Прошла целая вечность, когда они добрались до озера. Мариэль уже не чувствовала ног от усталости, а вот Джон вошел в такой азарт, что казалось совершенно не устал.

— Знаешь, Джонни, я как представлю, что придется столько же пройти обратно, мне хочется разреветься или, по крайней мере, надавать тебе тумаков. Мы не то, что к утру, нам бы к вечеру завтрашнего дня добраться домой, — тихо и с упреком, проговорила Мариэль.

— Я предлагал тебе остаться. Всё-таки женщины слабые существа, не зря их не брали в далёкие плавания или в походы, потому что они через время начинали ныть, — критично прошептал он ей в ответ.

— Может я и слабая, но зато я буду мудрее, лучше сейчас промолчу, тресну тебя, когда вернемся домой.

— Уже почти пришли, ещё минут двадцать ходу и мы на месте. Время за полночь. Шевелись, я ждать не буду, упущу момент, то сама знаешь, кто кого треснет!

И всё же Джон взял сестру за руку и потащил за собой, Мариэль едва успевала переставлять ноги. Она так устала, что её уже не особенно тревожили, издаваемые вдалеке звуки ночных животных.

Наконец Джон остановился и сказал:

— Вот мы, кажется, и пришли, здесь начинается гряда скал, по-моему, нам туда к пещере. Чего ты так упираешься?

— К пещере? А ты знаешь, что чаще всего именно в пещерах живут хищники? — Мариэль вырывала руку, сжатую братом.

— Мы столько прошли, чтобы у самой цели развернуться и пойти обратно? Ты в своём уме? Будем надеяться, что хозяин, если он есть, ушел на прогулку! — И Джон бесстрашно потянул девушку за собой.

В пещере пахло сыростью и чем-то ещё тяжёлым и мускусным. Слабый луч фонарика осветил рельефные стены, кое-где под сводами висели вниз головой летучие мыши. Кругом было навалено множество камней разных размеров и форм. Идти стало неудобно, приходилось перескакивать с одного на другой, но посередине действительно стоял камень, который был намного выше других.

— Успокойся, Мариэль! Кроме летучих мышей здесь больше никого нет. Смотри! Наверняка, это тот чёрный алтарь!

— Ты извини, но ночью все камни кажутся чёрными.

— Обрати внимание, он блестит в отличие от других, а вот и дыра в потолке, видишь правее размером с большой надувной мяч! — восторженно возразил брат, не обращая внимания на её скепсис.

Мариэль подняла голову и увидела кусочек луны и яркую звезду.

— Скоро луна полностью покажется в отверстии и тогда она осветит одну из сторон камня. Я смотрю на него, и он напоминает мне своей формой аркальное окно, — задумчиво проговорил Джон.

— А мне надгробный памятник, — угрюмо заявила уставшая Мариэль.

Джон только укоризненно взглянул на неё и пошёл к камню.

— Иди сюда, надо осмотреться.

Он обошел вокруг камня и остановился возле той грани, которую должна будет осветить луна, и взглянул на кусочек ночного неба в дыре, после чего тихо скомандовал сестре:

— Сядь возле него, отдохни пока, а я буду стоять рядом и следить за луной.

Мариэль подошла и села у подножья камня, оперевшись об него спиной. Джон стоял тут же, облокотившись о камень плечом. Девушка закрыла глаза и вытянула перед собой ноющие от усталости ноги. Через какое-то время она встрепенулась и увидела, что луна уже полностью видна в отверстии. Видимо, в полной тишине она задремала и не заметила, как быстро пролетело где-то минут тридцать. Мариэль перевела глаза на брата:

— Ты же не очень расстроишься, если всё это окажется вымыслом? Согласишься со мной, что я всё-таки была права и оставишь эти выдумки только в качестве своего хобби, а не смысла жизни?

Джон сел рядом с ней и взял её руку в свою, не переставая при этом смотреть на луну:

— Может ещё рано говорить об этом, подождём ещё немного. Когда луна скроется, мы отправимся назад, и я соглашусь с тобой….ненадолго, — добавил он после короткой паузы.

Вдруг они почувствовали сначала легкий, а потом усиливающийся холод за спиной. Затем произошло то, что было трудно описать словами.

Не успев сделать ни одного движения, они стали падать во вдруг возникшую позади пропасть. Вокруг была пустота, чёрная, холодная пустота, в которой, как казалось, они неслись с сумасшедшей скоростью. При этом возникло ощущение раздавленности, как в физическом, так и в моральном смысле. Мариэль и Джону казалось, что их одновременно выкручивают, разрывают на куски и по каждому кусочку проезжаются дорожным катком. Какое-то время им абсолютно реально казалось, что они умирают. Было трудно сориентироваться, сколько в действительности это продолжалось, миг или несколько часов. Их сознание отказывалось воспринимать время в его обычном понятии. Мариэль с силой зажмурила глаза, она была уверенна, что громко кричит, но себя она не слышала, а затем …дышать стало нечем.

Когда долго пробудешь под водой без кислорода, а потом не в силах дольше это выносить, выныриваешь на поверхность и глубоко втягиваешь воздух до боли в лёгких — это было приблизительно так же. Они не могли надышаться, постепенно приходя в себя. Над ними развернулось низкое серое небо, стало ясно, что сейчас день, но жуткий холод сковал руки и ноги. Мариэль обнаружила, что лежит в снегу. Она нашла в себе силы сбросить ледяные оковы и встала, недоуменно оглядываясь по сторонам.

А вокруг был только заснеженный лес и белый-пребелый снег, только деревья и сугробы. Колючий ветер пробирал до костей и всё это было как в жутком сне. Зимы Мариэль не знала, в их местности никогда не шёл снег, об этом она всего лишь читала в книгах и газетах, и смотрела по телевизору, как в других штатах люди иногда даже погибали от холода. И теперь, стоя по колено в снегу, Мариэль сомневалась, что они находятся в заповеднике. Джон еле поднялся на ноги, так как он был одет очень легко, его била крупная дрожь.

— Джон, что это? Где мы? Что, чёрт возьми, произошло?!! — не выдержав закричала она.

— Т-т-теперь ты м-м-мне в-веришь?

— Ещё не знаю, бред какой-то! Нам нужно двигаться, пока не замёрзли насмерть, и постараться найти людей. Ну же, Джон!

— Н-н-не могу п-п-пошевелиться, — вытолкали слова его посиневшие губы.

— А ты относись ко всему проще, Джонни, не забыл?

— З-з-злюка. Видишь вон то в-в-высокое дерево? П-п-попробуй на него вз-з-зобраться и осмотрись св-в-верху. Не думай о высоте, я не с-с-смогу, у меня всё окач-ч-ченело.

Страх за их жизни переборол страх высоты. Дерево было огромное и ветвистое. Мариэль взобралась почти на самый верх и обмерла. Кругом, куда только не бросишь взгляд, простирался заметенный сугробами лес, и нигде не наблюдался признак человеческого жилья — дым.

— О господи!!! Господи!!! Помоги нам, помоги, — от испугу она так сильно начала просить про себя о помощи, на бегу стаскивая с себя куртку.

— Джонни! Держись, давай одень. Где твоя сумка? Нам нужны спички. — Мариэль стала энергично растирать посиневшего брата. — Кругом только лес и больше ничего и никого, развести бы костёр.