лианы, в дикой природе рядом друг с другом не растущими. Высоко в кронах деревьев тревожно перекликались птицы, будто оповещая кого-то о явлении гостя. Мужчины прошли через пустой проём ворот, и Исхедиар на мгновение ощутил липкое прикосновение охранной сети. За воротами извивалась выложенная булыжником тропинка, ведущая к деревянному крылечку живописного белокаменного дома. В два этажа, немного несуразный, с пристройкой-башенкой на втором этаже, отчего здание казалось кособоким.

– Женщина, – Исхедиар осматривался с жадным любопытством. – Я чувствую здесь руку смертной женщины.

– Чувствуешь? – кукольное выражение не дрогнуло, но в голосе хозяина послышался лёгкий интерес.

– Я знаю смертных женщин и тебя. И для тебя, Ссадашилий, уют – это синяя льдина вместо белой.

Тот молча толкнул деревянную дверь и скрылся внутри. Гость зашёл не спеша, с большим интересом осматривая внутреннее убранство. Сразу же за дверью открывалось просторное и светлое помещение с белыми стенами и обилием деревянного декора. В шагах трёх за порогом полукругом тянулась пара ступенек, которые переходили в уставленную цветами гостиную. Растения стояли везде. От почти деревьев в деревянных кадках до колючих цветных клубков в крошечных горшочках.

Ссадашилий прошёл к закутку рядом с винтом уходящей наверх лестницей, ступеньки которой сделали из неошкуренных пней и, как были, вместе с корой, покрыли лаком. Здесь в тени стоял высокий круглый стол с белым горшком по центру. По белой строгой поверхности тянулась голубая линия, сперва изгибающаяся в горы, а затем переходящая в пенные узоры моря. Исхедиар с интересом заглянул внутрь, но в горшке чернела лишь земля.

Хозяин уселся в деревянное кресло у открытого окна и вперил неподвижный взгляд в гостя. Тот тоже присел и с видимым удовольствием осмотрел собеседника, задержав взгляд на его стопах. Полы одеяния разошлись, открыв взору ноги, обёрнутые тканью и перевитые ремешками. Голыми были только пальцы и подошвы ног, очень белые и совершенно чистые. Белые волосы волнами легли на пол, на одну прядь их обладатель наступил, но не обратил на это внимания.

– Вообще не изменился, – улыбнулся Исхедиар.

Ссадашилий продолжал смотреть на него широко распахнутыми глазами и невероятно походил на большую куклу. Ни одна черта лица не дрожала, грудь не вздымалась в дыхании, зрачок оставался недвижим.

– Ты другой, – отозвался Ссадашилий.

– Да, – Исхедиар склонил голову, – теперь я другой.

– Что ты хотел?

– Господин Ссадаши! – из сада в окно неожиданно влетел звонкий женский оклик.

У Ссадашилия дрогнули ресницы, и он медленно перевёл взгляд в окно. Исхедиар же приподнял брови в весёлом изумлении.

– Ссадаши? Ты позволяешь себя звать именем, которое тебе дали змеехвостые?

– Я на их территории, – невозмутимо ответил Ссадашилий, не отрывая взгляда от окна. – Что ты хотел?

– Ну… – Исхедиар поднялся, высунулся в окно и с любопытством осмотрелся. Но женщину так и не увидел. – Хотел спросить о тех, кто носит твоё имя.

– Их много, – отозвался хозяин и добавил: – Было.

– Тебе не забавно, что бывший враг называет твоим именем своих детей?

– Нет.

– Ну нет, я так не могу, – Исхедиар нетерпеливо взвился. – Кто она? Познакомь меня с ней. Я о деле думать не могу, представляя, что кто-то живёт рядом с тобой. Она сама захотела жить здесь?

– Нет, – невозмутимо отозвался Ссадашилий.

– Ты удерживаешь её? – гость почти изумился. Чтобы Ссадашилий захотел кого-то удержать рядом с собой…

Давний соратник оправдал его ожидания.

– Да.

– О-о-о, – радостно протянул Исхедиар, даже не думая укорять. Укоры – это удел смертных.

– Господин Ссадаши, я видела, что вас нет в горшке! – в женском голосе зазвучала угроза.

Исхедиар стрельнул глазами на белый с голубыми узорами сосуд.

– Кто она? Шепчутся, что ты не так давно освободился. Когда ты успел с ней познакомиться? И где?

– Она… – Ссадашилий запнулся, будто подбирая слова. – Она садовница. Ищет во всём цветущем знания и записывает их.

Помолчав, он добавил:

– Она сама ко мне приехала.

– Подожди, – Исхедиар резко развернулся и уставился на бывшего соратника широко раскрытыми от веселья глазами, – так это она тебя выкопала?!

Хохот сотряс дом.

– Столько тысяч лет тебя искали и боялись, что найдут, а смертная взяла и выкопала тебя, чтобы посадить в своём саду?!

– Эй, что это за звук? – обеспокоилась женщина.

– Всё хорошо, – тихо произнёс Ссадашилий, но его голос лёгким ветром разнёсся по саду. – У меня гость.

Гость довольно осклабился.

– Как же из всего моря цветов она умудрилась выбрать именно тебя, Наказывающий Духов за несправедливость, м-м-м?

– Выбрала самый красивый ссадишей, жизнеспособный и плодовитый.

– Хы-ы-ы-ы, – последнее особенно повеселило Исхедиара. – Так у тебя есть продолжение?

– Я не такой, как ты, – сказано было без презрения, Ссадашилий просто озвучил факт их непохожести.

– Так ты слышал про меня? – обрадовался Исхедиар.

– У меня бывали гости.

– Мне стоило прийти раньше. Мы так давно не виделись. С битвы при Исхедарреше, – улыбающееся лицо гостя помрачнело. – Унизительное поражение… Ты не думал, что мы в битве за целостность мира приняли не ту сторону?

– Мы были на той стороне, – отозвался Ссадашилий. – Мы приняли на свою сторону не тех.

– Да, – с полным удовлетворением согласился с ним бывший соратник. – Истаридан не был разумным, он был гневным. А мы были бесчувственны и не понимали этого.

– Он всё испортил, мы могли победить, – Ссадашилий перевёл взгляд на Исхедиара. – Ты прекратил его существование?

– Нет, – соратник показательно печально вздохнул. – У меня соглашение с Родителями[1]. Он существует, а я могу забирать все души, которые люблю.

– Тебе позволили? – Ссадашилий ещё шире распахнул глаза.

– Конечно. Я позволил существовать не только ему, – от улыбки Исхедиара повеяло такой жутью, что перед глазами с лёгкостью предстали стены огня. – Сила любви невероятна. Мне долго ещё быть дружелюбным?

– Пока ты здесь. Не смей быть страшным.

Затрещали кусты, и взгляд Ссадашилия метнулся к окну. Зрачок дрогнул и резко расширился, а в глазах отразился рыже-красный всполох. Исхедиар на миг оторопел, не ожидая увидеть столь яркое зрелище. Из кустов вывалилась невысокая крепенькая девушка в коричневом платье и красном фартуке. Вполне миленькая, но аккуратное личико было столь густо усыпано веснушками, будто кто-то взял конопушки в