— Я должен впоследствии рассказать вам о выводах, к которым приведут меня мои размышления?

— Нет. Твое путешествие — только для тебя самого, и любые слова в данном случае излишни. Помни, что молчание — краеугольный камень храма мудрости.

Больше не давая никаких пояснений, брат-масон открыл дверь и направился к ложе, где собрались остальные участники церемонии. Он три раза легонько стукнул в дверь, поправил свой фартук и висевший на шее медальон — этот медальон означал, что он обладает степенью «мастера», — и вошел в ложу с широкой улыбкой.

Пару секунд спустя генерал, он же граф де Вальмохада, он же Томас Вильче, уже внимательно рассматривал при тусклом свете свечи внутреннее убранство маленькой комнаты, в которую только что вошел. Грубо сколоченный деревянный стол, глиняный кувшин с водой, щепотка соли — вот и все, что здесь было.

Генерал пошел вдоль стен, начав с северной стороны, и увидел на стенах различные надписи, призывавшие его к размышлениям. Он внимательно прочел одну из них: «Если тебя привело сюда любопытство… ступай прочь». Затем еще одну: «Познай самого себя». На южной стене он обнаружил надпись «Если боишься, уходи», и еще одну: «Прах ты есть и в прах обратишься». В одном из углов комнаты лежал череп с двумя перекрещенными костями под ним.

Все эти надписи в совокупности с окружающей обстановкой, напоминавшей внутренность гробницы, словно бы приглашали спуститься куда-то в темную глубину, к самому центру Земли как первого элемента мироздания. Брат-масон совсем недавно сказал ему, что именно здесь он должен попытаться познать самого себя и «освободиться» от своей физической оболочки, чтобы подготовиться к последующему просветлению, обретению своего духовного «я». Здесь он должен задуматься о своем долге по отношению к другим людям, по отношению к Всевысшему и по отношению к самому себе.

Генерал провел в этом мрачном помещении целый час, ожидая, что же будет происходить дальше. Он понимал, что для успешного выполнения возложенной на него миссии он должен послушно и с полной самоотдачей пройти через ритуал посвящения в масоны — что он, собственно, сейчас и делал. Он стал размышлять над своими поступками, пытаясь уничтожить в себе свое прошлое «я», найти нечто совершенно другое и возродиться, явившись в мир уже более бескорыстным и возвышенным человеком. Затем он, как того требовал ритуал, написал завещание.

— Ты уже готов к просветлению? — спросил появившийся в дверях человек, ответственный за ритуал посвящения графа де Вальмохады в масоны.

— Теперь я чувствую себя более свободным и готов стать частью вашего братства, — ответил граф.

— Я снова завяжу тебе глаза, чтобы ты осознал, как сильно тебе не хватает знаний, и почувствовал слепоту, являющуюся следствием твоего невежества и тщеславия. Затем я проведу тебя еще через три испытания, в ходе которых воздух, вода и огонь окончательно очистят твой рассудок, чтобы ты смог взглянуть на мир по-новому — свободно, без старых предрассудков.

Пройдя вслед за наставником немного вперед, граф де Вальмохада услышал сильный удар в дверь, а затем еще два удара, но уже с другой стороны двери. Через пару секунд он услышал фразы, которые быстро произносили различные голоса.

— Досточтимый Мастер, в дверь храма стучится профан[2]!

— Посмотри, кто это, брат! И узнай, почему он осмеливается мешать нам в столь важном деле.

Другой голос что-то ему ответил.

— Кто пытается войти в храм?

Отозвался еще один голос где-то внутри помещения:

— Это профан, который просит принять его в наше братство. Он свободен и благонравен!

— Как только нам откроют, — прошептал спутник графа, — низко опусти голову в знак смирения. Это необходимо для того, чтобы все поняли: ты пришел к нам, отрекаясь от материальных интересов, привилегий и имущества. Отдай мне все, что у тебя есть металлического: украшения и кольца. Я покажу их твоим будущим братьям как доказательство твоей праведности. А главное — молчи до тех пор, пока не зададут вопрос непосредственно тебе.

— Если он свободен и благонравен, то спросите у него его имя, место его рождения, его возраст, в какой религии рожден, женат ли он и где живет.

— Его зовут Томас Вильче, он родился в Логроньо, ему пятьдесят лет от роду, родился католиком. Он женат и живет в Мадриде в собственном особняке, неподалеку от ворот Вега, — громко ответил спутник графа.

— Пусть профан войдет!

Заскрипели петли открываемой двери, граф и его спутник вошли в следующую комнату. Однако уже через несколько шагов граф почувствовал укол в правое плечо.

— Что вы чувствуете, сеньор?

Граф ничего не ответил.

— Укол кинжала символизирует ту кару, которая может вас постичь, если вы предадите братство, в которое хотите вступить.

— О чем вы просите? — раздался голос рядом с графом.

— Прошу принять меня в масоны, — твердо ответил генерал.

— Вы пришли к нам по собственной воле, без принуждения? — снова прозвучал тот же голос.

— Да, сеньор.

Из глубины помещения раздался еще один голос — негромкий, но решительный:

— Подумайте, прежде чем обращаться к нам с такой просьбой. Вас ждут суровые испытания, которые потребуют от вас героической стойкости. Вы готовы выдержать эти испытания?

— Да, сеньор. — Генерал был полон решимости вступить в тайное общество, и он произнес эти слова весьма убедительным тоном.

Человек, впоследствии представившийся Великим магистром ложи, изложил генералу принципы, которыми должен руководствоваться каждый масон в отношении свободы, морали и добродетели.

— На каждого члена нашего общества возлагаются определенные обязанности, — продолжил он. — С вашей стороны было бы неразумно соглашаться их выполнять, предварительно не ознакомившись с ними. Во-первых, вы должны помалкивать о том, что вам доведется здесь увидеть или услышать. Вторая обязанность — подавить в себе слабости, порочащие человека, стремиться к добродетели, ставить превыше всего заботу о брате-масоне, помогать ему в беде, давать ему советы. Ради ваших ближайших товарищей по ложе вы будете неустанно трудиться. Отвергнуть их — все равно что совершить клятвопреступление, выдать их — наихудшее из предательств. Третья ваша обязанность, — продолжал глава масонской ложи, — неукоснительно подчиняться всем конституциям — нормам, правилам, законам и предписаниям, существующим в ложе, в которую вы хотите вступить. — Он сделал паузу. — Вы чувствуете в себе силу и решимость сделать все это нормой вашей жизни отныне и навсегда?

— Да, сеньор, — и силу, и решимость.

— Прежде чем мы продолжим, я требую от вас принести клятву чести при помощи священного кубка. Если вы и в самом деле добродетельный человек, смело пейте из этого кубка. Если же в вашей душе таятся вероломство и ложь, не давайте эту клятву, ибо в противном случае с вами произойдет нечто ужасное, равносильное смерти. Итак, вы хотите дать клятву?