"Корона из роз" пишется прямо при вас, к сожалению текст сырой, потому буду править каждый день, если вдруг увидите, что появились новые знаки не пугайтесь, это прошла редактура текста. Ну или частичная… Сейчас все в ваших руках.

Всем спасибо за понимание.

Завтра выходной.

Тот, кто пришел добровольно

Малта смотрела в зеленые глаза и еще не верила, что только что немой незнакомец смог ей назвать свое имя. Тот, кто казался ей недалеким, глупым и невменяемым совсем недавно, смог не только назвать себя, но и оказался таким нежным, любвеобильным.

— А я Малта — свет, — прошептала она, очерчивая контур лица, проводя пальчиком по скуле, теперь уже не незнакомца. — Анн Хотч, красивое имя. И кто же ты Анн Хотч?

Но Анн сдвинул брови и произнес, наблюдая за ее реакцией: — Мэлисента, ты не Малта, — его голос приобретал грудные нотки, которые цепляли, заставляли дрожать у девушки внутри все и вслушиваться.

— У тебя красивый голос.

Анн покачал головой, будто отгоняя от себя все мысли и слова: — Не Малта, Мэлисента Стаакс.

— Тоже красиво, но здесь я Малта — свет, — заупрямилась девушка и попыталась вырваться из-под него. Но мужчина продолжал сжимать ее в объятиях, совсем не реагируя на ее желание вырваться и вглядываясь в ее лицо. Малта начинала злиться. — Все отпусти, попользовался мной вдоволь, ладно согласна, мы оба получили массу удовольствия, а теперь хватит. Тебе пора отчаливать нейтральный. Даже если у тебя такое красивое имя.

— Нет, — прорычал Анн, укладывая ее обратно на подушку и рассматривая ее лицо, кажется, каждую складочку хотел запомнить, даже ввел девушку в краску. А потом скривил губы в усмешке и проронил, не меняя позы, а ведь так и находился между ее ног, прижимаясь к ее телу, обхватывая ее за плечи одной рукой и ягодицы второй, поглаживая и наслаждаясь ее телом. — Ты меня не помнишь?

— Да, я вообще ничего не помню, — вспылила Малта. — Помню, очнулась на нижнем уровне и отправилась исследовать этот мир, то что было до того как сюда попала — все в тумане, только сны.

— Сны? — целуя ее в кончик носа и улыбаясь, спросил Анн, разрешая ей лечь, так как ей удобно, выпрямить ноги и разрешая даже убрать с его лица черные волосы, давая возможность теперь девушке рассмотреть его лицо в мельчайших подробностях.

— А ты разговорчив, вчера еще молчал, а сегодня вон как заговорил.

— Потому что тебя нашел, — укладываясь рядом с девушкой, и прижимая ее к себе, укладывая на грудь и впиваясь губами в ее темечко.

— И что, из-за меня голос прорезался? — опять пытаясь вырваться из кольца его рук, огрызнулась Малта.

— Не знаю, когда очнулся здесь, оказался на самом верху, потом был долгий путь по туннелям, переходам, пока меня не поймали. Потом были успокоительные уколы и веревки, которыми меня сдерживали, чтобы не сбежал. Голоса нет, общения ноль, ничего не понимаю и вообще-то и не хочу, но упорно хотел сбежать.

— А сбежал как? — Малта смирилась, укладываясь ему на грудь и с интересом всмотрелась в лицо. Напряжен, говорить видно трудно, голосом еще владеет с трудом, но пытается, а это уже хорошо. Характерный значит.

— Сам не понял, когда привели новенького в улей, все были заняты им, я просто вышел за пределы улья и отправился к лестницам. А там все вниз и вниз, меня будто кто гнал туда.

— А я думала ты блаженный, — задумчиво сказала Малта. — мы, когда тебя увидели так и решили — опоздали. А ты магией владел всегда?

— Не помню, но тебя я помню. Твой образ у меня так и стоял перед глазами. Я к тебе и шел, — Анн улыбнулся, разгладились морщинки у глаз и между бровей, и счастливая улыбка преобразила лицо.

— Вот беда, я тебя не помню, — Малта повернула голову к шторе, из-за которой уже слышались голоса мужчин ее команды. — Нам пора вставать, за тебя дают хорошую награду, так что сегодня мы тебя вернем в улей.

— Хорошо, но потом я сбегу опять. К тебе сбегу.

Девушка рассмеялась: — Что б опять тебя искать?

— Да и награду за меня ведь опять назначат, так что я буду твоим личным казначеем. Теперь я знаю, где тебя искать, — и Анн улыбнулся.

— Смешной ты. Все хотят хоть глазком заглянуть в улей, увидеть как вы там живете, а ты сбежать хочешь — сюда.

Анн скривился: — Там те же скалы, еда только лучше и воды много и свет есть. Будто он из стен вытекает, нигде нет факелов, а свет есть.

— Магия.

— Нет, поверхность близко, потому и светло. Говорили, что там есть выход в мир живых.

— Да? Я хочу это увидеть, — воскликнула Малта.

— Хорошо, тогда пойдем, проведу, — выпуская девушку из объятий, согласился Анн. Малта сначала подскочила, потом покачала головой, опуская плечи: — Нет, еще рано. Мне все кажется, что я должна кого-то найти, во только кого никак не удается вспомнить.

Анн сел на кровати, подхватывая с пола брюки и белье Малты: — Тогда давай так, я буду твоим казначеем, вернусь в улей и разузнаю про выход в мир живых, а ты ищи того кого нужно с собой забрать. Мы же недаром встретились. Я помню тебя, а ты кого-то ищешь, вот и будем вместе искать этого неизвестного.

Малта обхватила его за шею, и игриво наклонившись к его лицу, зашептала: — Дурачок, но умный. Совсем недавно ты у меня был неизвестный блаженный.

— Я не дурачок и не блаженный, просто мысли путаются и тяжело говорить. Отвык наверное. У меня сейчас в голове полная каша, все перемешалось, но знаешь я так счастлив, что тебя нашел, что все что со мной происходило до сих пор становится несущественным.

— Тебя там пытали?

— Нет, но сидеть на успокоительном тяжело. Будто весь мир не существует, а ты пылинка, которую могут сдуть, и обратно ты уже человеком не станешь, — Анн обхватил голову руками и замер.

— Тогда тебя нельзя им отдавать, они же опять тебя накачают этой гадостью? — девушка прижалась губами к его щеке, продолжая обнимать плечи мужчины, который так не хотел опять становится бездушным, лишенным воли. А Анн выпрямился, перехватил Малту и посадив ее к себе на колени прошептал ей в щеку: — Я выдержу, теперь я смогу. Не бойся за меня. Тебе нужны же унции, так что идем.

— А ты хорошенький, когда улыбаешься, — шептала Малта, убирая с его лица