прежде чем сделать первый глоток почти черной, густой жидкости, прохрипел:

— Пошли вы все на хрен!

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Глава вторая

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Яркая вспышка ядовито-зеленого цвета заставила обернуться. За стеной над могилами висела объемная клякса, похожая на изумрудную амебу, которая то выкидывала в стороны, то втягивала толстые и тонкие отростки без всякой системы.

Чертово кладбище и разрушенный фонтан уже не воспринимал, как угрозу. Они стали обычной деталью ландшафта. К полуразрушенному скульптурному ансамблю перенес все туши демонических созданий перед огненным погребением места преступления. Тем более большинство из них рядом и валялись.

«Пожитки» Макса тоже бросил там. А в пространственный карман, получившийся из рюкзака «Террор», поместил трофеи с высшего демона, кровь в бутылках и инструменты от Фёдора, за исключением ножа, которым вскрыл глотку Тросху. Его сразу пристроил на место «охотничьего». «Подарком» с таким же успехом, учитывая его лезвие и удобную рукоять, можно было и шкуры снимать, и туши разделывать, и палки строгать.

Непонятный сгусток соплей просуществовал с десяток секунд, а затем с хлюпающим хлопком исчез.

Очередная чертовщина?

Но мозг автоматически начал просчитывать возможные варианты действий. Успел спрятаться за углом ближайшего двухэтажного каменного дома, который во время сражения с низшим и его приспешниками не пострадал. Откуда воровато и выглядывал, включив маскировку. Блестящая медная вывеска в виде весов с надписью на незнакомом языке, символы больше напоминали иероглифы, рассказывала, что на первом этаже здесь находилась какая-то лавка. Но самое главное — скрипела. Отвлекала внимание.

Вроде бы ничего ужасного не произошло… Сука! Внезапное проявление непонятных для меня сил заставило вздрогнуть и выругаться ещё более витиевато. Морось и сумрак осеннего дня позволяли рассмотреть, не без помощи исследовательского дрона, как тринадцать могильных плит практически беззвучно поднялись в воздух. И зависли метрах в пяти — семи над поверхностью. Странно, но ни земли, ни дерна к их основаниям не прилипло. Одно потемневшее надгробие из серого камня, в таком освещении почти черное, оказалось в центре, а вокруг него медленно, а потом всё быстрее и быстрее, стали вращаться по кругу остальные. Тесаные камни сначала едва заметно, а затем всё сильнее окутывались зеленым сиянием.

Дьявольский хоровод!

Мгновенно счетчик крио изменил тональность. Стал тревожным. Показатели резко, рывком, возросли до тысячи, а потом каждую секунду повышались на десять — пятнадцать единиц. Кожей под броней я ощущал, как к чертовой конструкции понеслись потоки чистой энергии. Сразу же забегали мурашки по спине и груди, а короткий ежик волос под шлемом вдруг стал мокрым от ледяного пота. И только одна мысль пульсировала, завладев первым потоком полностью и абсолютно, захлестнув его ураганной волной: «Бежать! Нужно бежать! Прятаться!». Однако нечто более сильное, чем даже инстинкт самосохранения, приковало к месту. Приморозило. Словно опять меня кто-то атаковал парализующим заклятьем.

Мать вашу!

Да, когда же это закончится?!

Твари позорные!

Взгляд не мог оторвать от действа, точнее, некого демонического представления.

И всё же даже «обычная» магия, без привычки к ней — страшная штука. Страшная даже не последствиями, а своей иррациональностью. Вроде бы знаешь и даже где-то понимаешь разумом причины, но он же и пытается опровергнуть увиденное собственными глазами. Когда камень весом не одну сотню килограмм просто парит в воздухе, при этом не имеется никакого представления об явлении, кроме объяснения — «волшебство», то становится один чёрт не по себе. Теневое зверье, закидоны Фёдора, даже демоны и крио — аналог радиации, бодрили не так, как подобные картины.

Затем раздался нет не вой, а звук на него только похожий — глухой-глухой, на грани слышимости, даже восприятия. Он будто вонзился раскаленной спицей в мозг. А затем какой-то урод, начал её ещё проворачивать с гадливой ухмылочкой: «Больно? Нет, это терпимо! Вот погоди, сейчас ещё добавим!». И добавлял от всей широты души.

Парализация не позволила упасть на колени, прижимая ладони к голове, затем свалиться и скорчиться в позе эмбриона. Но не зря Фёдор так сетовал, что у него не имелось чистой SN, мысленные потоки начали уже привычно разделяться. Один пытался справится с болью, его корежило, перекурочивало; вторым завладел панический ужас; третий вел наблюдение; четвертый анализировал обстановку и делал выводы, как и прикидывал варианты действий. Перебирал возможные. Но пока ничего внятного в голову не лезло.

Памятники образовали две перпендикулярные друг другу овальные орбиты, продолжая ускоряться. Напомнили символ атома. Из каждого надгробия забил зеленый ветвистый луч в центральный камень, остававшийся неподвижным. Тот наливался и наливался густым ярким фиолетовым цветом.

Я точно знал, что дальнейшее не предвещало ничего хорошего. Двигаться не получалось. Лишь постоянно отслеживал интенсивность крио, приготовившись активировать «абсолют», но та поднялась до двух с половиной тысяч и на таком значении остановилась.

Хотя бы здесь терпимо и приемлемо.

Накаркал!

Будто надсмехаясь над бравурными мыслями, шкала рванула вверх, сразу поднимаясь на восемьсот единиц. А непонятное оцепенение так и не спадало. Хотя боль в висках постепенно ушла. Сработала и автоматическая аптечка. Только сейчас ощутил кровь на губах, которая бежала из носа. В этот мгновение плиты мигнули, будто одним импульсом, исполинским ли выдохом отдавая накопленную энергию надгробию, ставшему антрацитовым, и погасли. Ещё через несколько секунд, вращение замедлилось, и они с глухими шлепками рухнули на влажную черноту перепаханной ими же земли.

И ощущение, будто ушел пол под ногами, какое иногда возникает перед тем, как провалиться в сон. Удар невнятного звука по барабанным перепонкам оглушил. И фиолетовый луч, вырвавшись из центральной плиты, продолжавшей висеть на месте, вонзился в фонтан.

Сам луч пульсировал, словно внутри световых труб проносились огромные плотные сгустки, раздвигавшие границы круглых стен. Затем всё прекратилось, камень без дополнительных спецэффектов обратился в тонкую взвесь-пыль. И она медленно, скорее под действием мороси, стала опускаться на землю.

Оглушающая тишина.

И только вывеска: скрип-скрип… скрип.

Наконец-то я обрел возможность двигаться. Даже отпрыгнул назад, отчего-то затравленно обернулся, посмотрел по сторонам. Ничего. Хотя всё и так было очевидно, учитывая исследовательский дрон, который продолжал исправно транслировать картину отсутствия