жабы вылетают у меня из головы не потому, что там не способна задержаться информация. А потому что мимолетная улыбка преподавателя заставляет меня забыть собственное имя.

Ну вот и когда я умудрилась так влипнуть? С Майло Феррантом мы познакомилась примерно тогда же, что и с Арсэллой. Сначала я побаивалась великого темного целителя, о котором ходили легенды, но Феррант своим обаянием мог покорить кого угодно. Вот и меня... покорил. А я и не заметила, как это случилось.

Только для самого Ферранта я всегда оставалась просто младшей сестрой его друга. Я выросла, раскрыла в себе светлый дар, поступила в университет, стойко выдержав все нападки и проблемы. Но кажется, несмотря ни на что, продолжала оставаться для Майло сестрой Арсэллы. И даже когда у нас начался его курс целительства, это не изменило ровным счетом ничего. Ко всем студентам Феррант относился абсолютно одинаково.

Я обреченно застонала и уткнулась лицом в подушку. Как все странно, глупо и бестолково. Не зная, что делать с чувствами, я теряюсь на занятиях. Злюсь на себя, на предмет, даже на Майло, а тот воспринимает мои провалы абсолютно спокойно. И от этого мне кажется, что между нами стоит тонкая, зато очень прочная стена, которую ни разбить, ни перепрыгнуть. А ведь так хочется…

***

Наверное, зря Сэлл открыла мне глаза. Потому что, придя на следующее занятие по целительству, я забыла обо всем на свете, оказавшись под внимательным взглядом Майло. За что и поплатилась. Контрольная работа прошла мимо меня. И на следующем занятии Феррант уже привычно попросил задержать после звонка.

– Арделия, я не понимаю, что с тобой происходит, – признался он. – Ты снова еле наскребла на проходной балл.

– Я все выучу, – пообещала отчаянно.

– Хм, давай посчитаем, сколько раз я это уже слышал?

– Не надо, – я чуть не шарахнулась от стола.

– Ты умная девушка, и за все шесть лет у тебя не было ни одной пересдачи. Что же не так сейчас, Арделия?

Я молчала, как баран. Это спокойное «Арделия» было похоже на нож по сердцу. Потому что вспоминалось совсем другое – «Дели», полное тепла и уюта. Но тогда Майло просто нужно было меня утешить и успокоить. Теперь мы снова стали студенткой и преподавателем. И место заботливого мужчины занял профессиональный целитель, наставник. Доброжелательный, улыбчивый, спокойный. Вот только мне в этом спокойствии читается та самая отстраненность, которая так сильно бесит.

Майло вздохнул, поднялся и подошел ко мне. Остановился в шаге, сунув руки в карманы камзола, чуть прищурился.

– На следующей неделе ваша группа уже сдает зачет. Ты уверена, что готова?

– Готова, – кивнула без особой твердости в голосе.

– Я надеюсь на это. Не хотелось бы создавать тебе такие проблемы за полгода до выпуска.

– Вот именно, полгода, – снова разворчалась я. – Мы уже почти люди с дипломами. Зачем вообще такие сложности?

– Тебе не кажется, что это немного безответственный подход? – чуть нахмурился Майло. – Цель близка – значит, можно расслабиться и не стараться?

– Нет! – выпалила я. – То есть я совсем не это имела в виду.

Мысли путались, а раздражение нарастало. Раздражение на саму себя, конечно. Ну почему я не могу вести себя рядом с этим мужчиной нормально?

– Я имею в виду, что нам могли бы поставить курс целительства раньше, а не на шестом курсе, когда большинство студентов думает о...

– О чем же? – Майло склонил голову на бок.

– Эм-м-м-м, – я замялась. Как назло, на ум ничего не приходило.

– Арделия, а ты случайно не влюбилась?

– Нет!

Я прижала ладони к щекам, но поняла, что неудержимо краснею. Развернулась, собираясь сбежать из кабинета, но врезалась бедром в угол стола. От боли из глаз словно посыпались искры.

– Да что б тебя! – взвыла тихо.

– Дели, – обеспокоенно позвал Феррант.

Он шагнул ко мне и попытался взять за руку. Я отшатнулась. Майло сжал губы.

– Видимо, я зря спросил, – произнес мужчина прохладно. – Надеюсь только, что предмет ваших чувств, Арделия, – достойный человек. И стоит всех волнений, которые вы испытываете по его поводу.

Феррант в одну секунду стал безумно далеким и чужим. А у меня в голове словно что-то выключилось (мозг, наверное). Я вдруг подалась к Ферранту, хватая его за отвороты мантии, и прижалась к его губам.

Поцелуй… если это вообще можно было назвать поцелуем… длился всего секунду. Я дернулась назад, стараясь смотреть только себе под ноги, подобрала сумку и бросилась вон из кабинета. Лицо горело, губы пылали, а внутри крутилась одна единственная мысль: «Я сошла с ума».

Не помню, как добралась до дома. Благо, Арсэллы и Гелларда не было, мимо слуг удалось проскользнуть незамеченной, так что никто не увидел моего состояния. К вечеру я пришла в себя и сумела сделать вид, будто ничего не случилось. Но на душе царил хаос.

Я больше никогда не смогу посмотреть Майло Ферранту в глаза. Не знаю, как это соотносится с тем, что мне еще зачет ему сдавать, но я больше никогда не смогу посмотреть Майло Ферранту в глаза. Боги, что на меня вообще нашло? Решила разбудить в нем эмоции, которые преподаватели не должны испытывать к своим студентам? Или решила, наконец, вывести из себя, раз уж не удалось сделать это неудачными ответами? Идиотка. Как есть, идиотка. Наверное, единственное, что сейчас чувствует ко мне Майло – желание прописать успокоительные капли.

Остается только надеяться на то, что ему хватит благородства никогда не вспоминать об этом позорном инциденте. Иначе придется просить Сэлл сварить отшибающее память зелье.

***

На зачет я плелась, как на казнь. В коридоре старалась слиться с однокурсниками, чтобы быть не слишком заметной. Прятала лицо за книгой, хотя глаза смотрели не в текст, а поверх обложки. И с ужасом отмеряла секунды до начала.

– Стихийники? – Вдруг вывернул из-за угла невысокий молодой мужчина в очках. – Десятая группа?

Ему ответил нестройным гулом.

– Меня зовут магистр Торм, – сообщил мужчина. – Магистра Ферранта вызвали на срочную операцию, поэтому зачет у вас буду принимать я. Делитесь на пятерки и заходите.

Он нырнул в кабинет. Я устало прислонилась к стене и выдохнула. Боги, неужели мне все же повезло?

Действительно, повезло. Магистр Торм оказался преподавателем совсем не злым, хоть и спрашивал весьма дотошно. Вся