Анна повернулась к мужу:

– Тяжело думать, что не пройдет и месяца, как они пойдут в атаку на врага.

– Месяца? – горько рассмеялся Джеймс. – Скорее уж, недели.

Не успел он договорить, как дверь распахнулась и в зал, даже не остановившись, чтобы счистить грязь с сапог, ворвался молодой офицер. Оглядев комнату, он нашел командующего, принца Оранского. Офицер поклонился и достал конверт, чем немедля привлек всеобщее внимание. Принц кивнул, подошел к Веллингтону и вручил ему послание. Но герцог сунул конверт в карман жилета, не читая, а мажордом тем временем объявил, что ужин подан.

Анна, невзирая на дурные предчувствия, улыбнулась:

– Как не восхититься самообладанием Веллингтона! Вдруг там смертный приговор для его армии, а он готов положиться на судьбу, лишь бы не выказать малейших признаков тревоги.

– Да, Веллингтона так просто не смутишь, это точно, – кивнул Джеймс.

Но вдруг заметил, что на лбу жены залегли глубокие складки. В толпе, направлявшейся в обеденный зал, шла София, по-прежнему вместе с виконтом Белласисом.

– Скажи ей, чтобы ужинала с нами или хотя бы с кем-нибудь другим, – проговорила Анна, стараясь не выдать своего раздражения.

– Сама скажи, – покачал головой Джеймс. – Я не буду.

Анна кивнула и подошла к молодой паре:

– Нельзя позволять Софии, чтобы она целиком завладела вами, лорд Белласис. У вас здесь столько друзей, которые были бы рады возможности узнать, что у вас нового.

– Не волнуйтесь, миссис Тренчард, – улыбнулся молодой человек. – Я там, где мне хочется быть.

– Это замечательно, милорд, – чуть тверже сказала Анна, похлопывая сложенным веером по ладони. – Однако Софии нужно беречь свое доброе имя, а щедрость, с которой вы оказываете ей знаки внимания, может поставить его под угрозу.

Было бы смешно надеяться, что София промолчит.

– Мама, не беспокойся. Жаль, что ты не признаешь за мной ни капли благоразумия.

– Жаль, что я не могу его за тобой признать.

Анна начала сердиться на свою неразумную и не в меру честолюбивую дочь, потерявшую голову от любви. Но, почувствовав, что на них смотрят несколько пар, умолкла, дабы никто не видел, как она спорит с собственным ребенком.

Вопреки пожеланиям мужа Анна выбрала тихий столик у стены, где они сели с какими-то офицерами и их женами, разглядывавшими пышное общество в центре обеденного зала. Веллингтона посадили между леди Джорджианой Леннокс и восхитительным созданием в темно-синем, расшитом серебряной нитью вечернем платье с глубоким вырезом. Разумеется, бриллианты у этой дамы были просто роскошные. Она сдержанно засмеялась, демонстрируя ряд ослепительно-белых зубов, а потом покосилась на герцога, полуприкрыв глаза темными ресницами. Что касается леди Джорджианы, то она явно находила это соревнование утомительным.

– Кто эта женщина, справа от герцога? – спросила Анна у мужа.

– Леди Фрэнсис Уэддерберн-Уэбстер.

– А-а, ну конечно! Она пришла сразу после нас. Кажется, она уверена, что Веллингтон проявит к ней интерес.

– У леди Фрэнсис есть для этого все основания, – чуть заметно подмигнул жене Джеймс, и Анна взглянула на красавицу с удвоенным любопытством.

Не в первый раз уже она замечала, что в преддверии войны, когда смерть совсем близко, даже невозможное становится возможным. Многие пары в этом зале рисковали репутацией и грядущим счастьем, лишь бы урвать от жизни хоть немного радостей, пока призыв к оружию не призовет их разлучиться.

У дверей послышалось какое-то движение. Гонец, которого они уже видели, вернулся, все в тех же грязных сапогах для верховой езды, и опять направился к принцу Оранскому. Они перебросились парой слов, после чего принц встал, подошел к Веллингтону и, наклонившись, что-то прошептал ему на ухо. Теперь уже на них было обращено внимание всех присутствующих, и разговоры начали затихать. Веллингтон встал, коротко переговорил с герцогом Ричмондом, и они двинулись было к дверям, но тут главнокомандующий вдруг остановился и огляделся. К изумлению Тренчардов, он подошел к их столику, вызвав этим воодушевление всех, кто там сидел.

– Вы, Волшебник, можете пройти с нами?

В ту же секунду Джеймс вскочил на ноги, забыв про ужин. Оба герцога были высокими, и рядом с ними маленький упитанный интендант выглядел шутом между двумя королями. Кем он, собственно, и был, как невольно подумалось Анне.

Ее сосед по столу не мог скрыть восхищения:

– Мадам, ваш супруг явно пользуется доверием герцога!

– Это только с виду.

Но на самом деле она в кои-то веки почувствовала гордость за мужа, и это было приятно.

Когда они открыли дверь гардеробной, испуганный слуга, которого потревожили во время такого важного действа, как раскладывание ночной сорочки, поднял глаза и увидел прямо перед собой верховного главнокомандующего.

– Разрешите нам ненадолго воспользоваться этой комнатой, – попросил Веллингтон, и слуга, чуть не задохнувшись от усердия, поспешно кинулся прочь.

– У вас есть приличная карта местности?

Ричмонд пробормотал что-то утвердительное и, достав с полки фолиант, раскрыл его на странице, где были изображены Брюссель и его окрестности. Веллингтон дал волю гневу, который только что так успешно скрывал в обеденном зале.

– Черт возьми, Наполеон провел меня! Принц Оранский получил второе сообщение, на этот раз от барона Ребека. Бонапарт двинулся по дороге от Шарлеруа к Брюсселю и подбирается к нам. – Он склонился над картой. – Я отдал армии приказ сосредоточить силы у Катр-Бра, но там мы не сможем остановить его.

– Можно попробовать. До рассвета еще несколько часов, – возразил Ричмонд, который верил в это так же мало, как и его собеседник.

– Если не остановлю Наполеона у Катр-Бра, мне придется сражаться с ним вот здесь.

Джеймс вытянул шею, разглядывая карту. Палец герцога остановился у маленькой деревушки под названием Ватерлоо. Происходящее казалось Тренчарду нереальным: еще минуту назад он незаметно сидел в углу и ужинал, а сейчас стоит в этой комнате вместе с двумя герцогами, причем один из них верховный главнокомандующий, внезапно попав в эпицентр событий, которым суждено переменить жизнь множества людей.

И тут Веллингтон, впервые с того момента, как они пришли сюда, удостоил Джеймса вниманием:

– Волшебник, мне потребуется ваша помощь. Вы меня поняли? Сначала мы двинемся в Катр-Бра, а потом, вероятнее всего, в… – он сверился с картой, – Ватерлоо. Неподходящее название для бессмертия.

– Если кто и сделает его бессмертным, то это вы, ваша светлость!

В незамысловатой системе ценностей Тренчарда легкая лесть всегда считалась нелишней.

– Может, вам потребуется еще какая-то информация? – Веллингтон, будучи хорошим командиром, вникал в каждую мелочь, что вызывало у Джеймса восхищение.