сумку и вдруг крикнул: – Есть! Ты представляешь? Так! И пленка на месте. Как это они ее не выдрали? Ладно, главное, что все в порядке.

К столу Вагон возвратился заметно ободренным, как будто и не болтался всего несколько минут назад над мусорными баками вниз головой.

– Смотри, – энергично проговорил он. – Вот это вспышка. Она отключена, чтобы не вспугнуть Известного. Пленку я тебе поставил самую чувствительную, так что все должно получиться и без вспышки. Повесишь фотоаппарат на руку и незаметно отщелкаешь как можно больше кадров, а мы выберем самые удачные. Перемотка тут автоматическая, так что…

– Эдик! Я знаю, как работают фотоаппараты! – не выдержал Андрей. – С этим все ясно. Ты своей менеджерше позвонил?

– Нет. То есть я звонил, но не дозвонился, – помрачнел Эдик.

– Так звони сейчас.

– Ты что? На работу? Нельзя! Это же подсудное дело!

– О господи! А что я ей тогда скажу? Здравствуйте, я ваша тетя, дайте мне секретную распечатку ставки Известного? Так? Или ты сам этим займешься?

– Да нет, – сказал Вагон, осторожно трогая распухшее лицо. – Я лучше напишу записку.

– Так пиши, – вздохнул Андрей, посмотрев на часы.

Вагон отыскал на полу ручку и бумагу для записей и через минуту протянул Андрею розовый листок:

– Вот, держи. На словах передай, что я целую ее за ушком, безумно скучаю и как только смогу…

– Передам обязательно, – ухмыльнулся Андрей.

– Тогда все?

– Не совсем. Деньги.

– Что?

– Деньги на представительские расходы, – как можно равнодушнее произнес Андрей.

На самом деле деньги ему нужны были позарез. Вагон так и не удосужился выплатить зарплату за два последних месяца. Собственно, из-за денег Андрей и согласился участвовать в этой затее.

– Да-да, конечно. Деньги, – проговорил Вагон, снова мрачнея. – Где же мой бумажник?

– Твой бумажник у жигуновских, – напомнил Андрей.

– Ах да, – вздохнул Вагон. – Сейчас. Подожди.

С этими словами Эдик с несчастным видом исчез под столом. Андрей криво усмехнулся. Мало кто любит расставаться с деньгами, но Вагон не любил это делать в особенности. Под столом у него был тайник, в котором хранился неприкосновенный запас «черного нала».

Андрей успел выкурить сигарету, а Эдик все не появлялся. То ли сам себе писал расписку, то ли обцеловывал на прощанье каждую купюру. Наконец над столом появилась рука с тощей пачкой, а за ней и сам расстроенный Вагон.

– Вот, держи.

– Ага, – проговорил Андрей, быстро выхватывая деньги, пока Вагон не передумал. – Теперь все. Пока. Ты будешь дома?

– Да, – вздохнул Вагон. – Немного тут приберусь и…

– Тогда жди звонка, – бросил Андрей, направляясь к выходу.

Букмекерская контора появилась в городе недавно. Располагалась она на Пироговке, в глубине небольшого сквера, рядом с кинотеатром «Ударник». Троллейбусная остановка так и называлась – «Кинотеатр "Ударник"», хотя фильмов там не крутили давно.

Выйдя из троллейбуса, Андрей поднял воротник куртки и побрел через сквер. Холодно было до чертиков, а мерзнуть ему наверняка предстояло зря. Когда он выходил из «Союзпечати», «Тойота» Известного преспокойно стояла на стоянке. Андрей мог дать голову на отсечение, что стоять она там будет еще очень и очень долго.

Время было 10.55. До открытия конторы оставалось целых пять минут, и Андрей злился на себя за то, что он такой исполнительный дурак.

Сквер возле «Ударника» был местом сбора футбольных болельщиков. Несмотря на собачий холод, толпилось их там сотни полторы, а то и больше. Ор стоял жуткий. Словесные баталии разворачивались в основном вокруг того, пройдет «Спартак» в полуфинал лиги или нет, поскольку выход в четвертьфинал из «группы смерти» красно-белые себе уже практически обеспечили.

Андрей немного потолкался на пятачке, поглядывая на вход конторы, и задубел окончательно. Известного не было и в помине. В пятнадцать минут двенадцатого Андрей направился к входу, нырнул в дверь и оказался внутри.

Контора располагалась в отремонтированном старинном особняке. Не очень большом, но и не маленьком. Ставки принимали в двух зарешеченных окошках справа от входа, слева стояли два стола, как на почте. По центру в глубь конторы убегала лестница в несколько ступенек, за ней виднелся коридор. Интерьер был выдержан в зеленых тонах, но Андрею на это было наплевать.

Он хотел не столько погреться, сколько прикинуть, откуда лучше снимать Известного. Изображая неподдельный интерес, Андрей побродил по залу и потаращился на котировки и объявления. Оказалось, что за отдельную плату прямо отсюда можно сделать ставку в Лондонском букмекерском клубе, а потом полететь туда и получить выигрыш.

Денег на билет до Лондона у Андрея не было, зато он понял, что Известного лучше всего снимать, держа фотоаппарат под столом. Народу по залу слонялось не очень много, так что из полутора десятков по крайней мере пара-тройка снимков должны были удаться на славу.

После этого Андрей утратил к конторе какой бы то ни было интерес. Ему оставалось только перекинуться парой слов с любовницей Вагона.

Взбежав по ступенькам короткой лестницы, Андрей оглянулся по сторонам, и тут же откуда-то сбоку вынырнул здоровенный охранник. С виду он сильно смахивал на обыкновенного бандита, но одет был прилично – в зеленоватый костюм с сорочкой, галстуком и табличкой на лацкане.

– Мне нужна Эльвира. Матюнина.

– Матюнина? – переспросил охранник с непроницаемым лицом.

– Да. Нельзя позвать?

– Почему нельзя? Сейчас попробую, – пожал плечами охранник.

Он исчез за стеклянной дверью и, не оглядываясь, направился в конец служебного коридора. Из зала доносился мерный шум голосов. Кто-то делал ставки, кто-то обсуждал котировки. Где-то наверху прожужжала муха.

Андрей слегка удивился, но ничего странного в этом не было. В конторе работали калориферы, и было здесь тепло и уютно. Раздолье для мух, не то что в его квартире.

Андрей нетерпеливо переступил с ноги на ногу и повернулся к залу. Опять где-то едва слышно прожужжала муха, а потом сзади стукнула дверь. Андрей оглянулся, ожидая наконец увидеть Эльвиру, но вместо Эльвиры к нему подошел ухоженный мужчина лет сорока пяти.