Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Уже пытался, — прошептал Анн и усмехнулся, — но я же маг, получил по рукам, теперь ждет когда мы сами выйдем.
— Ой, стыдно-то как, — спрятав лицо в ладошках, зашептала Малта.
— Это почему? Ты с ним была?
— Я всех отталкиваю, а тебя подпустила. Они так старались, а я с нейтральным любилась, — спрятав у него на шее пылающие щеки, шептала девушка, обхватывая его за шею.
— Я Анн Хотч, я маг и я мужчина, это был наш выбор, и мы его сделали. Мы не должны ни перед кем отчитываться, — прижимая ее к себе и успокаивая шепотом, говорил Анн, оглаживая ее спину, лопатки и переходя к тонкой шейке, ощущая как кожа девушки покрывается мурашками от его ласки.
— Ты прав. Это наш выбор, да и все равно придется выйти, — обиженно и поджав губки и накуксившись, сказала Малта выпрямляясь и поглядывая на штору, за которой слышались мужские голоса. — Да и они тоже свой выбор сделали, когда между собой любовью занимались. Знаешь, они кричат громко, иногда даже спать не могла.
— Хотела им помочь уснуть? — съязвил Анн, выпуская Малту и помогая ей собрать свои вещи.
— Нет, прибить, — улыбнулась девушка и бросила ему в руки его брюки. Комнатка маленькая, кто-то в этой ситуации должен был одеваться сидя на кровати, а кому-то придется встать. Малта выбрала кровать, а Анну придется встать и брюки натягивать именно стоя, иначе не разобраться.
Нижний уровень, нам нужно вернуться
— Знаешь, мне из моей прошлой жизни помнится лишь имя — Мэлисента. Кто я была для тебя? — глядя на молодого человека, спросила Малта. А Анн уже надел широкие штаны и потянулся за майкой, небрежно брошенной на кровать. Анн повернулся к ней, быстро натягивая на себя майку, хоть и не белоснежная, но чистая, благодаря маги девушки, и показывая ей левое плечо с татуировкой розы: — Не помню, я мало что помню из прошлой жизни. Лишь тебя.
— Стой, этот рисунок, красивый такой, — вскочив с кровати и становясь перед ним, протягивая руку и дотронувшись до так идеально впечатанной в кожу татуировки. — Это ведь роза.
— Роза. Не помню, откуда я, не помню, кто я, но помню лишь слова, твои слова — в короне должно быть восемь роз, и я один из восьми. Эти слова всплывали у меня в памяти каждый раз, когда я закрывал глаза. Ты шептала мне их. Вот как-то так, — обхватывая ее за талию, ответил Анн.
— Восемь роз, — прошептала Малта. — Знаешь, если ты первая роза, то я для тебя буду Мэл. Даже не знаю, для кого корона, и вообще кто мы в этом мире и почему мы встретились, но давай держаться вместе, а потом разберемся с остальным, — она засмеялась, показывая ровный строй белоснежных зубок и предложила. — У меня есть лепешки и чистая вода. Завтрак ведь никто не отменял.
Анн улыбнулся, отпуская девушку: — Я все думал, почему меня так тянуло вниз. Мне кажется, нужно найти кого-то там в самом низу, там во тьме.
— Вторую розу? — ахнула Малта.
— Может быть, — улыбнулся Анн, накрывая плечи плащом. — Ты меня отведешь в улей после завтрака?
— Да, прости, придется, — глядя, как меняется взгляд зеленых глаз, становясь печальным и серьезным. — Яр, наверное, уже сообщил главе пророков о тебе, и если не поступить правильно, мы все будем наказаны.
Анн кивнул, отводя взгляд, беря в руку деревянную чашку: — Я понимаю. Я найду выход на поверхность, а ты найди вторую розу.
— Знаешь, мне все кажется, что найти нужно не мужчину, мне все время кажется, что нужно найти женщину и тогда, я все вспомню. Я видела во снах, да, не смотри на меня, я тоже вижу сны, так вот в том моем сне была женщина — черноволосая, белоснежная кожа, серые глаза.
— Я этого не помню, я искал тебя, — ложа в рот кусочек серой лепешки, — вкусно. А это что такое?
— Это паек пророков, питательно, но, кажется, что ешь подошву, — рассмеялась Мэлисента. (Мы вернем нашей героине ее имя, уж простите, хватит ей ходить с выдуманным.)
* * *
Через час они с Яром передали Анн в руки охраны улья, и Мэл отвела взгляд от его спины. Высокий, укутался в плащ, отгородился от мира, замолчал. Что будет с ним? Как она может отдавать его?
— Тебе его жалко? — спросил Яр, тоже глядя как двое охранников закованные в броню, уводят мужчину в сером плаще.
— Жалко. Хоть я и не помню его, но эта ночь была прекрасна, а его руки, понимаешь, я, будто их помнила, помнила его запах, и его глаза. Печальные, задумчивые.
— Влюбилась?
— Яр, перестань смеяться, я должна ему помочь. Представляешь, их там наркотиками накачивают.
Яр кивнул: — А я представляешь, полностью серьезен. Ты теперь куда?
— У меня есть задание, а я его совсем забросила, придется отправиться вниз, — печально ответила Мэл и набросила на голову капюшон куртки. Здесь на самом верху этого странного мира действительно было светло, небо не совсем черное, оно было серым. Свет отражался от скал и можно было увидеть проходы не вызывая магию и не освещая все вокруг себя, как лампочка. И откуда она знает такие слова? Эта лампочка — что это?
* * *
Мэл спускалась по лестнице, проверяя каждый шаг, пробуя каждую ступеньку и вспоминая. Вспоминая свои сны и то, что произошло в эту ночь: «Нельзя, нужно сосредоточиться на главном. Нужно выбросить жалость из головы иначе я погибну в этой кромешной тьме. Боги, и почему до сих пор я магией не воспользовалась? Совсем голову задурила самой себе». — Мэл укуталась магией, освещая и каменные ступени и стоящих на площадке душ: «А эти-то чего ждут?»
Но души не уходили, выстроившись в очередь, они медленно продвигались внутрь пещеры. Мэл на секунду зависла и двинулась к ним, ведомая любопытством. Такого она или не замечала или же просто именно сегодня случилось что-то настолько важное, что подвигло всех живущих идти в этом направлении.
«Это всего третий уровень, до нижнего еще два. Что же там
