Смена закончилась, и я покинул здание. Я до сих пор сомневаюсь, что это было реальным, но на тот момент мне показалось, что через утренний сумрак меня преследовали какие-то люди. Кто-то прятал лицо в капюшоне, кто-то был вполне открыт, но само их поведение напоминало слежку комичного шпиона из пародии. Они не пытались атаковать, поговорить или украсть что-либо. Просто шли за мной, иногда скрываясь за углами. Стоило мне подойти к дому, как они все будто в воздухе растворились.

Я позавтракал, включил телевизор. Вытащил пиво из холодильника и завалился на диван. На телефоне были какие-то сообщения, но мне было лень слушать, да и голова всё равно не восприняла бы информацию. Я допивал пиво, медленно засыпая под музыку Бадаламенти. Кажется, показывали «Секретаршу». Я попытался уловить, что происходит на экране, как вдруг все звуки куда-то исчезли, а за окном стало темно, будто наступила ночь. Я подскочил с дивана, думая, что уснул, не заметил, как прошёл день, и пора идти на работу, но что-то было не так. Мобильный телефон не работал, а часы показывали время, в которое я ещё был на улице. Телевизор транслировал белый шум, но звука не было. У меня было ощущение, что его вообще не было, как явления. Я попробовал что-то сказать, и, хоть я себя и услышал, мой голос показался чем-то инородным даже мне. Я выглянул в окно, и понял, что там ничего не было до самого горизонта – просто бесконечное полотно грунта, а небо было затянуто непроглядной тьмой без единой звезды. Внезапно, телевизор ожил и, зашипев, выдал расплывчатое чёрно-белое изображение диктора, который что-то говорил про убежища, но детальнее было очень сложно понять. Как бы то ни было, а я начал собираться в убежище, хоть и плохо представлял, куда идти, если вокруг чистое поле, которое как-то образовалось за одну ночь. Ни воронок, ни выжженных руин. Вдруг откуда-то полился грязно-жёлтый свет, будто зажглись фонари. Я снова выглянул в окно, и увидел, как из-за горизонта выплывает крупный летающий объект. Он был достаточно далеко, и я не мог понять, что он есть такое, будучи ослеплённым свечением, которое они не то испускал, не то как-то провоцировал, потому что я не мог обнаружить местонахождение источника. Свет лился будто из воздуха. Затем я увидел, что ещё несколько таких же чёрных туч взмыли в воздух, но уже более далеко. Воздух заполнялся криками, и я не сомневался, что кричали толпы людей где-то внизу. Становилось страшно, и, если честно, то паника подталкивала к тому, чтоб тоже начать кричать, но всё моё внимание приковала метаморфоза чёрных шаров. На каждом появилась ярко-красная точка, выпускающая что-то вроде лазерного красного луча, который хорошо просматривался в пыльном воздухе. Дополнительная подсветка позволила мне увидеть, что поверхность шаров шевелилась, и я готов был поклясться, что это были щупальца. А когда их «глаза» оказались все направлены в одну точку, то шевелиться начал пол у меня под ногами. Началось землетрясение, человеческие крики усилились, но их стало плохо слышно из-за шума разрушающихся конструкций и журчания воды, как если бы на меня хлынул целый водопад из неё и унёс прочь.

Я открыл глаза. Я лежал на полу, опрокинув прикроватный столик и пролив на себя пиво. Меня тошнило, а голова болела, не то от падения, не то от скачущего давления. Я поднялся на ноги, и комната начала качаться, но теперь только в моей голове. За окном был всё тот же город, что и всегда, и я даже видел старую лавчонку по продаже матрасов, ныне закрытую. Телевизор тоже, в принципе, продолжал исправно работать, показывая что-то про приготовление модной еды, типа авокадо в соусе из тофу. Странные сны не были причиной пропуска работы, так что я поспешил привести себя в порядок, наделать бутербродов, налить чай в термос и покинуть жилище. Более я туда не возвращался.

После закрытия входных дверей, я сразу же откопал дневник, и продолжил чтение. Больно хотелось дойти до конца, ибо описываемые события меня захватили. В голове до сих пор стоял этот шум воды из сна. Это ведь был тот самый звук, что я слышал в подвале.

21 мая. Грэм откуда-то притащил ключик. Сказал, что нашёл во время обхода в коробке из-под консервов в подвале. Предложил прицепить его на связку, но связка – это рабочий инструмент, своего рода, так что я не позволил. Радует, что он почему-то меня слушался. Может быть, из-за разницы в возрасте. Шум воды на нижних этажах усилился. Техники повесили новые камеры, но уборщики так и не приехали. Начальство в курсе. Если их устраивает, то и меня, в принципе. Грэма вообще всё устраивает в этой жизни, как мне кажется. Он всё чуднее с каждым днём.

Мне быстро стало понятно, что открывал этот ключ. Очевидно, что его кто-то нашёл ещё раньше – кто-то, кто здесь работал. Он спрятал ключ, или потерял. Я понадеялся, что дальнейший текст позволит мне понять место, в которое Грэм определил находку. Оказалось, что всё несколько сложнее.

22 мая. Грэм пропал. Ушёл на обход и пропал. Я обнаружил, что вскрыт восточный лифт. Вскрыт и обесточен. Люк тоже открыт. Допускаю, что он спустился вниз. Позвонил начальству и в полицию. Запросил помощь. Я не знаю, что там внизу. Вероятно, спуск может быть опасен. У меня нет оборудования.

23 мая. Вчера мне никто не помог. Сегодня ситуация тоже не изменилась. Мне сказали, что можно доработать и без Грэма. Никому нет дела. Но я слышу его. Там. Внизу.

Я дочитал до конца, и я понял, что выбора у меня не много. Фрэнк взял смартфон в последний день, и отправился вниз – на поиски напарника. Камер в той части здания не было, и он хотел видео-фиксации, что они ничего не украли и не разбили, а заодно запечатлеть неадекватное состояние Грэма. Фрэнк боялся, что напарник, под воздействием психотропов, упал в шахту, и теперь умирает там внизу, от ранений, никому не нужный. Путь Фрэнка был избран мной, Рубикон был перейдён. Смартфон, несколько инструментов из сумки, фонарик на случай, если телефон всё-таки испустит дух. Ключа у меня, конечно же, не было, ибо Фрэнк и Грэм унесли его с собой в безызвестность. Но у меня был ломик и молоток, а дверца в полу не была из тех сейфов, что выдерживают прямое